Ян Кунен

Реклама убьет кино

Режиссер фильма "99 франков" рассказывает о том, как реклама манипулирует сознанием современного человека. После боевика "Доберман", вестерна "Блуберри" и документальных лент о современной индийской святой и латиноамериканском шамане, режиссер Ян Кунен вновь сменил жанр и снял "99 франков" — остроумную сатиру о рекламном бизнесе.

Экранизация знаменитого романа не менее знаменитого французского писателя Фредерика Бегбедера вышла весьма оригинальной. Фильм не следует букве литературного первоисточника, но точно передает его смысл и настроение. Ян Кунен строит картину на не прекращающемся чередовании рекламно-ярких визуальных образов, в которых утопают и зритель, и герои картины. Впрочем, взгляды режиссера на рекламу не ограничиваются концепцией, изложенной на страницах бестселлера. Они весьма самобытны. Ян Кунен и сам снимал рекламу (как и известный ныне всему миру Тимур Бекмамбетов), так что отлично осведомлен о ее уловках и методах. Некоторые из них он описал в беседе с корреспондентом "МИГа".

— Вы снимали рекламу?

— Немного.

— Но все же снимали?

— Да. И продолжаю снимать, время от времени.

— А вы использовали свой рекламный опыт в "99 франках"?

— Конечно. Например, в сцене производственного собрания, на котором обсуждают съемки будущего ролика. Со стороны она выглядит забавно и несколько утрированно — со всеми этими микрофонами, в которые говорят участники, жесткой субординацией, вниманием к незначительным деталям. Естественно, это художественное преувеличение. Но суть передана очень верно. Работая над рекламой, я был свидетелем поистине сюрреалистических ситуаций, когда серьезные люди в течение пяти часов обсуждали, какой им выбрать стакан или какой стороной повернуть бутылку.

— И что, на этих собраниях часто можно слышать расистские высказывания, как это показано в фильме?

— Не всегда. Но у меня лично был такой случай. Заказчик заявил, что кожа актрисы слишком "шоколадна", что ему не нравятся ее темные волосы. Вместо нее он требовал пригласить на роль миниатюрную блондинку с бесцветными голубыми глазами. И вся дискуссия вертелась вокруг цвета кожи.

— А как бы вы прокомментировали сцены, в которых снимают рекламу? Они тоже взяты из практики?

— Не совсем. Съемки рекламного ролика полны невероятных ситуаций, которые невозможно передать на пленке.

— Это почему же?

— Потому что зритель будет воспринимать их, как недостоверную выдумку, какой-то перебор. Скажет, что такого просто не бывает. Я пытался передать атмосферу рекламной съемки. Показать, как толпа суетится вокруг маленькой баночки с йогуртом, направляет на нее свет, камеру. Но, в конечном итоге, это не впечатляет. И выглядит не так, как мне хотелось.

— А как должно было бы быть? Можете рассказать такой "невероятный" случай?

— Пожалуйста! Однажды я снимал рекламу жевательной резинки на центральном вокзале Буэнос-Айреса в Аргентине. Там был кадр, в котором парнишка эту жвачку жевал. После нескольких дублей я сказал: "Отлично, снято". Но представители заказчика начали перечить. Они заявили, что в его лице было мало удовольствия, поэтому сцену нужно переснять. И мы сделали это восемьдесят раз! Паренек совсем потерялся, начал вытворять что-то невыразимое, пытаясь передать неземное наслаждение. Я вспылил и ушел с площадки, отказался продолжать эту бессмысленную работу.

— И что было дальше?

— Минут десять я гулял по улице, а потом вернулся в здание вокзала. Надо сказать, что этот вокзал — настоящий дворец чудес. Как раз прибыло несколько поездов, и он был набит людьми до отказа. Я с извинениями протискивался через толпу. А когда добрался до съемочной площадки, увидел, что несколько сотен человек обступили ее плотным кольцом и жадно наблюдали за происходящим. Некоторые даже висели на решетках, чтобы лучше видеть! Все было залито светом прожекторов, над площадкой парил операторский кран. Казалось, здесь снимают сложнейший трюк из нового фильма про Джеймса Бонда. Ничего подобного! Абсолютно вся группа собралась вокруг крохотной разрезанной пополам жевательной резинки, чтобы снять ее жидкую начинку!

— Эту сцену вы хотели показать в "99 франках"?

— Да. Подобные ирреальные эпизоды случаются регулярно. Находясь внутри съемочного процесса, концентрируясь на своей работе, их как-то не замечаешь. Но стоит пройти барьер, немного отстраниться, и искривления реальности, спровоцированные рекламой, сразу же становятся видны.

— В финале герой рекламирует DVD с фильмом "99 франков"...

— Да, в этом есть тонкая самоирония. Но также ужасный итог всей истории. Лента превращается в собственный рекламный ролик, становится товаром, который необходимо продать. Мы погружаемся в бездну.

— А что еще вы рекламируете в "99 франках"?

— Ничего. И мы специально оговариваем отсутствие скрытой рекламы в титрах. У нас была масса возможностей разместить в фильме товары за деньги. Но мы сознательно решили не делать этого.

— Почему?

— Я считаю, что скрытая реклама — величайшая угроза, способная уже сегодня уничтожить кино. Крупные компании решили, что лучше давать десять-двадцать миллионов долларов и смотреть, как Джеймса Бонд разъезжает на их машине и носит их часы, чем снимать рекламные ролики. Это неприемлемо и недостойно. Потому что на ТВ каждый рекламный блок четко ограничен, имеет начало и конец. Зрителям сообщают: "Сейчас вами будут пытаться манипулировать". А в фильме реклама замаскирована, вас никто ни о чем не предупреждает.

— Но деньги от скрытой рекламы позволяют снимать кино...

— Согласен. Когда продюсерам "Изгоя" нужны были средства, они пошли в Federal Express и превратили фильм в гигантский полуторачасовой рекламный ролик компании. (Federal Express официально заявила, что не выделяла средств на съемки, но производители волейбольного мяча, с которым разговаривал герой Тома Хэнкса, действительно платили продюсерам. — Ред.)

— Но "Изгой" не лишен смысла и художественных качеств. Чем же продакт-плейсмент вредит кино?

— Он угрожает независимости режиссера, а значит и творчеству. Поэтому я пытаюсь всячески его избегать. Объект рекламы можно найти буквально всюду. Вот мы с вами сидим, разговариваем, а перед нами на столике стоит бутылка минералки, лежит диктофон. Все это можно продать. Но режиссер не должен думать о том, чтобы выгодно преподнести товар и выполнить чьи-то "рекламные" пожелания! Он обязан быть абсолютно свободным, решая, как ему построить кадр, какой выбрать ракурс.

— А в других ваших фильмах была реклама?

— Да. В "Добермане" была. "Блуберри" — исторический вестерн, там это было просто невозможно, в силу объективных причин.

— И что же это был за товар?

— Пиво. Герои брали его из холодильника, пили. Сцена выглядела сносно, могла "прокатить".

— В "Добермане" также был эпизод, где один из героев подтирался журналом "Кайе де синема". Это тоже реклама?

— И отличная! (Смеется)

— А вы не думали "обыграть" само явление продакт-плейсмента в "99 франках"?

— Думал. И даже внес это в сценарий. Мы должны были крайне навязчиво снимать, как герой наливает в стакан воду, чтобы марка минералки надолго попадала в кадр. Я хотел спровоцировать зрителя, вызвать его возмущение. Ведь мы сказали, что не будем ничего рекламировать, а теперь демонстративно нарушаем свои же правила. В этот момент фильм должен был "встать на паузу" и растолковать, что же такое продакт-плейсмент и как он возник.

— И как?

— Я считаю, что он появился вместе с первыми американскими вестернами. Эти фильмы были построены по одной схеме. Индейцев в них показывали отвратительными, гадкими, ужасными дикарями, которые насиловали женщин и детей. И поэтому бледнолицые колонизаторы были просто обязаны их всех убить, во что бы то ни стало.

— То есть классический вестерн — это скрытая реклама геноцида?

— В определенной степени. Ведь он изначально поддерживает убийство коренного населения, делая его частью американской культуры, с которой необходимо считаться. И кино было носителем этого элемента современной мифологии. Именно он был тем "товаром", который рекламировал и "продвигал" вестерн.

— И как вы пришли к такому выводу?

— В детстве индейцы вызывали во мне страх, пока однажды вместе с классом я не посмотрел "Маленького большого человека" Артура Пенна. И понял, что их мир крайне далек от моих карикатурных представлений, совершенно на них не похож. К счастью, в Штатах много оригинальных авторов, которые отбрасывают клише и штампы. Это они создают творческую силу страны. Но факт остается фактом, очень долго самым главным рекламным роликом для американского "идеологического проекта" было кино. Это часть их истории.

— Значит, скрытая реклама в кино — это политическое изобретение?

— Пожалуй. Когда она только-только появилась, товаром выступали американский строй и американский образ жизни. Они "проскальзывали" в фильм по политическим мотивам. К слову, этот процесс продолжается и сегодня.