Василий Синайский
Большой театр выходит из сна
Новый музыкальный руководитель ГАБТа - о своих впечатлениях и планах.
Большой театр России открыл 235-й сезон под началом нового музыкального руководителя. Этот исторически значимый пост занял знаменитый дирижер Василий Синайский. С ним встретилась обозреватель "Известий".
известия: Каковы ваши ощущения от первых дней работы?
-Василий Синайский: Особенных ощущений нет, кроме того, что работать, когда тебя все так пристально изучают, не очень приятно. Да уже и вопросов навалилась масса - конкретных, практических, всяких.
и: Проблем выше крыши?
-Синайский: Да. И я уже знаю много того, чего и знать бы не хотел. Но так было всегда. Готовясь к приходу в Большой театр, я специально перечитал книгу Бориса Хайкина "Беседы о дирижерском ремесле". В 1966 году он поставил "Царскую невесту" и рассказывал: "Прихожу на второй спектакль - ни одного знакомого лица в оркестре". Он пишет о том же бардаке, что и сегодня. Ничего нового!
и: Так в чем, на ваш взгляд, основная проблема Большого театра?
-Синайский: Про балет я ничего говорить не стану, потому что не знаю точно, но, мне кажется, дела у него всегда шли, идут и будут идти хорошо. А что касается оперы, то, думаю, что, с одной стороны, все разрегулировано. С другой - все службы вроде работают, спектакли идут, но ощущение такое, что на каком-то автомате функционируют очень многие репертуарные спектакли, за исключением премьерных. И только если в спектакле появляется новый дирижер или солист, все немного оживает. А так "солдат спит - служба идет". И в зале все спят. Я сам дважды был на "Царской невесте". Это моя любимая музыка, но меня самого начинало клонить в сон, потому что так все идет ровно - и хор поет, и все что-то делают. Но скукотень жуткая!
и: И, несмотря на все это, вы согласились стать творческим лидером Большого театра?
-Синайский: Изначально к такому развитию событий я был совершенно не готов. Репетировал "Иоланту" с десятью молодыми и очень хорошими певцами. Просто супер! И когда работали, дело шло по высокому классу. Потом мы поехали на гастроли в Дрезден и Варшаву и произвели там сильное впечатление. Да и моя работа с оркестром над Малером тоже оказалась результативной, хотя и репетиций было не так уж много, да и организовано все было не лучшим образом. Так получилось, что, работая с лучшими из лучших, я попал на своеобразную "потемкинскую деревню", но, так или иначе, мое сотрудничество с театром происходило на гребне моего оптимистического отношения.
и: Выходит, вас ввели в заблуждение...
-Синайский: Не совсем. Как говорил Наполеон, "надо ввязаться в драку, а там уже посмотрим". Я считаю, что в данном случае это срабатывает. Долго живя на Западе, я все время хотел вернуться в Россию. Для меня Большой театр всегда был чем-то культовым. Я учился у Кирилла Кондрашина, который всегда говорил: "Большой театр - это такое место, от которого не отказываются".
и: Но с тех пор сколько воды утекло...
-Синайский: Я и не думаю, что в ближайшие 5-10 лет произойдет что-то этакое, что все лучшие опять соберутся в Большом театре. Это невозможно. Психология теперь другая. По-моему, Большой театр ныне и не должен быть таким, как в советские времена, когда и против воли всех самых достойных собирали в Москве. Надо уважать свободу выбора артистов.
и: Конечно. Но сегодня все лучшие российские музыканты предпочитают жить и работать за границей...
-Синайский: Уверен: большинство из них сегодня мы можем заинтересовать заманчивым творческим предложением. Только наладить дело нужно на достойном уровне. И уже на счету Большого театра есть удачные попытки. В прошлом сезоне около полутора десятка приглашенных солистов и несколько дирижеров выступили в оперных спектаклях театра.
и: Вот штатные солисты обрадовались...
-Синайский: В штате Большого театра 54 солиста оперной труппы. Их средний возраст - 46 лет 10 месяцев. Я далек от желания обижать возрастных людей, не хочу предпринимать болезненные и революционные шаги, но понимаю, что все равно задействовать их в спектаклях будет затруднительно. Однако, если у театра есть деньги платить людям зарплаты просто так, у меня нет возражений.
и: Но статус солиста Большого театра многие считают для себя пожизненным титулом и любят писать жалобные письма, если что им не по вкусу...
-Синайский: Не место красит человека, а человек - место. Нельзя прятаться за то, что ты формально считаешься солистом театра. Думаю, что скоро всем станет понятно, что за привилегию быть солистом Большого театра надо будет бороться профессиональными методами. А письма друг на друга солисты в Большом театре любили писать всегда. И сегодня тоже, как и ходить к начальству. Но мне в этом плане нравится позиция генерального директора театра Анатолия Иксанова, который смотрит на это с позиции современного человека с большой долей иронии. И очень не любит подобных "парламентеров".
и: Вы жесткий руководитель?
-Синайский: Требовательный. Потому что халтурить в нашей профессии очень легко, но крайне нечестно. И если человек опоздал на спевку, я его сниму с партии. Надо вспомнить об ответственности за то, что мы делаем. Надеюсь, в ком-то еще можно пробудить музыкантскую совестливость. Я буду упрекать, ругать, хвалить певцов. И, думаю, я имею на это право, так как все-таки в музыке разбираюсь лучше, чем любой из них.
Сейчас я в первую очередь ставлю перед собой задачу познакомиться со всеми певцами в работе - на занятиях в классах, на репетициях, на сцене. Те кастинги, которые мы проводили с Кириллом Серебренниковым для постановки оперы Римского-Корсакова "Золотой петушок", показали весьма печальный результат. Много людей было не в форме. Но, может быть, они способны войти в форму. Ведь певцы в этом смысле очень похожи на спортсменов. Я абсолютно свободен, так сказать, от личных привязанностей, и любой народной артистке, и любому народному артисту прямо скажу, что хорошо, а что плохо.
и: Когда прошлой осенью в Большой пришел ваш предшественник на пост музыкального руководителя - Леонид Десятников, он позиционировал себя как кризис-менеджера. Вы разделяете подобную трактовку своих обязанностей?
-Синайский: Не совсем. Как музыкант, я просто хочу профессионально по-музыкантски помочь коллегам поднять качественный уровень спектаклей. А также изменить отношение к артистам внутри самого театра. Здесь очень большая недостача внимания к творческим людям. Если мы едем на гастроли, то все-таки ведущие солисты должны быть поставлены в условия получше, чем все остальные. На это тоже почему-то смотрят скептически. Дирижеры, и дирижеры хорошие, известные, в дирижерской комнате руки не могут помыть - нет полотенца, грязно! Какое-то полное безразличие к артистам! Это нехорошо, неправильно.
и: А почему вы себе заложили дистанцию именно в пять лет для службы в Большом театре?
-Синайский: По-моему, этот срок контракта даже не от меня исходил, а от администрации театра. Один-два года - это не срок, если хочешь сделать что-то по-настоящему серьезное. Я уже однажды обжегся на двухгодичном контракте с Госоркестром. А тут я прикинул: пока я с труппой познакомлюсь в работе, пока будем переезжать и осваивать историче
скую сцену с новейшей машинерией, это получится и не так уж много времени.
Кстати, свой второй рабочий день я провел на стройке. Впечатляет! Вообще, должно получиться здорово! Дай бог, чтобы это не обломалось. И акустику обещают очень хорошую.
и: Вас не страшит, что фактически ни один ваш предшественник не покинул свой руководящий пост в Большом театре по собственному желанию? Самуил Самосуд, Арий Пазовский, Николай Голованов, Александр Мелик-Пашаев были просто изгнаны из театра. Да и контракт Леонида Десятникова заканчивался только 31 декабря 2011 года.
-Синайский: Что касается Леонида Аркадьевича - я этого не знал. Во-первых, компания неплохая. Во-вторых, я себя не тешу иллюзиями и отношусь ко всему, что касается руководящих должностей, очень хладнокровно. Я занимаюсь дирижированием достаточно долго - около 50 лет. Бывал в разных ситуациях - приятных и неприятных. У меня довольно много приглашений на Западе. Я совершенно не страшусь что-либо потерять, потому что все импресарио и директора оркестров, если что, только обрадуются - и тут же мне накидают бесконечное количество симфонических концертов и оперных постановок. Поэтому я чувствую себя свободным и ничего не боюсь. Конечно, по-человечески любая отставка - это негатив. Но я отдаю себе отчет в том, что Большой театр - это огромное поле деятельности, которое никто никогда не сможет охватить полностью.
и: Вы можете сказать, что пришли в театр со своей командой?
-Синайский: Нет. Но я получил заверения от дирекции театра в том, что мне будут всячески помогать.
и: Вы такой доверчивый?
-Синайский: Не знаю. Как говорят в Одессе: "Будем посмотреть!". Часто бывает, что в трудный момент настоящим товарищем или просто хорошим человеком оказывается тот, кто около тебя постоянно не юлит. А около главного дирижера в театре, к сожалению, очень много появляется именно таких юлящих персонажей.
и: Вы уже много лет живете в Амстердаме. Вы будете "голландским тренером" Большого театра?
-Синайский: Последние семь лет я был профессором Санкт-Петербургской консерватории. И довольно ловко выкручивался и с занятиями со студентами, и с амстердамской жизнью. Даже выпустил несколько человек, которые сразу же заняли неплохие позиции. Теперь мой вектор направлен на Большой театр.
и: И сколько недель в сезон вы планируете проводить в Москве?
-Синайский: Я обсуждал этот вопрос с руководством театра. И получил ответ: "Вы сами определяйте!". И я сам буду определять по совести. Думаю, много.
и: Но ведь какие-то зарубежные контракты вы все равно сохраните?
-Синайский: Я себе оставляю оркестр "Би-би-си Филармоник", который я никак не могу бросить. Меня с ними связывает пятнадцатилетнее сотрудничество, и сейчас они делают меня так называемым "почетным дирижером". Это смешно, конечно, и приятно. И какой-то минимум выступлений там, естественно, остается за мной. Плюс еще, конечно, какие-то эксклюзивные самые-самые предложения от лучших мировых оркестров. А со Шведским оркестром в Мальме я заканчиваю в этом сезоне.
Вообще, честно говоря, я хотел начинать работу в Большом театре с нового, 2011 года, потому что сейчас у меня еще есть некоторые поездки, которые я не имею морального права отменить, - слишком близкие даты. А дальше я уже от очень многого отказался. И по максимуму буду находиться в Москве. И театр мне предоставляет служебную квартиру - я не люблю гостиницы.
и: Вы какие-нибудь старые спектакли текущего репертуара на себя возьмете?
-Синайский: А как же! Сейчас театр сконцентрирован на репетициях моцартовского "Дон Жуана", над которым работают дирижер Теодор Курентзис и режиссер Дмитрий Черняков. Премьера в октябре. А в декабре я взял на себя самые худшие, старые спектакли - "Иоланту" Чайковского и как раз ту "Царскую невесту" Римского-Корсакова, которая как раз нагоняла на меня дремоту. Еще я постараюсь послушать все спектакли репертуара вживую, а не в записи, как я сделал этим летом. После чего стану встречаться с дирижерами, которые их ведут. Потому что именно с них начинается спектакль.
и: Вы не планируете провести ревизию текущего репертуара? Например, избавиться от таких безнадежно провальных спектаклей, как "Летучая мышь" в постановке Василия Бархатова?
-Синайский: Об этом пока рано говорить. А что касается "Летучей мыши", не ошибается только тот, кто ничего не делает. Значит, руководство театра не боится экспериментировать, ошибиться и получить плохую критику. На ошибках учатся.
и: Кстати, вам нравится активная, концептуальная режиссура в музыкальном театре?
-Синайский: "Евгения Онегина" Дмитрия Чернякова на всех европейских гастролях Большого театра принимают с неизменным восторгом. Я смотрел этот спектакль пока только на DVD. Мне было любопытно. Сейчас я с нетерпением жду его "Дон Жуана". До сих пор в Питере все вспоминают его "Китеж". Это был какой-то особый спектакль. Хотя должен сказать, что меня уже сложно чем-то удивить, потому что я много дирижировал спектаклями в Komische Oper в Берлине, по сравнению с которыми постановки Большого театра - это детский лепет.
и: Ныне вы - главный дирижер театра, а планы на несколько сезонов вперед были составлены давно. Как вам подобная ситуация?
-Синайский: Планы, на мой взгляд, хорошие. В каждом сезоне обязательно есть что-то современное и что-то академическое. У меня впереди опера Рихарда Штрауса "Кавалер розы", которая, я считаю, вызовет очень большой интерес. Это колоссальное произведение, а в России оно почему-то никогда не ставилось. И в Мариинском театре тоже. А после - балет Стравинского "Петрушка". А насчет того, какой афиша будет через два года, - мы уже находимся в состоянии обсуждения. Например, подыскиваем, что предложить Теодору Курентзису. Да и многие составы певцов в Большом театре делаются в последний момент. Так что работа и тут для меня найдется.
и: А Большой театр в обозримом будущем сможет прогреметь на весь мир, как некогда прославился Мариинский?
-Синайский: Какие бы потрясения ни происходили, Большой театр остается Большим театром. Кстати, Мариинский театр гремел вовсю до последнего времени. А сегодня все уже привыкли - что, может, и отчасти несправедливо - к этому огромному количеству спектаклей. А потом Валерий Гергиев привозит на гастроли иногда очень спорные вещи - оперы Вагнера, например, в Германию. Русские и Вагнер - это немножко парадоксально.
и: Как вы для себя позиционируете Большой театр в контексте национальном и в глобальном?
-Синайский: Есть какой-то, может, неправильный стереотип, что Большой театр - это нечто особое. Мне бы просто хотелось, чтобы русский человек, приехавший в Москву, или москвич знал, что в Большом театре есть всё. И западная классика - такая, как "Травиата", и какая-то современная штука, и что-то совсем необычное. И, конечно, несколько высококласснейших постановок русских опер, которые всегда можно было бы вывезти на гастроли и показать миру.
Как говорится, "Париж стоит обедни", а Большой театр стоит того, чтобы постараться хоть что-то в нем улучшить. Все-таки это такой огромный корабль, который плыл и будет плыть...
