Владимир Каминский
Напряжение электрика
А через неделю, с головы до ног покрытый черной толстой коркой запекшейся крови, я уже вышел на старт чемпионата СССР — впереди была Олимпиада.
КОМАНДНАЯ гонка в велоспорте — весьма специфическая дисциплина. В ходе состязаний дружина из 4 человек должна мчаться на пределе возможностей от старта до финиша все 100 км. Трижды советские спортсмены побеждали в этом виде на Олимпийских играх. А в 1976 в Монреале среди других шоссейников праздновал успех и белорусский спортсмен Владимир КАМИНСКИЙ...
— КАК известно, в Советском Союзе было плановое хозяйство, в том числе и спорт. В 1972 году меня вызвали в Спорткомитет и сказали: «Мы вас поздравляем, вы — кандидат в сборную Советского Союза». В то время я был еще никем. Даже в республике авторитетные специалисты высказывались в мой адрес весьма скептически: «Ну, какой из него велосипедист? Вегетарианец, мяса не употребляет. Его же на склоне боковым ветром сдует…»
В секцию велоспорта Владимира привел земляк из деревни Торфзавод Цна в 1967 году. Тренер не очень радовался: 17 лет для новичка — это многовато. Так что, парень, отдыхай… К счастью, на выходе застенчивого юношу остановил другой тренер: «Не расстраивайся, будешь крутить педали под моим руководством». Александр Семенович Сергиенко в молодости был неплохим метателем молота. Потом работал директором велобазы, по совместительству веломехаником. Тогда он и не подозревал, какая «ценная рыба» угодила в его сети.
— Уже будучи призером чемпионатов мира в 1975 году, я прошел настоящую проверку на выживаемость. В Англии на одном из этапов молочного тура протяженностью в 160 км примерно на шестидесятом километре на дорогу вышла овца. Столкнувшись с ней на приличной скорости, я очнулся в метрах двадцати от роковой точки и понял, что основательно потерся об асфальт. Вскоре притормозила техническая служба. На английском задали вопрос, вероятно, означавший: можете ли вы соревноваться дальше? На поиски переводчика и обдумывание деталей времени не отводило
сь. Это не футбол, где в любой опасный момент игру могут приостановить. А здесь за каких-нибудь 10 секунд конкуренты уходили в отрыв. Я подергал ногами: вроде обошлось без переломов, — и, едва шевеля челюстью, пролепетал «о’кей». Мне помогли сесть на велосипед. Оставшиеся сто километров на каждом подъеме я боролся больше с собой, чем с соперниками, обливаясь буквально потом и кровью. На спуске наступала благодать — обдувало ветром. После финиша — все, как полагается: скорая помощь и прямая дорога в госпиталь. Только там я обнаружил, что лишился трех зубов. Не беда… Почистили рот, зашили голову и ногу. На следующий день боль усилилась. Дали полежать еще сутки — и выпроводили. А через неделю, с головы до ног покрытый черной толстой коркой запекшейся крови, я уже вышел на старт чемпионата СССР — впереди была Олимпиада.
— Судя по сводкам новостей, антидопинговая комиссия особо пристальное внимание уделяет велоспорту. Видимо, на то есть причины: испытания-то немыслимые?
— Справедливости ради надо отметить, что жертвой допинга на первых же Олимпийских играх в 1896 году стал велосипедист. И это несмотря на то, что отцом возрожденных Олимпийских игр являлся именно велосипедист — Пьер де Кубертен. Для современного спорта негативный пример оказался заразительным, особенно среди профессионалов.
— Сейчас много дискутируют на тему: какой же все-таки спорт был в Советском Союзе? Каково ваше мнение на этот счет?
— Фактически профессиональный, потому что тренировались по 8–10 часов в сутки. Но формально любительский: ведь все были студентами, солдатами, офицерами, пожарными. Например, я имел в то время специальность электрика. Причем на самом деле: в 15 лет мама привела меня за руку в техникум связи, затем работал на телеграфе и телефонной станции. Студентом института физкультуры удалось стать лишь с 3-й попытки.
