Владимир Сухачев

Биография

Старший лейтенант В. П. Сухачёв совершил 110 боевых вылетов, нанеся врагу большой урон в живой силе и технике. Всего совершил 138 успешных боевых вылетов. 29 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Родился 15 Июля 1923 года в Москве, в семье рабечего. В 1940 году окончил школу ФЗУ, работал токарем на московских заводах. Учился в аэроклубе. С Июля 1941 года в Красной Армии. В 1943 году окончил Пермскую военную авиационную школу пилотов.

С Августа 1943 года в действующей армии. Воевал на Калининском, 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах.

К Марту 1945 года командир звена 826-го штурмового авиационного полка ( 335-я штурмовая авиационная дивизия, 3-я Воздушная армия, 3-й Белорусский фронт ) Старший лейтенант В. П. Сухачёв совершил 110 боевых вылетов, нанеся врагу большой урон в живой силе и технике. Всего совершил 138 успешных боевых вылетов. 29 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны продолжал служить в ВВС. В 1955 году окончил Военно - Воздушную академию. С 1984 года Полковник В. П. Сухачёв - в отставке. Живёт в Москве. Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени ( трижды ), Красной Звезды, "За службу Родине в Вооружённых Силах СССР" 3-й степени, медалями. Имя Героя носила пионерская дружина школы в селе Семёновское Ступинского района Московской области.

* * *

Годовщину Победы в семье Сухачевых отмечали все вместе. Поздравить Владимира Павловича с праздником пришли сын Юрий, дочь Ольга, сослуживцы. Гостеприимная и добрая хозяйка дома, Римма Семёновна, приветливо встречала гостей. Вскоре в просторной квартире на Комсомольском проспекте в Москве стало людно. Подняли тост за великую нашу победу. Помянули не вернувшихся с войны.

И как - то уж так получилось, что за столом зашёл разговор о поведении человека в бою. Говорили разное: одни утверждали, что чувство страха неодолимо, другие - что только в первом бою страшно, а там, мол, всё идёт как по маслу, третьи... Короче говоря, каждый отстаивал своё мнение.

- Друзья, - обратился ко всем сидящий рядом с Сухачёвым офицер, - прошу внимания. Давайте послушаем, что по этому поводу скажет Герой. Он, пожалуй, лучше всех нас знает о поведении человека в бою.

Все замолчали. Владимир Павлович попытался было отделаться шуткой, мол, на войне как на войне, но его перебили:

- Нет уж, не уходи на крыло. Давай выкладывай, просвещай молодёжь.

- Ну что ж, считайте, что уговорили, - улыбнулся Сухачёв.

Он поднялся из - за стола, подошёл к полке с книгами, раскрыл одну из них и прочитал: "Конечно, чувство страха перед смертью свойственно людям, это естественно. Но решение в критическую минуту приходило как бы само собой, подготовленное всей предыдущей жизнью. Значит, есть какой - то рубеж, какой - то миг, когда у воина - патриота сознание своего долга перед Родиной заглушает и чувство страха, и боль, и мысли о смерти. Значит, не безотчетное это действие - подвиг, а убеждённость в правоте и величии дела, за которое человек сознательно отдаёт свою жизнь".

Владимир Павлович на минуту замолчал, закрыл книгу и сказал:

- Точнее о поведении человека в бою не скажешь...

Когда сегодня Полковник В. П. Сухачёв перечитывает эти написанные сердцем строки, его память высвечивает образ боевого товарища Константина Шуравина, пожертвовавшего 16 Июля 1944 года жизнью во имя Родины.

В тот день группа "Илов", в составе которой находились Сухачёв и Шуравин, вылетела на штурмовку врага. Вскоре на просёлочной дороге лётчики обнаружили крупную колонну танков и автомашин. Решение созрело немедленно: атаковать ! Сделали один заход - удачно. На земле полыхало пламя пожаров: бомбы накрыли цель.

Развернувшись, сделали второй заход. И когда самолёт Шуравина снова входил в атаку, в него врезался вражеский снаряд. По фюзеляжу поползли багровые языки пламени, за самолётом потянулся шлейф густого дыма.

- Отверни, прыгай ! - приказал Сухачёв Шуравину и его стрелку.

Но Константин молчал. Видимо, был повреждён приемник. Сухачёв видел, как Шуравин, пикируя, увеличил скорость и направил горящую машину на колонну вражеских танков. Владимир только крепче стиснул зубы, когда внизу всё смешалось в огненном вихре, а к небу взметнулся громадный столб дыма и пыли.

Вернувшись на аэродром, Сухачёв написал на борту своего самолёта: "За Константина Шуравина !" И дрался против врагов с ещё большим ожесточением.

138 раз вылетал Владимир на боевые задания. Вылетал ведомым и сам водил в бой группы самолётов. И ни одно из заданий не было похоже на другое. Общим у них являлось только одно: в каждом вылете приходилось рисковать, каждый вылет требовал большой воли, терпения, выдержки и незаурядной отваги.

Как - то раз в составе шестёрки "Илов" Сухачёв вылетел на штурмовку переднего края противника. Под крылом самолёта нескончаемой лентой тянулись поля, покрытые, как оспой, воронками от взрывов бомб и снарядов, изрезанные морщинами следов гусеничных и колесных машин. В распадках тускло поблескивали небольшие озерца, обрамленные сухостоем обгорелых кустарников.

Линию фронта определили не по карте: из чёрных траншей и окопов врага потянулись к самолётам трассы пуль и снарядов. - Атакуем ! - раздался в наушниках голос ведущего. Владимир крепче сжал штурвал и подал его от себя. Самолёт рванулся вперед, туда, откуда тянулись нити трассирующих пуль и снарядов, где окопались враги. Всю ненависть к ним, всю свою боль за поруганную землю, за тревожные дни и ночи родной столицы вложил Владимир в эту свою атаку. Он не видел разрывающихся совсем рядом снарядов, не слышал ударов по плоскостям и фюзеляжу осколков и пуль. Он видел одно: окопы, огневые точки врага, мечущихся внизу немецких солдат и поливал их свинцом пушек и пулемётов.

На аэродроме лётчики насчитали в фюзеляже и плоскостях самолёта несколько десятков пробоин. Увидя, как помрачнело лицо командира, механик успокоил:

- Ничего, товарищ Лейтенант, не волнуйтесь. К утру залатаем.

И действительно, утром самолёт Сухачёва снова поднялся в воздух...

С волнением держу в руках пожелтевший от 35-летней давности наградной лист на командира звена 826-го штурмового полка 336-й авиадивизии Старшего лейтенанта В. П. Сухачева - представление к присвоению звания Героя Советского Союза. Скуп, как фронтовые сводки, перечень его боевых дел.

Август - Сентябрь 1943 года - штурмовка глубоко эшелонированной обороны противника в районе Духовщины.

Октябрь 1943 года - штурмовые удары по узлам обороны в районах Невеля, Городка, Витебска.

Июнь - Июль 1944 года - участие в прорыве обороны врага в районе Витебска, разгроме окружённой здесь группировки противника. В те дни Сухачёв делал по 3 - 4 боевых вылета. В Марте 1945 года командир звена Старший лейтенант Сухачёв водил группы штурмовиков на уничтожение Земландской группировки врага юго - западнее Кенигсберга, делая по 3 - 4 вылета в день.

При выполнении боевых заданий он провёл 12 воздушных боёв с истребителями противника, дважды был сбит, но возвращался в строй. Своими штурмовыми ударами уничтожил и повредил 6 танков, 85 автомашин, 60 конных повозок, 4 блиндажа, до 10 орудий, 5 минометов, подавил огонь 17 огневых точек, уничтожил до 250 солдат и офицеров врага. В воздушном бою пушечно - пулемётным огнём сбил самолёт противника.

В представлении, подписанном командиром полка Подполковником Карповым, говорилось, что Старший лейтенант Сухачёв достоин высшей правительственной награды - звания Героя Советского Союза. Командир дивизии, другие старшие начальники поддержали командира полка. В конце Июня 1945 года Владимир Павлович Сухачёв был удостоен этого высокого звания.

Во фронтовой биографии Героя есть бои, когда ему приходилось вступать в единоборство с превосходящим по силе противником и выходить победителем. Так было в Октябре 1943 года во время вылета на штурмовку живой силы и техники противника, скопившейся в районе населённого пункта Колесникове. К цели подошли на бреющем полёте. Выручила внезапность. Враги опомнились, когда Сухачёв уже поджёг 2 машины с пехотой и продолжал поливать свинцом солдат. Одна из зениток, хотя и с опозданием, открыла огонь. Разрывы снарядов подбирались всё ближе и ближе.

- Ну погодите же ! - вырвалось у Сухачёва и, чуть повернув боевую машину, снарядами уничтожил огневую позицию. Орудия замолчали. Но тут случилось непредвиденное, то, что обычно бывает с не обстрелянными ещё лётчиками, которые, увлекшись боем, забывают об осторожности, бдительности в воздухе.

На сером фоне облаков мелькнула чёрная тень, за ней вторая. Лётчик обернулся - в атаку на него заходили два "Фокке - Вульфа"; их жёлтые тупые носы стремительно увеличивались в размерах.

По рассказам боевых товарищей Владимир знал, что встреча одиночного штурмовика с истребителями противника обычно не сулила ничего хорошего: они превосходили "Илы" и в скорости, и в маневренности, а в данном случае имели преимущество и в высоте.

Но за штурвалом советского самолёта находился воин, уверенный в правоте нашего дела, силы которого множили гнев и ненависть к врагу.

Владимир резко бросил машину в сторону. Раз, другой. Сзади застучал пулемёт: это стрелок открыл огонь по врагу. Сухачев выждал какую - то секунду - другую, а потом, сделав крутой вираж, который он хорошо освоил ещё в училище, пошёл навстречу врагу и стал ловить в перекрестие прицела один из "Фоккеров".

Маневр был сделан так стремительно и неожиданно для противника, что истребители, боясь попасть под лобовой огонь пушек и пулемётов, отвернули в сторону. Но из атаки не вышли. Развернувшись, они зажали Сухачева в клещи. По фюзеляжу забарабанили вражеские снаряды. И вдруг машина вздрогнула, остановился винт. Острой болью обожгло висок, глаза залило кровью.

"Неужели конец ?" - Владимир отогнал от себя эту мелькнувшую на мгновение мысль и, с трудом удерживая израненную машину в горизонтальном полёте, тянул на свою территорию. Он не заметил, как оторвался от преследования врага, не слышал, что говорил ему стрелок, не видел разрывов посылаемых ему вдогонку вражеских снарядов. Он слился с боевой машиной, собрав в кулак всю волю, и чудом произвёл посадку в 300 метрах от нашего переднего края.

- В рубашке родился, - сказали ему пехотинцы, когда осмотрели плюхнувшийся неподалёку самолёт, у которого была отрублена часть правой консоли, а на левой плоскости зияла метровая дыра.

Что ж, это тоже была победа. Штурмовик - не истребитель, силы были явно не равны. Но Сухачёв сохранил свою жизнь и жизнь стрелка, а машина после ремонта вскоре была снова в строю.

Единоборство с врагом выдержали наши лётчики и в другом памятном бою. В Сентябре 1944 года шестёрка "Илов" вылетела на штурмовку в районе Тукумса, в Прибалтике. Вышли на цель, атаковали. Внизу дымились подбитые танки, горели машины с боеприпасами и топливом.

На выходе из атаки шестёрку Сухачёва атаковали до 30 Ме-109 и FW-190. По 5 истребителей на каждый штурмовик !

Сухачёв по теории и по накопленному боевому опыту знал, что лучшая защита в этом случае - боевой порядок "круг", преимущество которого заключалось в том, что мощное переднее оружие штурмовика надёжно прикрывало впереди идущий самолёт, а воздушные стрелки обеспечивали прикрытие сверху. Поэтому Сухачёв, как только заметил приближающиеся точки немецких истребителей, скомандовал: "В круг !"

И закрутилась, завертелась в небе воздушная карусель. Атаки следовали одна за другой, но наши штурмовики, прикрывая друг друга, отбивали их. Искусно маневрируя, они уклонялись от прицельного удара, давая возможность своим стрелкам вести огонь по врагу. Вот уже задымил один вражеский истребитель, рухнул на землю другой, сбитый меткой очередью стрелка экипажа Сухачёва - сержанта Винниченко.

Все наши самолёты в тот день вернулись на свою базу. Боевую задачу они выполнили без потерь.

Примеров такой умелой тактики, взаимной поддержки и выручки в боевой практике Владимира Павловича было немало. Когда его попросили вспомнить какой - нибудь характерный эпизод, он обычно долго думал, потому что за время боёв не раз приходилось выручать боевых товарищей, да и ему самому не единожды оказывали помощь и поддержку. Товарищество, взаимовыручка в любых условиях на фронтовых дорогах с успехом выдержали проверку огнём и металлом. Каждый, кому доводилось подниматься в атаку, сражаться в воздухе или на море, хорошо помнит, что в бою увереннее себя чувствуешь, когда знаешь, что рядом надёжный и умелый товарищ, который при необходимости не пожалеет себя - заслонит от пули.

...В день 27-й годовщины Великого Октября полк был выстроен на плацу. Командир зачитал приказ Верховного Главнокомандующего, поздравил личный состав с праздником и вручил отличившимся боевые награды. Второй орден Красного Знамени получил тогда и Старший лейтенант Сухачёв.

Не успели лётчики зайти в штаб, как боевой приказ позвал их в небо. Четвёрка "Илов" вылетела на штурмовку в район станции Войноде. Погода стояла пасмурная, цель закрывали плотные облака. Учитывая сложившуюся обстановку, командир группы приказал каждой паре действовать самостоятельно.

Сделали один заход, другой. Обработали траншеи, нанесли удар по технике. Вдруг из облаков на них набросились 8 FW-190. Наши лётчики смело приняли бой. В одной из атак Сухачёв увидел, как "Фоккер", сделав крен, на предельной скорости пытается пристроиться в хвост самолёту Лейтенанта Николая Милашечкина. А тот не видел врага, молчал и его стрелок, очевидно раненый или убитый. Истребитель был уже совсем рядом. Сухачев видел, как немец прильнул к прицелу. У Владимира тревожно заколотилось сердце, кровь прилила к вискам: он понял, что над нашим лётчиком нависла смертельная опасность.

Трассы вражеских снарядов и пуль полоснули по самолёту Сухачёва. Но он продолжал носиться кругами, зная, что в конце концов окажется, пусть только на несколько секунд, в выгодном для стрельбы положении. Он ждал это мгновение и уловил его. Скорее сердцем, чем разумом, почувствовал, что именно сейчас, в эту секунду, когда враг вписался в его прицел, он должен стрелять. И Владимир нажал на гашетки пушек и пулемётов.

"Фоккер", словно натолкнувшись на преграду, клюнул носом, свалился на крыло, затем перевернулся и, взорвавшись, рухнул на землю. В полную силу своих лёгких Владимир закричал "Ура !".

До 20 атак отбила тогда пара Сухачёва. В воздушном бою погиб стрелок его экипажа, на самолёте были повреждены управление рулем глубины, правая плоскость, стабилизатор, стойка правого шасси. Но Владимир благополучно долетел до своего аэродрома и мастерски произвёл посадку.

В одной из боевых характеристик Сухачёва записано, что случаев потери ориентировки в воздухе у него не было. И подумалось: у Владимира Павловича и в жизни верный, правильный курс, его сердце сохранило волшебный дар беспокойства. Он по - прежнему неугомонен, с высоким чувством ответственности выполняет свой служебный долг.

Ветеран часто выступает перед воинами гарнизона, школьниками, которым рассказывает о героическом прошлом наших Вооруженных Сил, о подвигах их отцов и дедов. С особой радостью посещает школу, где когда - то учился и где долгое время был пионерский отряд, носящий его имя.