Владислав IV Ваза

Биография

Владислав IV (9.6.1595 - 19.5.1648), король Польши (пр. 1632 - 1648), в 1610 году был избран на Московское царство, но так царем и не стал, с 13.9.1637 года женат на Цецилии Ренате Габсбург (1611 - 1644), второй раз с 10.3.1646 года женат на Луизе Марии Гонзаге (1611 - 1667). После смерти Сигизмунда III русский царь начал войну с Польшей (1632 - 1634), но проиграл.

Род. в 1595. Ещё в 1605 прибывший в Краков гонец Лжедмитрия И. Безобразов на тайной встрече с Сигизмундом сообщил о желании моск. вельмож (прежде всего кн. Голицыных и Шуйских) избавиться от самозванца и возвести на рус. трон королевича Владислава. 4 февр. 1610 руководители Тушинского лагеря заключили договор с Сигизмундом о возведении Владислава на росс. престол. Осн. условия этого договора, окончательно подписанного туш. боярами и коронным гетманом С. Жолкевским, заключались в следующем: «Владислав венчается на царство патриархом и православным духовенством; он обязывается блюсти и чтить храмы, иконы и мощи святых и не вмешиваться в церковное управление, равно не отымать у монастырей и церквей их имений и доходов; в латинство никого не совращать и католических и иных храмов не строить; въезд жидам в государство не разрешать; старых обычаев не менять; все бояре и чиновники будут одни только русские; во всех государственных делах советоваться с думой боярской и земской; королю Сигизмунду тотчас же снять осаду Смоленска и вывести свои войска в Польшу; Сапегу отвести от Вора [Лжедмитрия II]; Марине Мнишек вернуться домой и впредь московской государыней не именоваться». К Смоленску для подачи королю челобитной о разрешении Владиславу креститься по православ. обычаю должны были отправиться «большие» послы. Заключение договора происходило на полпути между Москвой и польск. станом возле Смоленска. После присяги бояр и Жолкевского в соблюдении условий договора в тот же день (17 августа) на верность Владиславу присягнуло 10 тыс. чел. На следующий день присяга продолжилась в моск. Успенском соборе в присутствии патриарха Гермогена. Сюда же прибыли из-под Смоленска и рус. тушинцы во главе с М. Салтыковым, кн. В. Мосальским-Рубцом и М. Молчановым, крые благодаря милостивому отзыву о них Сигизмунда, «почали служить преж всех королю… Патриарх же их не благословляше и нача им говорить: “Будет пришли вы в соборную апостольскую церковь правдою, а не с лестью, и будет в вашем умысле не будет нарушение православной християнской вере, то будет на вас благословение от всего вселенского собору и моe грешное благословение, а будет вы пришли с лестию и нарушение будет в вашем умысле православной християнской истинной вере, то не буди на вас милость Божия и Пречистые Богородицы и бутте прокляты ото всего вселенского собору”. Якоже тако и збысться слово его. Той же боярин Михайло Салтыков с лестью и со слезами глаголаше патриарху, что будет прямой истинный государь. Он же их благослови крестом». Однако когда к благословению подошёл Молчанов (убийца семьи Бориса Годунова), то Гермоген возмутился «и повеле его ис церкви выбити вон безчестне». Уже вскоре после этого запорож. казаки вместе с литовцами и поляками начали подступать к северск. городам — Стародубу, Почепу, Чернигову, Новгороду-Северскому, Мосальску и Белой, заставляя жителей присягать польск. королевичу. Однако жители, особенно Стародуба и Почепа, оказали захватчикам ожесточённое сопротивление и сами поджигали свои города, бросая в огонь не только свои пожитки, но и сами кидались туда и гибли тысячами. Такое отчаяние объясняется жестокостью, с которой казаки (православные) и жолнёры (католики), несмотря на запрет кор. Сигизмунда, обращались с побеждёнными. После поражения армии царя Василия Шуйского под с. Клушино бояр. дума признала Владислава царём и 27 августа послала за ним посольство. Сначала его воцарение не состоялось из-за желания Сигизмунда самому занять росс. трон, позже — благодаря успехам Второго ополчения под руководством кн. Д. Пожарского и К. Минина. К тому же «бесчинства наёмников, которых привели с собой польские вельможи и последовавшие затем народные волнения, сопровождавшиеся избиением поляков привели к тому, что идея передачи трона иноверному королевичу отпала сама собой». В 1616 королевич издал окружную грамоту ко всем жителям Моск. гос-ва, в к-рой напоминал, как его выбрали на моск. престол якобы «всею землею». Он обвинял митрополита Ростовского Филарета (кстати, вероломно захваченного отцом Владислава и всё ещё сидевшего в польск. плену), который будто бы «пост

упал вопреки наказу, данному всею землею»; лицемерно высказывал сожаление о бедствиях, постигших Россию, как будто не поляки изначально составляли львиную долю вины в этих бедствиях; объявлял, что, достигнув совершеннолетия, сам теперь идёт добывать моск. престол, данный ему от Бога, и убеждал весь моск. люд «бить ему челом и покориться, как законному государю; обещал, наконец, поступить с Михаилом, Филаретовым сыном, сообразно своему царскому милосердию, по прошению всей земли». Притязания королевича грозили новой междоусобицей в России. В 1618 Владислав вторгся в пределы Моск. гос-ва и с войсками, возглавляемыми коронным гетманом Я.-К. Ходкевичем, подош ёл к Москве. В августе к нему на помощь гетман запорож. казаков П. К. Сагайдачный двинул 20-тыс. войско, которое по пути взяло несколько рус. городов, предав их огню и мечу и умертвив при этом тысячи жителей. 20 сентября он соединился у Донского монастыря с В. Моск. воеводы вместо того чтобы воспрепятствовать этому, бежали, потому что, по словам летописца, «на них напал великий ужас». 1 октября началась осада Москвы войсками Владислава и гетмана. «Война эта требовала крайнего напряжения сил, а между тем Московское государство еще не успело поправиться от прежних бедствий и испытывало новые в том же роде, как в предшествовавшие годы. Разбойничьи шайки продолжали бродить и разорять народ; самый образ ведения войны с Владиславом увеличивал число такого рода врагов, потому что главные силы польского королевича состояли из казаков и лисовчиков [членов банды погибшего польск. пол-ка А. Лисовского], а те и другие вели войну разбойническим способом. Литовские люди, заодно с русскими ворами, проникали на берега Волги и Шексны, и разбойничали в этих местах. Города были так дурно укреплены и содержимы, что не могли служить надежным убежищем для жителей, которым небезопасно было оставаться в своих селах и деревнях. Между тем правительство принуждено было усиленными мерами собирать особые тяжелые налоги с разоренного народа. То были запросные деньги, наложенные временно, по случаю опасности, которые должны были платить все по своим имуществам и промыслам, и кроме того, разные хлебные поборы для содержания служилых людей; наконец, народ должен был нести и посошную службу в войске. Правительство приказывало не давать народу никаких отсрочек и править нещадно деньги и запасы. Воеводы, исполняя такие строгие повеления, собирали посадских и волостных людей, били их на правеже с утра до вечера; ночью голодных и избитых держали в тюрьмах, а утром снова выводили на правеж и очень многих забивали до смерти. Жители разбегались, умирали от голода и холода в лесах или попадали в руки неприятелям и разбойникам. Бедствия, которые народ русский терпел в этом году от правительственных лиц, были ему не легче непрительских разорений. Монастыри же, как и прежде, пользовались своими привилегиями и если не вовсе освобождались от содействия общему делу защиты отечества, то гораздо в меньшем размере участвовали в этом деле; некоторые из них тогда же получали новые льготные грамоты. Служилые люди неохотно шли на войну; одни не являлись вовсе, другие бегали из полков: в Новгородской земле служилые люди в то время имели повод особенно быть недовольными, потому что правительство отбирало у них поместья, розданные при шведском владычестве из дворцовых и черных земель. В таком состоянии был народ, когда Владислав, идя к Москве, в августе 1618 г., снова возмущал русских людей своею грамотою, уверял, что никогда не будет ни разорять православных церквей, ни раздавать вотчин и поместий польским людям, что поляки не станут делать никаких насилий и стeснений русскому народу; напротив — сохраняемы будут их прежние права и обычаи. “Видите ли — писал Владислав — какое разорение и стеснение делается Московскому государству, не от нас, а от советников Михайловых, от их упрямства, жадности и корыстолюбия, о чем мы сердечно жалеем: от нас, государя вашего, ничего вам не будет, кроме милости, жалованья и призрения”. Избранный народною волею царь противопоставил этому покушению своего соперника голоса народной воли. 9 сентя

бря 1618 года собран был земский собор всех чинов людей Московского государства, и все чины единогласно объявили, что они будут стоят за православную веру и своего государя, сидеть с ним в осаде “безо всякаго сумнения, не щадя своих голов будут биться против недруга его, королевича Владислава, и идущих с ним польских и литовских людей и черкас”. Грамоты Владислава прельстили немногих из русских людей. Как ни тяжело было русскому народу от тогдашнего своего правительства, но он слишком знал поляков, познакомившись с ними в смутное время. Дружба с ними была невозможна. Дело Владислава было окончательно проиграно». В период противостояния было много примеров мужества и стойкости с той и др. стороны, и поэтому противники не раз начинали мирные переговоры; в кон. октября из-за наступивших сильных холодов королевич снял осаду и отступил сначала к Троице-Сергиеву монастырю, а потом к с. Рогачёво, в 12 км от обители. Сагайдачный же, покинув Москву, направился к Калуге и по дороге взял кремль в Серпухове, потом — в Калуге. Тем временем польск. уполномоченные, много раз уже вступавшие в мирные переговоры с русскими, на этот раз сошлись в с. Деулино, недалеко от Троиц-Сергиевой лавры, и снова приступили к переговорам. Кроме многочисл. разногласий, большую проблему представляли запорож. казаки: поляки не ручались за то, что они после объявления мирного договора захотят оставить моск. земли. Сагайдачный, узнав об идущих переговорах между поляками и русскими, настоятельно советовал королевичу не выходить из пределов Моск. гос-ва. Однако мир на 14 лет и 6 мес. всё же был заключён. По Деулинскому перемирию, Владислав отложил на время осуществление своих притязаний на росс. престол. В 1620 тур. султан Осман с полумиллионной армией двинулся к польск. границе, собираясь уничтожить Речь Посполитую и превратить её в очередную тур. провинцию — бейлик. Сигизмунд смог отправить навстречу этой орде лишь 57-тыс. армию во главе с гетманом Ходкевичем и королевичем. Видя, что им не устоять, Владислав снова лично обратился к Сагайдачному с просьбой о помощи. Тот был согласен, но выставил ряд условий: 1) польск. пр-во должно официально признать власть казацк. гетмана на Украине; 2) отменить все стеснительные распоряжения относительно казачества; 3) уничтожить должность казачьего старшого. Королевич быстро согласился на все условия и даже выдал гетману старшого Бородавку. После этого Сагайдачный выступил с армией в 40 тыс. казаков к крепости Хотин, под которой нанёс туркам чувствительное поражение. В 1632 умер Сигизмунд III, и собравшийся элекционный сейм приступил к выборам нового короля. Туда же явились депутаты и от казаков. Ссылаясь на то, что они представляют значит. часть населения Речи Посполитой, казацк. депутаты потребовали от имени войска обеспечения свободы православ. вероисповедания и права голоса при избрании короля. На это сенат ответил, что хотя казаки действительно составляют часть Польск. гос-ва, но такую, «как волосы или ногти в теле человека: когда волосы или ногти слишком вырастут, то их стригут. Так поступают и с казаками: когда их немного, то они могут служить защитой Речи Посполитой, а когда они размножатся, делаются вредными для Польши», а на избрание короля имеет право, дескать, лишь сенат и земское собрание. Что касается православ. веры, то казацким депутатам пообещали, что этот вопрос рассмотрит будущий король Польши. Т. о., казаки ввернулись на Украину и в Запорожье ни с чем, и без их участия выбран был в короли сын Сигизмунда Владислав, который тотчас же открыл военные действия против России и поначалу успешно возглавил оборону Смоленска от рус. войск, пытавшихся его вернуть. Затем начались неудачи, и ему срочно понадобились казаки, как украинские, так и низовые, запорожские, которыми в это время командовал некто Арлам, к-рого нек-рые исследователи называют кошевым атаманом. Запорож. казаки, несмотря на нанесённую им недавно обиду от поляков на сейме, поспешили на помощь королю во главе с атаманом Г. Каневцом, но 17 июня 1633 атаман был убит в Новгородском уезде ратными государевыми людьми, к-рых возглавлял воевода Н. Пушк

ин. И Польша, и Россия явно не были готовы к войне и срочно нуждались в перемирии. По Поляновскому миру (1634), завершившему русско-польскую войну 1632—1634, В. IV В. окончательно отказался от претензии на русский престол. Его правление отмечено жестоким подавлением казацко-крестьянских восстаний 1637 и 1638 на Украине. В. IV В. безуспешно стремился укрепить кор. власть, выступая против магнатов. Накануне смерти В. IV В. началось национально-освободит. восстание украинского народа под рук. Б. Хмельницкого. Скоропостижно умер 20 мая 1648 в местечке Мереча. Ходили слухи, что короля отравили. Поскольку В. IV В. не оставил наследников, в Речи Посполитой снова настало «бескоролевье», и полякам с литовцами опять предстояли тяжёлые выборы нового правителя.

Владимир Богуславский