Зиновий Гердт

"Конец божественной субботы" (...еще чуть"чуть к портрету Зиновия Ефимовича Гердта)

Актер, которого любили как человека.

"Пируй, мой друг сердечный,

Наш век одарит нас?..-

Булат Окуджава "Божественная суббота или

История о том, как нам с Зиновием Гердтом в

гостинице "Астория" в Ленинграде не было

куда торопиться.-

...Впервые я встретилась с Зиновием Ефимовичем в 1982 году, когда он приехал выступать в Запорожье. Я отправилась брать интервью - кстати, первое в жизни. Волновалась зверски, провожала меня "на дело" вся семья, мама "сурово" напутствовала: "Не дрефь, будет полный порядок. Зяме привет! Пригласи, что ли, на ужин - хоть накормим человека".

Все сложилось неожиданно легко. В "интуристовскую" гостиницу меня пропустили, Гердт был приветлив, острил, рассказывал анекдоты и с готовностью отвечал на многочисленные вопросы, интересовавшие меня в тот момент. Деловая часть закончилась, я стала прощаться, но оказалось, что и Зиновию Ефимовичу тоже нужно спуститься в фойе. Мы вместе вошли в лифт, двери закрылись - и вдруг Гердта качнуло и он почти упал на меня. Я испугалась: "Зиновий Ефимович, с вами все в порядке?" Он серьезно ответил: "Думаю, да: просто "лифтовый" рефлекс сработал". Вот тут я, окончательно осмелев, и передала мамин привет и приглашение. Уж не знаю, что подействовало - скука гостиничного номера или казенная гастрономия ресторана, - но Гердт мгновенно и радостно согласился отужинать.

К вечеру следующего дня стол блистал убранством, яствами и бутылками, мама была элегантна, папа оживлен, муж отсутствовал по уважительной причине: поехал за гостем; я же тихо злилась на себя, воображая предстоящую "свадьбу с генералом". Явились брат с женой и маленьким сыном. Трехлетний племянник (нынче служит в Армии Обороны Израиля), накануне видевший Гердта в "Соломенной шляпке", оперативно включился в общую суматоху: "Лина, а почему у него ножка плохая?" - "Пуля перебила на фронте" - "А можно я об этом у него спрошу?" - "Не вздумай!" - "Ты не бойся: я тихо спрошу" - "И тихо нельзя" - "А громко?" - вариантов было множество... Приехали. Сели за стол, выпили - гость похвастал, что совсем недавно его "вечернюю норму" составляли полторы бутылки водки, но сейчас Тане пообещал... И - пошел треп. Заговорили о чувстве юмора - вот что рассказал Гердт:

- Вы никогда не наблюдали за людьми, у которых начисто отсутствует чувство юмора? Я всегда испытывал к ним нездоровый интерес, более того - коллекционировал. Одним из выдающихся "экземпляров" моей коллекции была Сарра, администратор нашего Театра кукол. Милая, добрая, славная женщина, но шуток не понимала решительно. Все мы ее, конечно, разыгрывали, а я - больше других. Она, правда, не обижалась, а только обещала: "Зяма, тебе это боком выйдет!" И вышло.

Как-то Театр кукол гастролировал в небольшом российском городке. Шло расселение артистов. Я быстро обустроился в своем номере, соскучился в одиночестве и отправился в фойе на поиски приключений. Спускаюсь по лестнице и вижу: стоит наша пышная Сарра, засунув голову в окошко администратора, и ведет напряженную беседу. Понимаю, что вопросы обсуждаются важности чрезвычайной: кого из актеров перевести с теневой стороны на солнечную и наоборот; кого переместить из двухместного номера в трехместный, а кому "по штату" полагаются отдельные хоромы... Вид сзади открывается просто роскошный. Идея у меня еще не созрела, но импульс уже появился - и я несусь по ступенькам вниз. А когда достигаю цели (Сарры), материализуется и идея. Я хватаю нашего администратора за самое выдающееся место, мну его все и при этом еще и трясу... Класс? Сарра в негодовании оборачивается и... оказывается не Саррой! Мог ли я вообразить, что есть на свете еще одна женщина с формами подобного масштаба?! Я лихорадочно соображаю, что идеальный выход из ситуации, в которой я оказался, - умереть на месте. И действительно, со мной начинает происходить нечто подобное: сердце замирает, кровь перестает течь по жилам; я с головы до ног покрываюсь липким холодным потом... Тут добрая незнакомка начинает меня реанимировать. Она хватает меня за шиворот, не давая грохнуться на пол; бьет по щекам лодонью и приговаривает: "Ну-ну, бывает, не умирайте. Ну, пусечка, живите, я вас прошу! С кем не случается - ошиблись жопой!-

Я выжил... Оказалось, она - доктор химических наук, профессор; большая умница. Мы с ней продружили все две недели, на которые нас свела в этой гостинице моя проклятая страсть к розыгрышам...-

...А потом он читал стихи; узнав, что мой брат музыкант, попросил поиграть джаз. Вдруг подошел к инструменту и начал подыгрывать. "Нет, здесь немного по-другому", - и напел...

Перед самым отъездом в Израиль я брала интервью у Геннадия Хазанова. Речь почему-то зашла о Гердте. "Он вам не рассказывал о Байбакове? - спросил Хазанов, - Если встретитесь еще, спросите - только, пожалуйста, невинно - что у них произошло". Я попросила самого Геннадия Викторовича рассказать: кто знает, встретимся ли еще когда нибудь с Гердтом... И Хазанов рассказал:

-В семидесятые годы были в моде встречи членов правительства с творческой интеллигенцией. И вот на одном из таких сборищ председатель Госплана СССР Николай Константинович Байбаков, как водится, учил нас петь, танцевать, играть. Вся эта "учеба" проходила во время ужина - столы, естественно, ломились от выпивки и закуски. Когда Байбаков кончил вещать, Зяма (как я заметил, он уже успел изрядно "нагрузиться-) попросил слова. Речь его прозвучала примерно так: "Большое вам спасибо, дорогой товарищ Байбаков, вы очень многому нас научили. Ваши советы и указания совершенно незаменимы, их важность и актуальность просто невозможно переоценить... Я только позволю себе кое-что заметить. Вы, товарищ Байбаков, были мудаком, есть - и, очевидно, останетесь навсегда." Народ испугался: "Зяма, сядь! Зиновий, уймись!" - "Дайте мне договорить до конца: я давно не видел живого Байбакова..."

А с Зиновием Ефимовичем мы все же встретились. Это случилось уже в Израиле, когда театр "Гешер" устроил гердтовский "Бенефис". Среди прочего, Евгений Арье поставил небольшую сцену из "Костюмера" Рональда Харвуда для двух актеров - гостя и Евгения Гамбурга, артиста "Гешера". Но перед этой сценой Гердт рассказывал свои знаменитые байки. Видимо, воодушевленный теплым приемом зрителей, он несколько увлекся - и забыл, что давно пришла пора "Костюмера-: партнер опаздывал на спектакль в другой город. Актеры начали подавать отчаянные сигналы из-за кулис, однако вошедший в раж Зиновий Ефимович ничего не замечал. В конце концов на сцену вышел "незапланированный" Владимир Халемский со стаканом воды на подносе. Гердт замолчал, удивленно глядя на Володю, который невозмутимо, но с акцентом на первом слове произнес: "В Г а м б у р г е в это время принято пить воду!" Гердт расхохотался и объяснил зрителям: "Это они меня таким образом решили согнать со сцены! Ну, молодцы, ребята!"

Он вообще очень радовался, если рядом с ним оказывались профессионалы. В нашу последнюю встречу он сказал: "Уметь любить чужой талант - это тоже талант". И еще: "Знаешь, что раздражает? Так как я стар, люди меня внимательно слушают, потому что считают очень умным. А на самом деле это не так. Посмотри на меня и крепко запомни: умные люди выглядят как раз наоборот.

Совсем недавно прошел телевизионный вечер Зиновия Гердта, посвященный его восьмидесятилетию. Юрий Никулин, цыгане, Валентин Гафт, Никитины; даже Эльдар Рязанов неожиданно запел... Как будто все понимали, что эта "божественная суббота" - последняя...