Владимир Голубев

Биография

Общественный деятель, активный участник черносотенного движения в Киеве, председатель Патриотического общества молодежи «Двуглавый орел».

Сын выдающегося русского церковного историка Степана Тимофеевича Голубева — проф. Киевской Духовной академии, экстраординарного проф. Киевского ун-та св. Владимира, члена-корреспондента Российской АН по отделению русского языка и словесности (1908), почетного члена Петроградской ДА. Закончил 1-ю киевскую гимназию (1910) и поступил на юридический ф-т ун-та св. Владимира. В 1909 Голубев наряду со студентами ун-та Петром Вихровым, Петром Деконским, Николаем Мандровским, Николаем Михайловым, Николаем Петровым, Леонидом Кильчевским, Николаем Шибаевым, Николаем Чоколовым и студентами Киевского политехнического ин-та Императора Александра II Петром Свиргуновым и Игорем Сикорским стал учредителем Киевского отдела Всероссийского национального студенческого союза. В начале 1907 в Киеве был официально зарегистрирован устав Киевского Патриотического общества молодежи «Двуглавый Орел», в состав которого он вступил. В 1912 сменилось руководство Общества: председателем был избран свящ. Ф. Н. Синькевич, а секретарем стал Голубев. Их приход в «Двуглавый орел», а до этого они участвовали в деятельности Союз Русского Народа (СРН), способствовал тому, что общество стало, пожалуй, самой активной черносотенной организацией в Киеве.

Расследование ритуального убийства Андрюши Ющинского, ряд провокационных антирусских выступлений, отсутствие определенности в действиях полиции побудили членов общества включиться в общественное расследование обстоятельств этого злодейского преступления. 20 апреля 1912 в зале Дворянского Собрания прошло торжественное собрание, посвященное памяти св. мученика младенца Гавриила Белостокского и всех «от жидов умученных», на котором Голубев заявил о преступной бездеятельности чинов полиции в расследовании убийства Ющинского. В газете «Двуглавый орел» одна за другой выходят его статьи, в которых подвергаются резкой критике действия киевского полицмейстера, который «самым энергичным образом воспрещал представителям православной печати писать, что дело Ющинского — ритуальное убийство». «Жиды, конечно, делали все от них зависящее, чтобы затереть это вопиющее дело. В наличности имеется и подкуп полицейских властей, «загадочная» смерть многих свидетелей и не менее загадочный пожар завода жида Зайцева, где произошло ритуальное убийство... В данном деле Ющинского ритуальность убийства установлена данными предварительного расследования, как то судебно-медицинским вскрытием трупа замученного мальчика, <...> экспертизой всемирно известного психиатра проф. И.А. Сикорского», — писал он в одной из своих статей. 28 апреля 1912 Голубев был принят министром внутренних дел А.А. Макаровым для ходатайства о «рассмотрении и прекращении административного полицейского произвола, направленного в угоду жидам». В качестве официального свидетеля он выступал на процессе Бейлиса, будучи абсолютно убежденным, что дело об убийстве Ющинского — дело, вне всяких сомнений, «жидовское». В ходе расследования преступления на сторону евреев перешла крупнейшая правая газета «Киевлянин» и ее главный редактор В.В. Шульгин. После измены монархическому делу «Киевлянина», Голубев начал сотрудничать в газете «Киев», которая стала главным органом правых.

Патриотически настроенная молодежь во главе с Голубевым чутко реагировала на малейшие ущемления прав русского народа, оскорбления его национального достоинства. После одной из антирусских выходок поляков во Львове они организовали 14 мая 1912 митинг у памятника св. равноап. Владимиру, на котором с речью выступил лидер общества. После митинга, собравшего много народу, состоялась манифестация студентов, которая направилась к памятнику Императору Александру II на Царской площади, а затем к зданию Городской думы, где молодежь пыталась организовать митинг, но полиция воспрепятствовала этому. Проходя по Крещатику, под клики «долой поляков» часть толпы ворвалась во двор, где помещается редакция польской газеты и под громкое «ура» стала громить редакцию бутылками с чернилами, камнями... Через несколько времени толпа побила стекла в либерально-еврейской газете «Киевская мысль». При этом, из редакции «Киевской мысли» по манифестантам стреляли, но безрезультатно. События мая 1912 показали, что энтузиазм «орлят» слабо поддается контролю. Они действовали решительно, но им не хватало опыта и выдержки. Этим решили воспользоваться их противники, задумавшие задушить общество руками власти. В дело включились профессиональные провокаторы из числа журналистской братии, которые должны были подтолкнуть «орлят» на противоправные действия, а затем потребовать от власти навести порядок. Так, 23 мая 1912 в редакцию «Двуглавого орла» прибыл сотрудник либерально-еврейской газеты «Последние новости» И. М. Пугач. Его беседа с молодыми монархистами закончилась потасовкой, в результате которой Пугач был сильно побит, а в либеральной печати был поднят гвалт о беззакониях, творимых черносотенцами. Отдавая себе отчет в легкой возбудимости Голубева и его соратников и уповая на безнаказанность, либеральные и еврейские газеты помещали злобные карикатуры на членов «Двуглавого орла». Возмутившись одной из таких карикатур, помещенной в газете «Южная копейка», Голубев в июне 1912 явился в редакцию газеты. Его беседа с главным редактором Ларским закончилась тем, что «Голубев встал и вдруг, не говоря ни слова, развернулся и с такой силой ударил г. Ларского по лицу, что тот в первое время от неожиданности не мог опомниться и только, когда Голубев направился к выходу, крикнул, чтобы позвали полицию и задержали Голубева». После этих громких скандалов Киевский генерал-губернатор А. Ф. Гирс поручил полицейским чинам предпринять меры к обузданию членов общества «Двуглавый орел». Первым вынужден был уйти свящ. Ф. Н. Синькевич, который 9 июня 1912 передал обязанности председателя Голубеву Но и он, утомленный нападками и уставший от несправедливых обвинений, 31 августа 1912 бросил университет и поступил на военную службу в качестве вольноопределяющегося Московского округа, выдержав экзамен на чин прапорщика запаса. В результате деятельность Общества пошла на спад. Через год 25 августа 1913 унтер-офицер из вольноопределяющихся 5-го гренадерского Киевского полка Голубев восстановился на третий курс юридического ф-та. Однако получить образование ему не довелось, менее чем через год грянула война. С началом Первой мировой войны он бросил учебу и добровольцем ушел на фронт. Так же поступили и многие другие «орлята». В 1916 еженедельник «Двуглавый орел» писал: «Часть членов нашего Общества призвали, другие сами вступили в ряды армии и, сознавая, что деятельность на пользу родины в мирное время так нередко проводившаяся ими, в дни войны в полной мере может быть проявлена на полях сражений». Прапорщик Голубев достойно проявил себя на полях сражений. Командир его полка В.Гаврилов впоследствии вспоминал: «Когда В. С. пришлось назначить командовать в полку 1-й ротой вместо заболевшего ротного командира, я был спокоен за роту и за полк. Первая рота была вверена не прапорщику, а Голубеву — или точнее сказать — прапорщику по погонам, но сильному идейному вождю масс». 19 августа 1914 Голубев был ранен в голову под Львовом и отправлен на лечение в Киев, но уже 8 сентября, толком не долечившись, он выехал в действующую армию. 5 октября Голубев, командуя небольшим отрядом из 8 нижних чинов

, отправился в разведку в районе Белгорайского у. Люблинской губ. Неприятель настиг отряд в лесу, окружил его и предложил сдаться. Голубев, несмотря на малочисленность отряда, повел его в атаку и пробился через вражеское окружение. За сражение подо Львовом он был награжден орденом Св. Анны 3-й ст. и представлен к ордену Св. Станислава 3-й ст. Он также был представлен к Георгиевскому кресту за смелый прорыв из окружения, однако награду получить не успел. Будучи раненым, 6 октября он вновь участвовал в сражении при местечке Рудник близ Кржемова Белгорайского у. В этом бою он пал от вражеской пули, после смертельного ранения Голубев прожил еще полчаса и тихо скончался на руках одного из солдат своей роты. Первоначально он был похоронен на погосте деревни Липины-Дольни Холмской губ. 19 октября его отец выехал в Петроград и добился разрешения на перенесение праха сына на родину. Голубев был погребен в Киеве в ограде Флоровского монастыря.

«Орлята» чтили память своего председателя. В апреле 1915 прошло собрание Общества «Двуглавый орел», посвященное памяти В. С. Голубева. Еп. Каневский Василий отслужил панихиду, затем были произнесены речи. Свящ. Ф. Н. Синькевич охарактеризовал жизнь и деятельность Голубева, которая явилась «сплошным служением своему Царю и многострадальной Родине». А. Д. Ровинский указал на огромное значение деятельности и подвигов, совершенных покойным как в мирное, так и в военное время. На этом собрании присутствовал проф. Т. Д. Флоринский, потерявший на фронте сына.

Младший брат Голубева Алексей, в иночестве Ермоген, архиеп. Калужский и Боровский (3.03.1896-25.03[7.04]. 1978) был выдающимся иерархом Русской Православной Церкви. В хрущевское время был гоним, уволен с кафедры и сослан, как и его предшественник ещмч. Гермоген (Долганов), в Жировицкий монастырь, где скончался в праздник Благовещения.