Владимир Дудинцев

Биография

Отец Дудинцева, царский офицер, был расстрелян красными. После окончания в 1940 Московского юридического института был призван в армию. После ранения под Ленинградом работал в военной прокуратуре в Сибири (1942–1945). В 1946–1951 – очеркист «Комсомольской правды».

Начал печататься в 1933. В 1952 издал сб. рассказов У семи богатырей, в 1953 – повесть На своем месте. Потрясающий успех имел опубликованный в 1956 в журнале «Новый мир» роман Дудинцева Не хлебом единым, рассказывающий о тщетных попытках провинциального инженера Лопаткина, честного и мужественного человека, пробить со своим изобретением, ускоряющим и удешевляющим жилищное строительство в послевоенной разрушенной стране, стену безразличия чиновников, из корыстных и карьерных побуждений поддерживающих альтернативный, заведомо негодный проект столичного профессора. Узнаваемый по точно выписанным деталям и психологическим характеристикам сюжет прочитывался не только как одно из первых правдивых и ярких обращений, в лучших традициях русской реалистической прозы, к наболевшим проблемам современности, но и как обобщающая метафора обличения паразитической и всевластной советской номенклатуры, единственной целью которой было «удержаться в кресле и продолжать обогащаться», как вызов системе и требование противостоять ей – хотя бы инакомыслием, хотя бы единичным противостоянием несломленной воли и совести. Официоз обвинил писателя в «клевете», а после журнального издания философско-аллегорической Новогодней сказки (1960) о невозвратной ценности каждого мгновения, так часто растрачиваемого впустую или убиваемого мелочами и стремлением к ложным целям, и выхода в свет сборников Повести и рассказы (1959) и Рассказы (1963), к фактическому запрету на публикации произведений Дудинцева.

Только в 1987, с началом «перестройки», появился в печати и сразу стал вехой в истории современной русской литературы второй многолетний труд Дудинцева – роман Белые одежды (Государственная премия СССР, 1988), основанный на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками – сторонниками «академика-агронома» Т.Д.Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые (в романе – Иван Стригалев, Федор Дежкин и их соратники) в атмосфере полного господства вторых («народный академик» Рядно) и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев (вплоть до полковника госбезопасности) продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма (как это делали реальные ученые, Н.А. и А.А.Лебедевы – адресаты авторского посвящения книги) и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума. Не случайно актуальное в отечественной литературе 1960–1990-х годов соотнесение современности с историей, мифологией и религией воплощено в этом романе темой Святого Себастьяна – реального исторического лица, начальника телохранителей жестокого гонителя христиан римского императора Диоклетиана, тайно крестившего полторы тысячи человек и за это расстрелянного тысячью стрел. Так, по мысли Дудинцева, не боясь мучений и даже смерти, совершает настоящий человек свой нравственный выбор – и тем заслуживает право на «белые одежды», чистым светом сияющие в Откровении Иоанна Богослова, эпиграфом из которого предваряется роман.

Звучащий мотив страдания как важного и даже необходимого условия самопознания и самосовершенствования личности, отчетливый в творчестве Дудинцева, сам писатель объясняет так: «Я убежден, что только в по-настоящему суровых условиях проявляются наши лучшие и худшие стороны. Мне кажется, что в обществе, где „не доносятся жизни проклятья в этот сад за высокой стеной“, я и писателем не стал бы». С другой стороны, именно в ученых – изобретателях, «поисковиках», экспериментаторах, пролагателях новых путей, страстных и увлеченных людях, Дудинцев видел хранителей животворящего творческого начала.