Владимир Востоков

Биография

Известный проповедник и церковный писатель, член Русского Монархического Собрания (РуМоСо), активный участник монархического движения в годы гражданской войны.

Родился в семье сельского священника Игнатия Матвеевича Востокова, около 40 лет прослужившего в Троицкой церкви с. Голочелова. Окончил Московскую ДС (1888), затем Московскую ДА. 30 мая 1891 рукоположен во иерея. Первоначально священствовал в селах Московской епархии, затем служил в Москве в храме вмч. Георгия (1903), настоятелем церкви Института благородных девиц (1906), мч. Никиты. Славился на всю Москву как выдающийся проповедник. Был законоучителем детей будущего обер-прокурора Св. Синода А. Д. Самарина, входил в его близкое окружение. В 1912 был приглашен вел. кн. Елизаветой Федоровной лектором при ее Марфо-Мариинской общине милосердия. Являлся редактором-издателем духовно-литературного ежемесячника «Отклики на жизнь», на страницах которого обсуждались проблемы Церкви и духовенства, общественно-литературной газеты «Рассвет» (с № 14 — «Славянофил») и журнала «Живая беседа». Член Московского религиозно-философского общества. Активный борец за народную трезвость. До революции состоял членом РуМоСо, однако активного участия в монархическом движении не принимал.

Активный противник Г.Е. Распутина, которого публично осуждал в своих проповедях и публикациях. После того, как 1 мая 1913 журнал «Отклики на жизнь» открыто выступил против Распутина, митрополитом Московским Макарием (Невским-Парвицким) о.Владимир был отстранен от издательской деятельности и выслан из Москвы в Коломну, где был определен священником в Успенскую церковь Брусенского монастыря. В 1915 служил в тюремной церкви г.Клина. Как вспоминал его современник Б.Павлов, «замечательный проповедник, несребролюб, в жизни очень скромный, он [о.Востоков] быстро приобрел много почитателей и стал одним из самых популярных людей города. Скоро тюремная церковь не смогла вмещать всех приходящих его послушать. Начали устраивать службу прямо на лугу перед церковью». В канун революции по приглашению уфимского еп. Андрея (Ухтомского) перевелся в Уфимскую епархию.

Февральскую революцию принял и даже отслужил по случаю свержения Самодержавия молебен, облачившись в красную ризу. Однако вскоре разочаровался в новой власти и изменил свои воззрения. В 1917 делегатом от Уфимской епархии участвовал в работе Поместного Собора Православной Российской Церкви, на котором уже выступал с монархических позиций. Так, 22 января 1918 о.Востоков заявил: «С этой кафедры <...> свидетельствую священнической совестью, что русский народ обманут, и до сих пор никто не сказал ему правды. Настал момент, когда Собор, как единственно ныне законное и действительно избранное народом собрание, должен сказать народу, не боясь никого, кроме Бога единого. <...> Собор должен сказать, что в феврале-марте произведен насильственный переворот, который для православного христианина есть клятвопреступление... Мы знали историческую идею, которая шестьсот лет растила могучую Россию. И эту-то идею в марте прошлого года одни затоптали, заплевали, другие ее не защитили, а опасливо ее замолчали. Нам нужно было тогда же возвысить голос против ложного пути, на который масонство бросило несчастную страну... Необходимо возродить в умах людей идею чистой, центральной власти, затуманенную всероссийским обманом». От Н. Новгорода (в котором никогда не был) был избран членом Учредительного собрания.

Пришедших на смену Временному правительству большевиков о.Востоков первоначально поддержал, увлекшись идеей «крестьянской и рабочей власти», полагая, что власть будет именно таковой, когда ее удастся вырвать из рук «ожидовившейся» аристократии. Однако, разочаровавшись в большевиках, стал выступать с горячими проповедями против советской власти, за что был объявлен ею «вне закона». Перебрался на юг России, где вскоре стал одним из ярчайших проповедников и апологетов восстановления Самодержавной Монархии, поставленной под защиту «православного парламента». «Он умеет привлекать к себе народные массы. <...> Простота, понятность его речи, доступность аргумента, приятный голос, отсутствие пафоса, даже самый выговор — все это делает его проповедь завлекательной. <...> Беседы Востокова будут иметь все больший успех среди народа, так как в нем есть нечто <...> бесконечно привлекательное...» — отмечал современник.

В апреле 1919 в Екатеринодаре организовал и возглавил Братство Животворящего Креста (БЖК), насчитывавшее, по разным данным, от 5 до 8 тыс. членов и ставшее одной из крупнейших правых организаций Белого юга. Монархическая деятельность о.Востокова настолько встревожила казачьи власти Кубани, что 16 июня 1919 Кубанская Рада постановила выслать его за пределы края «за развращение казацких душ монархизмом». Но начальник штаба ген. А.И. Деникина, ген. А.С. Лукомский решительно заступился за о.Востокова и высылка не состоялась. Тем не менее Лукомский посоветовал проповеднику добровольно переселиться на Дон в г.Новочеркасск, из опасения возможных санкций против него со стороны «кубанских озорников». В Новочеркасске о.Востоков служил в Александровской городской церкви, проповедовал, издавал в сентябре 1919 газету «Вечевой благовест» (вышло 2 номера). Однако его Братство так и не было легализовано и оставалось на положении нелегальной организации. Как отмечалось в Уставе БЖК, предварявшегося заявлением о том, что «в православной России от безбожной власти воздвигнуто гонение на Святую Христову Веру», члены БЖК обязывались «вести беспорочную жизнь, добросовестно участвовать в святых таинствах и богослужении, <...> словом и делом участвовать в защите Святой Православной Веры». Распространять свои идеи БЖК намеревалось устройством Крестных ходов, просветительских чтений и бесед в евангельском духе, а также созданием отрядов «крестоносцев-воинов на борьбу с гонителями Святой Веры».

Политическая платформа о.Востокова была изложена в его «Сыновнем обращении» к Юго-Восточному Русскому Церковному Собору, проходившему в Ставрополе 19—24 мая 1919, причем автор хотел, чтобы обращение было оглашено от имени всей Церкви как ее политическая программа. Перед открытием Собора БЖК направило в его адрес воззвание следующего содержания: «Революция свергла Царя, которому Россия присягала, кричала «ура», за которого молилась Богу во всех церквах, и будто бы вручила власть народу; на самом же деле — разменяла Царскую власть на власть комиссаров...». Затем в обращении излагались требования БЖК, только исполнение которых, по мнению Братства, способно было даровать победу над большевизмом: «Призвать русский народ к покаянию в пролитой крови Царской, святительской и миллионов жертв из разных слоев населения в революционный период. Дать надлежащую оценку принципам кровавой революции, доказавших ее глубочайшее противоречие евангельскому учению. <...> Объяснить настоящий смысл интернационала, <...> обращающего народы в рабов международного масонского правительства. Решительно и определенно позвать народ на православные устои жизни, <...> подготовляя его к избранию Земского Собора из православных русских людей для избрания на нем христианской власти и для выработки государственных законов, опирающихся на евангельскую правду. <...> Просить военачальников всех частей войск, борющихся с полчищами большевиков, взвенчать воинские знамена Святым Крестом и объявить по войскам зов бороться прежде всего за гонимую Святую Церковь и за спасение распятой революцией России от жестокого ига еврейско-масонских организаций». Однако «Сыновнее обращение» о.Востокова даже не было допущено к прочтению на Соборе.

Весной 1920 о.Владимир был приглашен севастопольским еп. Вениамином (Федченковым), который заведовал духовенством Белой армии, в духовники и проповедники врангелевской армии. Владыка удовлетворил его просьбу «в свободное время скользить по всему Крыму с христианскими и патриотическими беседами». Однако вскоре еп. Вениамину пришлось упрашивать о.Востокова не говорить в проповедях «лишнего» и ограничиваться только «христианскими живыми беседами». 19 июня 1920 о.Востоков направил ген. Врангелю письмо, в котором писал: «Сатану одни люди не могут одолеть, они могут победить современных сатанистов только Св. Крестом, а потому, достойнейший генерал, и Вы в своей самоотверженной борьбе с сатанистами на знаменах Ваших воинов воздвигните Животворящий Крест и Вы победите палачей России и гонителей Ее Церкви Животворящим Крестом, как некогда Царь Константин победил злого языческого царя Максенция Силою Честнаго и Животворящего Креста». В ответ на это письмо о.Владимир был принят ген. А.П. Кутеповым, который, по словам о.Востокова заявил ему следующее: «Мысли вашего письма к Главнокомандующему я разделяю. <...> Начинайте, батюшка, осуществлять свой план». План о.Востокова заключался в следующем: «Параллельно с армией ген. Врангеля, уже устремившейся из Крыма на север — шествовать всенародным Крестным ходом, прося Русскую армию всеми ее возможностями охранять от красных безбожников Крестоносное движение с хоругвями, иконами, с возженными свечами в фонарях, чтобы сими крестоносными впечатлениями возбуждать доверие и любовь населения к целям Русской армии и привлечения в ее ряды новых добровольцев — христианских патриотов».«Не крестовый поход врангелевского воинства, — говорил в одной из проповедей о.Владимир, — сокрушит это диавольское царство, а крестный ход всего крымского духовенства, с иконами вместо пушек и хоругвями вместо винтовок... Увидав это священное шествие, красноармейцы, благочестивые русские крестьяне, благоговейно снимут шапки, вонзят штыки в землю и падут ниц перед святыми иконами. Не пролитием крови сокрушится богоненавистная большевицкая власть, а силою Креста Господня».

Однако командование Белой армии под воздействием союзников отказалось от Крестного хода, участвовать в котором выразили желание тысячи русских, оказавшихся в Крыму, и 22 сентября 1920 ген. Врангель лично вызвал о.Востокова и заявил ему, что он должен причислить его к лицам, мешающим ему «спасать наше Отечество»: «...Хотя я сам монархист, но союзники в ответ на вашу религиозно-патриотическую пропаганду заявили: «Если о.Востоков не прекратит сию пропаганду, то мы прекратим военную и продовольственную помощь Русской армии». Поэтому, если вы, о.Востоков, не послушаетесь моего предупреждения, то я вынужден буду просить вас немедленно оставить Крым», — заявил Врангель. В итоге 3 октября 1920 появился приказ № 145 о запрещении Крестного хода, а уже 15 ноября Севастополь был взят красными.

Позже, в мае 1926, в своем очерке «Когда Желябовы смеются, Россия плачет» о.Владимир так характеризовал Белое движение и причины его краха: «Презренным черносотенцам не повернуть колеса истории назад, не бывать больше Царю на Руси!..», — настойчиво поют всюду ныне Желябовы, а их служки спешат им подпевать: «Да, да... возврат к старому невозможен». Даже вождям Белого движения было внушено не употреблять слово Царь и не допускать в войсках монархизма... и они слушались внушений. <...> Наши <...> вожди боялись Царем отпугнуть от себя народ... О, роковое заблуждение!.. Еще в 1918 году сколько-нибудь крепкие трудолюбивые крестьяне открыто говорили: «Нет, из республики у нас ничего хорошего не выйдет, необходим для порядка Хозяин, чтобы в Петербурге стукнул, а во всей России слышно было». <...> В Крыму осенью 1920 года <...> нарастало сильное религиозно-патриотическое движение во имя Веры, Царя и Отечества, но «наполеончики» давили это движение, а иерархи стали теплохладно в сторонке от него <...> Все белые «вожди» революционных времен садятся на два стула и проваливаются. Иные из них про себя-то не прочь были помечтать и о Царе, но вслух именем таким не смели оскорбить завоеваний «безкровной», «страха ради иудейска» <...> «Вожди» постыдились заветов св. Руси, а Господь их самих постыдился! Много пролито крови, положено трудов, совершено подвигов в Белом движении, и все-таки оно погибло! Не пренебрегай историческими основами народной жизни! Не пресмыкайся пред революцией! Лучше бы оно и не начиналось: больше бы уцелело от террора русских честных людей...»

С оставлением белыми Крыма, эмигрировал с остатками врангелевской армии в Галлиполи, а оттуда в Сербию. Служил законоучителем русской гимназии в Кикинде и настоятелем православного храма в г. Великий Бичкерек. Член Высшего Зарубежного Церковного Управления. По воспоминаниям видного деятеля легитимно-монархического движения Г. К. Графа, в апр. 1926 о.Востоков прибыл из Белграда в Кобург, в надежде стать духовником вел. кн. Кирилла Владимировича, которого о.Востоков почитал законным «императором Кириллом I». Однако надеждам о.Востокова не суждено было сбыться, т. к. кандидатура священника-черносотенца оказалась для вел. кн. Кирилла «совершенно неприемлемой».«Он как человек был милейшим и добрейшим, но политически довольно-таки опасным, благодаря своим крайним убеждениям...» — отмечал Граф.

В 1944, при приближении Советской армии о.Востоков покинул Югославию, перебравшись из Сербии в Австрию, а оттуда в зону, контролируемую американскими войсками. Был настоятелем церквей в различных лагерях русских беженцев в Австрии и Германии. В 1945 вместе с о.Василием Бощановским вел службу в лагерном храме под Мюнхеном, после которой англичане силой забрали прихожан-казаков, воевавших на стороне Германии, для депортации в СССР. С 1950 — митрофорный протоиерей. В 1951 переехал в США. С 1951 по 1957 служил настоятелем церкви св. Тихона Задонского в г.Сан-Франциско. Являлся духовником и проповедником Корпуса Императорских Армии и Флота, с 1954 — протопресвитер. По свидетельству современников, в этот период своей жизни придерживался «крайне консервативных взглядов». С 1955 на покое. Похоронен на Сербском кладбище в Сан-Франциско.