Яков Бранд

Товарищи кинематографисты, делайте больше фильмов, хороших и разных

Я вообще киноман, но в кино хожу редко – не переношу этот запах попкорна. А дома у меня очень много фильмов, недавно отдал сыну 400 кассет…

– Вы ходите в кино? Или дома предпочитаете смотреть?

– Мой первый привод в милицию был связан, между прочим, с кино. Показывали индийский фильм «Мазандаранский тигр», а мы, мальчишки, курили в зале, за нами и пришли…

Я вообще киноман, но в кино хожу редко – не переношу этот запах попкорна. А дома у меня очень много фильмов, недавно отдал сыну 400 кассет…

– И что же это за кино?

– Разное, но в основном для семейного просмотра. Могу посмотреть боевик какой-нибудь, если устал. Люблю все фильмы о Джеймсе Бонде. Обожаю документальные фильмы, документальные сериалы. Из недавнего: восемнадцатисерийный «Последний миф» Владимира Синельникова – о Второй мировой войне.

Если говорить о телевизионном кино, то его смотреть противно. Понимаете, я хирург, но я устал смотреть на экране на дергающиеся ноги трупа, льющуюся кровь и изуродованные тела. Достаточно уже, сил нет. Где хорошие фильмы? А где комедии? Где «Кавказская пленница»? Нет комедий, кончились.

– Почему?

– Не знаю, почему. Наверное, потому что жить стало лучше, жить стало веселее.

– А американские комедии?

– Ну, если только с Эдди Мерфи.

– А из наших артистов кто вам нравится?

– Машков, Меньшиков, Бодров-младший, Сухоруков.

– А женщины?

– С женщинами у нас, знаете ли, напряженно. С актрисами, я имею в виду.

– Как же так? Обычно говорят, что в России много красивых женщин и актрис.

– Женщин красивых много, но места, где они водятся, как-то изменились. Красивых женщин больше где-нибудь в ночных клубах, а не во ВГИКе.

– В ночных клубах – это плохо?

– Я не говорю, что плохо. Просто в кино они не идут. Или их не берут. В кино я не вижу женщин, с которыми мне бы хотелось оказаться… ну, например, вместе в одном фильме. Я не знаю, почему нет актрис. Я могу сказать, почему бывают плохие медсестры, а почему актрисы – не знаю.

– А самый неприличный фильм в вашей жизни помните?

– Самый неприличный фильм был «Анатомия любви». Там героиня целует героя в живот в течение пятнадцати секунд. Смертельный номер. Я в детстве ради этих пятнадцати секунд восемь раз ходил смотреть. Представляете, какое было впечатление, если я помню до сих пор.

– Вам нравятся фильмы про врачей?

– Не очень я их помню. Хороший был фильм про доктора, который антибиотики открыл. Как он назывался? С Ией Саввиной? Но вообще про врачей трудно снимать кино. Там же ничего не происходит. Ни за кем не гоняются. Никого не убивают. По крайней мере нарочно.

– Была такая попытка – американский сериал про скорую помощь. Разве плохо?

– Не плохо. Хотя там многое за уши притянуто. Но хотя бы нет явных медицинских глупостей.

– Как вы думаете, что еще надо было бы экранизировать?

– Основные произведения, ценные в мировом масштабе, уже экранизировали. Может быть, что-то еще из Проспера Мериме. Может быть, хорошей фантастики побольше. Может быть, детские книжки. И библейские истории.

А еще можно экранизировать архивы КГБ. Мне кажется, где-нибудь в архивах Лубянки можно брать целыми полками. Протяни руку – готовый сценарий. О том, что делали с людьми. Как жены сдавали мужей, как дети отказывались от родителей. Но чтобы об этом рассказать, наверное, еще понадобятся многие годы.

Могу одно сказать: товарищи кинематографисты, делайте больше фильмов, хороших и разных.

Знаете, о чем я жалею? Что нет сейчас Дома кино – каким он был раньше. Когда это было самое престижное место в Москве, куда все ломились. А сейчас? Не ломятся. Чтобы там снова был самый лучший ресторан. И чтобы туда опять невозможно было попасть. И я хотел бы, чтобы все премьеры проходили в Доме кино. И без попкорна.