Виктор Попков

Виктор Попков: Калейдоскоп эпохи и жанров

Художника Виктора Ефимовича Попкова относят к символам шестидесятых годов прошлого века. Его называли продолжателем традиций соцреализма, певцом советской действительности – и в то же время обходили молчанием произведения, которые современные искусствоведы относят к авангарду и андерграунду. Можно без преувеличения сказать, что символами жизни и творчества Попкова стали его известные натюрморты с лоскутными одеялами, где среди обрезков ткани (тогда еще не называвшейся элегантным словом 'пэтчворк') появляются фрагменты полотен старых мастеров и фотографии президента Кеннеди.

Начало творчества Виктора Попкова можно назвать более чем успешным - раннее признание, несколько картин, приобретенных Третьяковской галереей, участие в парижской выставке молодых художников, членство в комитете по присуждению государственных и Ленинских премий. Однако автопортреты художника нельзя назвать идиллическими – у него связаны руки ('Сон', 1970), ощущение свободы появляется только на крыше многоэтажного дома ('Воскресенье', 1967), его обезглавленное тело лежит на земле, а голова находится в руках архангела ('Мне 40 лет', 1972).

Тема любви, проходящая через все картины Попкова - скорее тема одиночества и отстраненности ('Двое', 1966; 'Семья Болотовых', 1967; 'Ссора', 1970 и др.). Финал жизни великого художника – трагическая гибель, которую он предчувствовал и навстречу которой, в определенном смысле, шагнул сам.

Виктор Попков родился в многодетной семье московских рабочих 9 марта 1932 года. Его отец, уходя в 1941 году на войну, просил жену в случае его гибели не выходить замуж ('хороший тебя с четырьмя детьми не возьмет, а плохой тебе не нужен') и по возможности дать детям образование. Его последнее неотправленное письмо семье было датировано октябрем 1941 года и написано под Смоленском; позднее Попков воспроизведет это послание в картине 'Шинель отца'. Степанида Ивановна, мать Виктора, в которой до конца дней он сохранял особую душевную близость, поощряла его склонность к рисованию.

В 1948 году талантливый мальчик стал учиться в Московском графическом училище, а после его окончания стал студентом Суриковского института (мастерская Е. Кибрика). В студенческих работах Попкова можно найти и мотивы импрессионистов, и влияние творчества Дейнеки, однако его первые официально признанные работы были единодушно отнесены к произведениям соцреализма, хотя и так называемого 'сурового стиля'.

В 1956 году, во время преддипломной творческой поездки на строящиеся сибирские электростанции, Виктор Попков работал над эски

зами, которые впоследствии легли в основу полотна 'Строители Братской ГЭС' (1961). В 1958 году Виктор Попков, который был уже женат на своей однокурснице Кларе Калинычевой и имел сына Алексея, получил диплом художника-графика, однако стал работать в совершенно другой манере. В 1961 году им была представлена картина, работу над которой он начал еще студентом.

Выступающие из темноты монументальные фигуры строителей Братской ГЭС, их задумчивые и исполненные собственного достоинства лица мало напоминали плакатный стиль той поры – но картину оценили должным образом. Однако наряды с продолжавшей 'производственную' тему картиной 'Бригада отдыхает' (1962-1965), полотна Попкова стали экспрессивно–лаконичными ('Мост в Архангельске', 'Белая лошадь', 1961),тяготеющими к лубочной манере ('Полдень', 'Студенты на практике', 1964), зазвенели драматическими нотами непонимания между людьми - 'Развод' (1966), 'Ссора' (1967).

Особое место в творчестве Виктора Попкова заняла историческая память. 'Чекист' (1963), 'Звонок в дверь' (1964), воссоздающие атмосферу годов репрессий, не оставили камня на камне от былой репутации певца соцреализма. Однако главное место в творчестве художника заняла близкая ему военная тема. Программные произведения 'Вдовы' (1966), 'Одна' (1967), 'Северная песня' (1968), и наконец, 'Шинель отца' (1972) - это не просто память современников о войне. Иконописные мотивы, стилизация образов, атмосфера русского Севера превращает изображенных на полотнах женщин, обездоленных тремя кровопролитными войнами, в вечные символы скорби и страдания. Большое количество полотен, посвященных северным краям – это не стилизация под модные в то время этнографические и деревенские мотивы. Это отображение части мироздания, векового уклада в его материальной и духовной ипостасях, их необратимых изменений. В последние годы жизни Виктор Попков работал над большим полотном 'Хороший человек была бабка Аксинья' (1973), которую можно назвать философ

ско-этическим трактатом на тему жизни и смерти. Похороны старой крестьянки под дождем, скорбь ее сверстницы, ясные лица детей, золотистый фон, исполинский дуб и сороки, прилетевшие не то с полотна Брейгеля, не то из славянских мифов – все воссоздает атмосферу привычного деревенского ритуала, и одновременно сакрального действа. Судьба этой картины была печальной – разрешения на ее экспозицию художнику не давали.

Осенью 1974 года Виктор Попков работал в Пушкинских Горах. Он написал ряд пейзажей и работал над картиной 'Осенние дожди', которая так и осталась незавершенной. Для фигуры Пушкина ему позировал художник Руткин, одетый в специально сшитый фрак. Иногда Попков примерял этот фрак на себя. Друзья художника утверждают, что в это время он много говорил о смерти, и даже написал пронзительные стихи на эту тему.

12 ноября 1974 года Виктор Попков, находясь в Москве, подписал договор со столичным комбинатом живописного искусства, после чего вместе со знакомым художником направился в кафе , где к ним присоединились еще двое знакомых. Через некоторое время Попков предложил всей компании поехать к нему домой. На улице, безрезультатно подождав какое-то время такси, Попков подошел к стоявшей рядом 'Волге' - и это стало для него роковым случаем. 'Волга' была инкасстаорской; к тому же после недавнего ограбления в Севастополе инкассаторы получили разрешение в случае опасности открывать огонь. Попков попросил водителя подвезти их. В это время к автомобилю подошел мужчина с инкассаторской сумкой, выстрелил в Попкова и автомобиль уехал. Приятели прислонили раненого художника к дереву и разбежались. Случайная свидетельница позвонила в милицию, подошедший постовой вызвал 'Скорую помощь', водитель которой был уверен, что везет преступника. Попков умер в машине, а на последующем суде инкассатор настаивал на версии ограбления – все решили показания той самой свидетельницы. В 1975 году Виктору Попкову посмертно была присуждена Государственная премия.