Зэбиан Дауделл

Давай выйдем» – а он меня неправильно понял

Лидер «Енисея» Зэбиан Дауделл вспомнил время, проведенное в «Финиксе», рассказал о своих интернет-проектах и поделился опытом общения с красноярскими водителями.

Морозы, Флорида

Что вы рассказываете о России своим друзьям?

– Я из Флориды, так что в основном жалуюсь, как же здесь холодно. На всю жизнь запомню несколько дней, когда температура падала ниже 35 градусов. Что еще нужно, чтобы удивить всех во Флориде?! Ну и то, что здесь не празднуют Рождество и прочее.

Понятно, что все страны разные, и требуется время, чтобы привыкнуть и все узнать. В свой первый сезон просто стараюсь не попадать в неприятные ситуации и осматриваюсь – изучаю Россию.

Мои родные особенно не переживают. Я не первый год выступаю в Европе, так что они смирились – он уже там был, он все знает, ничего нового. Изменился только город.

Как вы вообще набрались смелости, чтобы поехать в Красноярск?

– Жизнь по-разному складывается. Мне, конечно, все говорили, что вот там так холодно, но, пока сам не съездишь, не поверишь. То, что мне рассказывали, меня не отпугнуло. Я уже играл в России – против ЦСКА и «Химок», так что это был просто опыт чего-то нового.

Вы воспринимаете это как приключение?

– Да не, по большому счету это просто бизнес. Я пропустил из-за травмы полтора сезона, и мне казалось, что это отличное место, где я мог бы показать людям, что я по-прежнему умею все то же, что и раньше. Пока у меня все получается, и надеюсь, что так будет и дальше.

Помимо погоды, к чему сложнее всего привыкнуть?

– К тому, что совсем мало кто говорит по-английски. Обычно, когда куда-то едешь, то почти везде все говорят по-английски, возможно, не очень хорошо, но говорят. В Красноярске почти никто не говорит, даже чуть-чуть – возможно, бояться попробовать. Каждый раз, когда мы куда-то идем или заказываем еду, возникает проблема. Я пытаюсь научиться говорить по-русски, но это довольно сложно. Но все же сейчас попроще, чем было раньше.

Такое впечатление, что вы вообще не хотели ехать в Европу – долго играли в D-лиге. Вам настолько не понравилось во Франции?

– Да не, первый раз, когда я попал в D-лигу, у меня была травма паха – мне нужно было войти в игровой ритм, набрать форму. В другой раз – я был последним, от кого отказались во время тренировочного лагеря, так что у меня были большие шансы попасть в НБА. У меня не было никакой боязни перед Европой. Я провел здесь довольно много времени и привык. Здесь высокий уровень баскетбола. Интересно играть.

Но кажется, что вам не совсем подходит европейский баскетбол?

– Да, понятно, что мне гораздо комфортнее играть в тот баскетбол, к которому я привык, в который играл с детства. Но об этом не стоит рассуждать. Любой игрок должен приспосабливаться к тому, что от него требуют, чтобы быть успешным. В конце концов, баскетбол и есть баскетбол. Это игра, которую я люблю. Я начинал играть на площадках Блэктоп во Флориде – это что-то вроде Ракер-парк, но менее известное место. Сначала я играл на улицах, потом уже в школе и университете.

Ваша команда много путешествует. Насколько это тяжело?

– Ой да, мне никогда еще не приходилось столько ездить. Все еще пытаюсь привыкнуть – но ничего не поделаешь, это вызов, нужно его принимать и преодолевать все препятствия. Выходить на площадку и готовить себя как можно лучше. Обычно я слушаю музыку, играю в игры на своем iPad’е, ну и болтаю с парнями.

Самая странная вещь, которая приключилась с вами в России?

– Я бы не сказал, что это что-то дикое, но была такая история. Как-то мы поймали такси – это не было настоящее такси, просто мужик хотел заработать. Так вот уселись мы в машину, и он нас возил по всему городу, говоря, что потерялся. Нам потребовалось час, чтобы доехать до дома – хотя обычно это занимает пятнадцать минут. На этом моменте мы поняли, что надо было брать настоящее такси. Но, за исключением этого случая, все было более-менее нормально. Чему я рад.

Джейсон Рич получил травму в ситуации, которая у многих вызвала возмущение. Как отреагировала на это команда?

– Ну потом уж что возмущаться. У нас такой бизнес: парни получают травмы, всякое случается. Нужно концентрироваться на том, как заполнить потерю. Каждый раз, когда команда теряет столь важную часть, ответственность переходит к другим игрокам, часть – на меня, часть – на других парней. Это было очень тяжело и все. Но вам не остается ничего другого.

Интернет

Вы известны своей поддержкой Барака Обамы. Почему именно он?

– Честно говоря, я не слишком пристально следил за ходом избирательной компании, но мне кажется, что он – тот человек, благодаря которому Америка движется в верном направлении. Я даже не голосовал – здесь это невозможно. Но я агитировал маму: она тоже его поддерживает. Мне кажется, что он – правильный выбор. Ромни – не тот, кто должен представлять американский народ, тогда как убеждения Обамы разделяет большая часть населения страны. Он уже был там и знает, что к чему.

Вы стали сооснователем Sports Media Ventures. Вы планируете заниматься чем-то подобным после завершения карьеры?

– Думаю, да. Совершенно точно я продолжу развивать этот проект. У меня есть еще пара идей – на будущее. Мы с моим приятелем хотим использовать все возможности Интернета, мы живем в мире, где информация – настоящая сила.

Думаю, на каком-то уровне я буду вовлечен и в баскетбол. Не уверен, что буду тренером – сейчас я точно не хочу это делать. Для меня тренерская работа – это то, во что нужно вкладывать всего себя практически все время. Сейчас я бы не хотел заниматься этим настолько глубоко. Возможно, тренировать детей и помогать им развиваться, но не работать с командой, принимать решения каждый день – к этому я не готов.

А что вас еще интересует, помимо баскетбола?

– Я хотел бы сказать, что я хорош во всем, но, увы, это не так. Большую часть своего свободного времени я трачу на мои интернет-проекты. Я принимаю решения, придумываю какие-то вещи, мне кажется, это получается у меня хорошо.

Как вы вообще все это придумали?

– Мы с другом как-то подумали, что вот было бы неплохо, если бы существовала возможность легко связаться с человеком, которого ты видишь по телевизору. Из этого и родилась идея. Пока все идет более-менее прилично, но мы ожидаем, что скоро будет еще лучше.

Вот ваш Твиттер – это для вас способ связи с болельщиками или просто развлечение?

– Если болельщики пытаются со мной связаться, я, конечно же, всем отвечаю. Но в основном это просто стандартный набор баскетболиста, то, что должно быть. Я не отношусь к этому особенно серьезно. Я даже не пользуюсь им каждый день.

Колледж

Джамон Гордон – один из ваших близких друзей. Вы по-прежнему поддерживаете отношения?

– Да, конечно. Я слежу, как у него там дела, он интересуется – как у меня. Мы по-прежнему очень близки, хотя нас и разделяют столько стран. Мы столько всего прошли, и те воспоминания незабываемы. Я часто вспоминаю, когда мы пробились в Мартовское безумие – откуда мы начинали и чем все закончилось – такое нельзя повторить.

В колледже вы много времени уделяли учебе?

– Не, должен признаться, учеба меня не очень захватывала. В школе было довольно просто, в университете – приходилось много времени проводить за книгами, читать, а я был больше сконцентрирован на баскетболе. На том, чтобы преуспеть в этом. Наверное, я мог бы учиться получше, но теперь ничего не поделаешь. Я особенно не жалею: никаких проблем у меня из-за этого не было. Все так получилось, что мне особенно не нужен был диплом, у меня и так все получилось, чтобы чувствовать себя финансово независимым.

А вот в баскетбольном плане вы хотели бы что-то изменить?

– Да не, все происходит не просто так. Я упорный человек, трудолюбивый. Если вы не верите в меня, я докажу вам обратное. У меня всегда это было. И пока это есть, я могу играть и не о чем не переживать.

НБА, мечта

Насколько тяжело это все было для вас? В колледже вы были чуть ли не звездой, а потом все посыпалось – драфт, D-лига, Европа…

– Понятно, что все сложилось совсем не так, как я этого хотел. Но что поделать? Такова жизнь. У меня неплохая жизнь, я не на что не жалуюсь. Кто знает?! Многие после колледжа вообще заканчивают с баскетболом.

Все знают о письме, которое вы написали себе с обещанием попасть в НБА. Вы думали над тем, что не получилось?

– Да никогда не знаешь. Это было так давно, что я сейчас уже об этом и не вспоминаю. Что толку сейчас переживать? Я считаю, что я мог бы играть на этом уровне. На мой взгляд, это не было связано с моим уровнем, так что не за чем даже это обсуждать. Все сложилось хорошо.

Но вы допускаете, что попробуете еще?

– Я не исключаю, но это должно иметь смысл. Понятно, что я хотел бы выступать в НБА, но сейчас уже дело не в том, что я об этом всегда мечтал. Просто в Америке у меня семья, друзья и все такое.

Но вы по-прежнему смотрите НБА?

– Да, смотрю игры. Но не как болельщик. Я разбираюсь в игре, понимаю, что именно происходит. Мне просто нравится смотреть баскетбол, не важно, какой – НБА или Евролига. Хотя я, скорее, буду смотреть матч НФЛ, чем баскетбол.

Вы столько времени провели в D-лиге. Многие считают, что это пустая трата времени. Что скажете вы?

– Не хотел бы крепко выражаться, но вообще соглашусь. У меня так получилось случайно – из-за травмы, из-за того, что я практически попал в команду. Но, если у вас нет понимания, что тот или иной клуб заинтересован в вас, то, конечно, там не стоит играть – это действительно трата время. Для меня это было осмысленно, но я бы никому не стал советовать.

Как бы вы описали D-лигу в нескольких словах?

– Это, скорее, похоже на стритбол: каждый сам за себя. Все игроки стараются произвести впечатление на клубы НБА и потому считают, что должны много забивать. Хотя это вообще совершенно ни к чему. Просто у кого-то это есть, а у кого-то нет – хорошего игрока и так видно.

В России Талсу знают в основном по сериалу «Друзья». Вам там как жилось?

– Да, там очень скучно. Это такой очень-очень тихий городок. Но я там был не просто так. Так что это облегчало мне жизнь.

В Европе есть место, которое вам нравится больше всего?

– Там, где я выступал в прошлом сезоне – Гран-Канария. Отличный остров, очень красивый. Пляжи, великолепная погода.

«Санс»

Как вы сейчас расцениваете то время, что вы провели в «Санс»?

– Было здорово. Нужно понимать, что для нас, игроков, на таком уровне это бизнес. Возможно, то, что вы видите по телевизору, заставляет вас поверить в сказку, но это бизнес. Каждый переход в моей карьере обусловлен моими наилучшими интересами. Так что это была мечта, я ее реализовал. Хотя все равно мне казалось, что я мог играть на том уровне, просто так получилось. Мне понравился отрезок, проведенный в «Финиксе». Все было хорошо. Я сделал все, что только возможно. Никаких сожалений.

Вы играли вместе со Стивом Нэшем. Что в нем такого особенного?

– Стив – это уникальный человек, то, что он делает – неповторимо. Он – единственный, кто может выдавать такие передачи, единственный, кто может вытворять такие штуки. Он – великий игрок. Я старался подсмотреть у него всякие небольшие нюансы – не то, что попадает в хайлайты, а именно незаметные вещи. Ну и, конечно, он отличный парень.

Когда вы играли в «Санс», там была странная история с арбитром. Что произошло?

– А, да, да. Тогда мне показалось, что арбитр ведет себя неуважительно по отношению ко мне. И я ему сказал: «Давай встретимся после игры» – ну чтобы прояснить ситуацию, поговорить. А он меня неправильно понял. Его потом оштрафовали. Меня, правда, тоже.

Читал статью, которая называлась «Невезуха Зэбиана Дауделла». Вы сами верите в то, что есть такая вещь, как «невезуха Зэбиана Дауделла»?

– Не верю я в такие вещи – повезло-не повезло. Не верю. Просто всякое бывает.

У всего обязательно есть причина?

– Не обязательно. Всякое бывает. Ничего не поделаешь. Нужно принимать это, как есть.