Владислав Старевич родился в Вильно, прославился в Москве, бежал в Ялту, едва не попал в долговую яму в Италии, конец жизни провел во Франции. Но ему удавались путешествия и посложнее - в мир фантазий и волшебных превращений. Владислав Старевич - чeлoвeк, придумавший объемную кукольную мультипликацию.
журнал "Культ Личностей", январь/февраль 2000.
Владислав Старевич вел в Вильно жизнь тихую и скучную. Служил в казенной палате, получал мало, служил плохо, глумился над начальством и дела своего не любил. Досуги посвящал редактированию запрещенного властями сатирического журнала "Оса", рисованию карикатур и организации костюмированных балов. Из сущей ерунды - рогожи, колосьев, пробки - мастерил восхитительные маскарадные костюмы. Еще одной его страстью была энтомология: он собрал огромную коллекцию бабочек, жуков и других насекомых и вел обширную переписку с такими же одержимыми натуралистами-любителями, время от времени выменивая у них особо ценные экземпляры.
Удивительно, что при таком напряженном графике у Старевича оставалось время на кино. Он обожал французские трюковые картины - и в конце концов это перевернуло его жизнь. Однажды после сеанса Старевич ворвался в дом как ураган. Все решено! Он покупает в рассрочку киноаппарат, будет снимать картины из жизни насекомых, для чего немедленно отбывает, в Москву.
В Москве он первым делом отправился к представителю французской кинематографической фирмы "Братья Пате". Господин Гаш для приличия стал задавать вопросы, но не выдержал и расхохотался посетителю в лицо. Старевич подался в другую французскую компанию - "Гомон", где повторилось примерно то же самое.
Отчаявшись добиться правды у иностранцев, Старевич обратился к русскому предпринимателю. Что увидел Ханжонков в провинциальном энтузиасте, неизвестно, только после их разговора Старевич вернулся в Вильно со съемочным аппаратом, пленкой и договором на съемку первой картины.
По возвращении в Москву Старевича ожидал настоящий триумф. Первая в мире объемная мультипликационная картина "Прекрасная Люканида, или Война усачей с рогачами" (после революции ее показывали под названием "Куртизанка на троне"), снятая им в марте 1912 года, не сходила с экранов до середины 20-х. Сюжет ее оригинальным не назовешь, но картина произвела фурор: все роли - старого мужа, молодой жены и ее ровесника-рыцаря - исполняли... жуки. Получилась пародия на водевильные и опереточные страсти, причем настолько остроумная, что даже в самых трогательных сценах зрители не плакали, а смеялись.
Ханжонков был в восторге. Даже вблизи невозможно было отличить поделки из гуттаперчевой массы от настоящих насекомых. Все конечности были подвижны, шарниры позволяли придавать героям самые замысловатые позы.
Сам Старевич так описывал работу над фильмом: "Война жуков-рогачей" (1910 год): "...я возлагал большие надежды на битву самцов-рогачей. Однажды я видел такую драку. Сначала я подумал, что два насекомых запутались в траве. Но нет, то была битва. Я приготовил на столе соответствующую декорацию и дуговую лампу. Поместил туда двух самцов и дал им почуять самку. Жуки сначала оцепенели от страха, но через минуту пришли в нормальное состояние. И тогда произошло вот что: они начали двигаться, но когда я дал свет, замерли на долгое время. Несколько раз я пробовал повторить опыт, но результат был тот же".
Но Старевич не сдается. Он препарирует жуков, приделывает к лапкам тоненькие проволочки, прикрепляет их воском к туловищу - и добивается с
воего.
"Люканиду" буквально рвали на части, и первым из иностранцев ее купил директор отделения "Братьев Пате" господин Гаш.
После успеха "Люканиды" Ханжонков распорядился пристроить к квартире Старевича небольшой съемочный павильон. Старевич пропадал там дни и ночи, и вскоре на свет появились "Рождество обитателей леса" и "Авиационная неделя насекомых".
В свою мастерскую Старевич никого не пускал. Но одному его коллеге помог случай. Они разошлись во мнениях об окрасе крыльев редкой бабочки. Старевич не выдержал и потащил оппонента в мастерскую, чтобы тот своими глазами увидел экземпляр, о котором шла речь. "Я изумленный остановился на пороге. Все стены комнаты были сплошь увешаны большими и малыми коробками со стеклянными крышками. И чего там только не было!.. Я не знал, на что смотреть и чему удивляться... На огромном рабочем столе лежала распластанная стрекоза. Больше всего меня поразило то, что рядом с ней лежал дубликат такой же стрекозы, сделанный в тех же размерах из различных материалов, главным образом из тонкой резины". Старевич увлекся и рассказал о некоторых деталях: "...приходится, создав миниатюрные актерские фигурки, расчленять их на суставы и делать каждый из них подвижным с помощью шарниров. Снимаю я кадр за кадром, последовательно двигая их при помощи черной проволоки. Все зависит от точного расчета каждого движения стрекозы и муравья..."
Когда коллега взмолился показать все это в действии, Старевич опомнился и замолчал.
- Это секрет, - Старевич захлопнул дверь в мастерскую. Некоторое время спустя на экраны вышел фильм "Стрекоза и Муравей", многократно умноживший славу автора.
Старевич не боялся экспериментов. Смастерив невообразимое приспособление для подводных съемок, он погрузил кинокамеру в мутный прудик подмосковного Крылатского: режиссера заинтересовали стадии развития головастиков. Часами просиживал он на берегу в ожидании своих случайных актеров. Ничего путного из этой идеи не вышло, мир не узнал о тайнах лягушачьего молодняка, однако Ханжонков, наблюдавший за манипуляциями Старевича, признался, что "по настойчивости и тщательности, с которой проводил Старевич свои первые киносъемки", он понял, "что в кино пришел интересный, самобытный режиссер".
Добившись успеха в объемной мультипликации, Старевич занялся кино. Начал с картины "Домик в Коломне" по Пушкину, потом был Гоголь. Не чуждый самоиронии, Старевич нарисовал карикатуру: раздраженный неуемным интересом режиссера к своему творчеству, классик дергает Старевича за ухо. Старевич корчится, но ручку киноаппарата не отпускает.
Отпустить ручку киноаппарата Старевича призывали многие. Он снял "Страшную месть", "Ночь перед Рождеством" с И. Мозжухиным в главных ролях. Мозжухину он однажды, кстати, здорово помог.
А дело было так: на фабрике Ханжонкова снимали ленту "Алкоголь и его последствия". Мозжухин играл главного героя - алкоголика в преддверии белой горячки. По замыслу режиссера из бутылки, опустошенной пьянчугой, должен был вылезать чертик. Но сколько ни бились на студии, сколько ни пил "горькую" Мозжухин, чертик не вылезал. И тогда вызвали Старевича.
Старевич забраковал старого чертика и вылепил из п
ластилина нового, который с первого же дубля вылез из бутылки и начал измываться над актером. Рассказывают, что измученный Мозжухин ловил куколку с нешуточным остервенением.
Для "Ночи перед Рождеством" (И. Мозжухин в роли черта, О. Оболенская - Оксаны) Старевич придумал невиданные по тем временам эффекты: черт похищал месяц с неба, кузнец Вакула летал по воздуху, черт уменьшался до микроскопических размеров и забирался Вакуле в карман...
Гражданская война подбросила Старевичу другие темы: он снимает картины "Как немец выдумал обезьяну" и "Пасынки Марса". Февральскую революцию Старевич принял с энтузиазмом, но вскоре изменил свое отношение.
Весной 1917 года Ханжонков вместе со всем художественным и техническим персоналом уезжает в Ялту. Старевич тоже отправился за ним, надеясь вскоре вернуться в столицу и продолжить работу. К тому времени у него было готово три тысячи человеческих масок для объемной мультипликации.
Но планам Старевича не суждено было сбыться. Поставив в Ялте несколько картин, он эмигрировал из России.
В числе этих картин были "Звезды моря", где Старевич изобразил грандиозное зрелище: венец из человеческих тел вращался на фоне облаков. Идею Старевич позаимствовал у итальянцев. Отличие заключалось лишь в том, что у итальянцев вращалась баснословно дорогая платформа, а хитрый уроженец Вильно заставил вращаться съемочный аппарат. Минимальными средствами был достигнут тот же результат.
В 1919 году Старевич уезжает в Италию и ставит фильм об Икаре. Фирма, заказавшая фильм, обанкротилась, и, не добившись ни успеха, ни денег, режиссер перебирается во Францию по приглашению кинопредпринимателя Тимана. На собственной студии в Фонтене-су-Буа он снимает фильм "В когтях паука" - трагическую историю наивной мухи, пародию на светскую мелодраму. Уже следующая его работа - "Песнь соловья" - признана лучшим фильмом года. "Рейнеке Лис", полнометражный кукольный фильм-памфлет, поставленный в 1937 году по произведениям Гете, стал настоящим шедевром. До 1920 года у персонажей кукольной мультипликации были неподвижные лица. Старевич первым попробовал "оживить" физиономии своих героев. Для некоторых из них он делал до 150 масок с различными гримасами, у других лица или мордочки были выполнены из мягкого материала, который под руками Старевича мгновенно менял "выражение".
Старевич работал не покладая рук. Ему помогала семья: жена Антония шила костюмы для кукол, старшая дочь Ирина работала сценаристом, кукловодом и мультипликатором, младшая Янина играла главные роли в фильмах отца. Чтобы делать такие фильмы, другим требовались годы и усилия целого коллектива опытных кукловодов. Старевичи справлялись вчетвером.
Но денег не хватало, и время от времени Старевич снимал рекламу. Чтобы закрыть дыры в бюджете, он вынужден был продавать своих кукол. Заключать контракты удавалось все реже. Потом нагрянула беда - старшая дочь начала слепнуть. Старевичу предлагали работать в Америке, но, опасаясь обмана, он отказался.
Умер Старевич в 1965 году восьмидесяти лет от роду. При жизни у него не было конкурентов, но не было и последователей. После него не осталось ни учеников, ни его удивительной коллекции кукол.