Варвара Икскулъ
Биография
Икскулъ фон Гилленбанд Варвара Ивановна (1850(2-4) Петербург – 1928), отец – генерал-майор Иван Лутковский состоял в свите его императорского величества при генерал-фельдцейхмейстере русской армии великом князе Михаиле Николаевиче, мать – Мария Щербатова, урожденная Штерич, — представительница знатного сербского рода.
В конце XVIII века, в эпоху колонизации юга России, три семьи из Сербии — Шевичи, Штеричи и Депрерадовичи — была наделены обширными землями — возник Славяно-Сербский уезд Екатеринославской губернии.
Девочку воспитывала гувернантка, ставшая впоследствии известной французской писательницей, публиковавшейся под псевдонимом Анри Гревиль. Варя выросла и превратилась в стройную худощавую девушку с большими темными глазами. Окружающие находили в ее внешности нечто цыганское. Надо лбом юной красавицы в темных волосах белела седая прядь.
В 16 лет Варвару Лутковскую выдали замуж за дипломата, действительного статского советника и камергера Николая Глинку-Маврина, который был на двенадцать лет старше супруги. Прожив несколько лет в Петербурге и имея двух сыновей (Григорий, Иван), она, в один прекрасный день, решила, что «с нее хватит», и уехала в Париж. Скандал был огромный, тем более, что Варвара Ивановна стала писать романы. В начале 1880-х годов на страницах французских литературных журналов появились ее повести и рассказы под псевдонимом Rouslane (Руслана). Некоторые из них печатались с предисловиями самого Мопассана. С 1886 года ее произведения начали печатать и в России, правда, на французском языке. Чтобы замять скандал за границу был направлен и ее муж. Местом их пребывания на долгие годы стали страны Европы — Германия, Италия и Франция. Там родилась дочь Софья. Казалось бы, семейное счастье вернулось в семью. Однако ей не исполнилось еще и тридцати лет, когда она развелась с Глинкой. Через несколько лет после развода она вышла замуж за начальника бывшего мужа, действительного тайного советника Карла Петровича Икскуля фон Гильденбанда (1818–1894), русского посла в Риме в 1876–1891 годах, который был на два года старше ее матери. В качестве жены русского посланника, Варвара Ивановна очутилась в Риме. Король Умберто был настолько пленен ее красотой, что однажды на Корсо появилась коляска, в которой барон и баронесса Икскуль занимали приличествующие им места, а король примостился на скамеечке у ног баронессы. Об этом стало известно в Петербурге, и шокированная императрица Мария Федоровна на очередном выходе во дворце выказала Варваре Ивановне свою немилость. Посланник Икскуль подал в отставку. Шел 1889 год, супруги переехали на постоянное место жительства в Петербург, где на набережной Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова) ими был приобретен дом.
В 1891 году бывая по делам в деревне и «огорчаясь полным отсутствием книг для народа», Варвара Ивановна занялась изданием книг для народного чтения. Ей удалось найти единомышленника в лице издателя И.Д. Сытина. За пять лет было издано 64 книги, доступных малоимущим читателям. Среди них были произведения Николая Гоголя и Льва Толстого, Федора Достоевского, Всеволода Гаршина, Жорж Санд и многих других выдающихся писателей и поэтов. Многие писатели разрешали баронессе безвозмездно перепечатывать их произведения, а Репин бесплатно оформлял обложки.
Позже Варвара Ивановна так писала об их совместной работе: «Помимо чисто утилитарных знаний мы считали желательным расширить вообще кругозор наших будущих читателей <...> не задаваясь никакими партийными или иными целями и выбирая только красоту духовных образов и таланта». Книжки для народа, издававшиеся баронессой Икскуль, выходили под грифом («Правда». Издания В.И.). Слова, адресованные Варварой Ивановной издателю Сытину, которому, как она писала, «русская деревня обязана многими часами светлого досуга», несомненно, можно отнести к ней самой.
Много сил и средств Варвара Ивановна отдавала благотворительности. По просьбе Льва Толстого баронесса помогала духоборам, переселявшимся в Канаду. В 1892 году она выезжала «на голод» в село Нижняя Серда Казанской губернии, собирала деньги, организовывала столовые. Во время этой поездки заразилась оспой и едва не умерла.
В 1893 году барон Икскуль фон Гильденбанд скончался. После смерти мужа Варвара Ивановна перешла во «фронду». Купив дом у Аларчина моста на Екатерининском канале, она открыла литературно-художественный салон. В гостиной особняка у Аларчина моста на Екатерининском канале, а позднее на Кирочной улице, бывали и крупные сановники, и академики, и знаменитые юристы, и актеры, и художники, и музыканты, и литераторы. Его посещали И.Е.Репин, В.С.Соловьев, А.М.Горький, Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус, М.В.Нестеров, Владимир Короленко, Антон Чехов, Владимир Стасов, Лев Толстой и др.
Репиным исполнены графические портреты многих посетителей литературных вечеров в салоне баронессы. Отдельные листы этого обширного альбома находятся в собрании Музея-усадьбы «Пенаты», в Музее-квартире Бродского, ГРМ, ГТГ.
О хозяйке салона все мемуаристы вспоминали как о женщине редкой красоты и столь же редкого ума, вкуса, изящества и исключительного такта, Это ее И.Е. Репин изобразил на знаменитом портрете «Женщина в красном» из Третьяковской галереи. Можно предположить, что именно данный портрет послужил тому, что Варвара Ивановна получила прозвище — «красная баронесса».
Красота и исключительное обаяние Варвары Ивановны обеспечили ей громадный светский успех. Двенадцать стихотворений первого сборника Д. Мережковского были посвящены Варваре Ивановне. Вот одно из них:
ПРИЗНАНИЕ
На что мне чудеса волшебной красоты.
На что мне глетчеров безмолвная громада
И в радужной пыли над пеной водопада
Из тонких проволок сплетенные мосты,
Туннели грозные, где в сумраке вагона
Лазурной молнией врывается простор
Сверкающих озер, —
Обломков бирюзы, упавшей с небосклона
В кольцо жемчужно-белых гор?
На что мне цветники в задумчивых аллеях.
На что мне полутьма таинственных дубров,
И краски панорам блестящих городов,
И тысячи картин в старинных галереях,
На что мне океан и башня маяка,
Как уголь черная, на пурпуре заката,
И свежий запах волн, и песня рыбака,
И вьющийся дымок далекого фрегата?
На что мне вся земля и свет, и жизнь? На что
Весь мир великий, мир ничтожный?
Мне сердце говорит: «Не то, не то!»
И дальше я бегу с мечтой моей тревожной:
Не нужно мне дворцов, благоуханных роз
И чуждых берегов, и моря, и простора!
Я жажду долгого, мерцающего взора.
Простых и тихих слов, простых и теплых слез. —
Немного ласки и участья.
Одной улыбки милых глаз.
Немного сумрака в глубоко мирный час
И капли, только капли счастья!..
Писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк писал своей матери: «…был с визитом… в настоящем большом свете, именно у баронессы Икскуль… Баронесса известная красавица, — высокая, стройная, худенькая цыганской худобой и очень умная. Свои сорок лет она носит с гордостью и еще сейчас красавица. Лицо худенькое, цыганское, большие глаза и умное выражение. Держит себя с простотой настоящей аристократки… После самой баронессы интересна обстановка, в которой обитает это совершенство. Представь себе три больших комнаты, сплошь набитых всякими редкостями — китайским фарфором, японскими лаками, старинными материями, редкой мебелью разных эпох и стилей, артистической бронзой, картинами и даже археологией, в виде старинных поставцов, укладок, братин, идолов и всяких цац и погремушек. Получается нечто среднее между музеем и галантерейным магазином…
Вообще баронесса настоящая петербургская знаменитость, и быть принятым у нее считается за честь». Поскольку дом находился у Аларчина моста, его хозяйка приобрела среди друзей второе шутливое прозвище «герцогиня д’Аларкон».
Вера Ивановна способствовала возобновлению деятельности Женских медицинских курсов, закрытых в конце царствования Александра II . Ей принадлежала значительная роль в создании первого в Европе Женского медицинского института (ныне Государственный медицинский университет им. академика И.П. Павлова), открытого в 1897 году стараниями прогрессивной российской интеллигенции. Этому учебному заведению баронесса оказывала постоянную и разнообразную помощь, устраивала благотворительные концерты, лекции и лотереи, занималась сбором средств для организации дешевых и даровых обедов нуждающимся, участвовала в подготовке Пироговских съездов, учредила несколько стипендий своего имени, собирала общественные библиотеки. В перечне важнейших книжных коллекций, хранящихся в Научной библиотеке Санкт-Петербургского университета, значится дар баронессы Икскуль фон Гильдебрандт от 1895 года.
В 1900 году Российскому обществу Красного Креста (РОКК) были выделены денежные средства для организации Общины сестер милосердия, которая должна была взять на себя организацию школ с целью подготовки, наряду с сестрами милосердия, квалифицированного низшего персонала – сиделок, нужда в которых была весьма велика. Такое дело мог организовать только человек, обладающий хорошими организаторскими способностями Деньги были переданы баронессе Икскуль. Вера Ивановна справилась с этой задачей.
Школы начала работать уже в конце года. При создании Общины сестер милосердия Вера Ивановна привлекла в ее учредители многих известных в России людей. Первое собрание учредителей, состоявшееся 15 апреля 1900 года, избрало правление. Его председателем стала В.И. Икскуль. Список учредителей публиковался в ежегодных отчетах Комитета и насчитывал 52 человека. Среди них были титулованные благотворители (графиня СВ. Панина, князь и княгиня Л.Д. и М.В. Вяземские, графиня О.В. Левашева, баронесса Т.И. Медем и др), известные врачи и государственные деятели (директор Женского медицинского института В.К. фон Анреп, лейб-хирург двора, профессор Военно-медицинской академии Н. А. Вельяминов, профессора Ф.Ф. Мертенс, Д.О. Отт, С.С. Боткин, А. А. Кадьян, Н.Н. Феноменов, сенатор С.И.Лукьянов, директор Частного коммерческого банка А.И. Мураний).
Община управлялось Комитетом РОКК. Подавляющее большинство учредителей также являлось действительными членами Комитета, то есть, согласно Положению, платили членские взносы – 10 рублей ежегодно или 100 рублей единовременно. В первые годы существования Комитета его действительным членом значился и Санкт-Петербургский митрополит Антоний. В состав правления Комитета входил священник Григорий Спиридонович Петров. В разные годы число действительных членов Комитета колебалось от 33 до 138 человек. Списки их публиковались в ежегодных отчетах.
«…В 1914 г. к Варваре Ивановне, которая к тому времени переехала от Аларчина моста на Кирочную улицу (она занимала бельэтаж дома, в который упирается Надеждинская ул., — в первом этаже жил ее друг профессор-хирург Н.А. Вельяминов) пришел тот же Горемыкин и, к своему удивлению, увидел на столе портрет имп. Марии Федоровны с любезной надписью. На его вопрос: «Что это значит?» — Варвара Ивановна ответила: «Мы помирились! Я согласилась стать во главе Кауфмановской общины. Теперь война и не время для мелких ссор!» Обязанности хирурга взял на себя Н.А. Вельяминов…» (стр. 57, гл. «На лазурном побережье», Т.А. Аксакова, «Семейная хроника», в 2-х книгах / Т. А. Аксакова-Сиверс. – Париж : Atheneum, 1988).
В 1902 году по распоряжению Марии Федоровны, которая была покровительницей РОКК, община получило право носить имя генерал-адъютанта Михаила Петровича фон Кауфмана, возглавлявшего Российское общество Красного Креста в течение 15 лет.
Баронесса сама работала наравне с другими сестрами во время русско-японской, балканской и Первой мировой войн.
Идеалы свободного общества, воспринятые ей в период своей жизни во Франции и Италии, не оставляли ее быть равнодушной к нарождающемуся демократическому движения в России. Вера Ивановна принимала самое активное участие в судьбах многих современников: трижды вызволяла Горького из тюрьмы, хлопотала за Н.К. Михайловского, которому угрожала ссылка. Квартира ее была фактически недосягаема для охранной полиции. Этим пользовались «нелегалы». По свидетельству В.Д. Бонч-Бруевича в доме баронессы Икскуль часто скрывались революционеры, прятались целые архивы левых партий, в том числе и большевистские (В.Д. Бонч-Бруевич Мое первое издание // Звенья. Т.8. М., 1950. С.679).
«…В числе многих гостей баронессы, великих артисток и сенаторов, скромных живописцев и модных адвокатов, я не сразу заметил и Батюшина, зато был рад увидеть в салоне Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича, который очень хорошо отозвался о хозяйке дома, как о женщине самых передовых воззрений:
— Она не только дружила с семьей Чехова, но в пятом году вызволила из Петропавловской крепости молодого Максима Горького…» (стр. 511, В.С. Пикуль. Честь имею. Исповедь офицера Генштаба, «Военная литература»: militera.lib.ru, Издание: Пикуль В.С. Честь имею. — М.: Голос, 1996, Книга на сайте: militera.lib.ru/prose/russian/pikul6/index.html).
Будучи сама неординарной личностью, Варвара Ивановна всегда привечала и помогала другим, таким же непохожим на других, личностям, независимо от того в какой области блистала их неординарность. Поэтому, скорее всего, не мог пройти мимо ее участия и Георгий Ефимович Распутин.
«…Что такое за явление сам по себе Распутин. Одна дама, баронесса Икскюль3 Варвара Ивановна, она всем интересовалась. Это явление должно было пройти через ее салон. Она мне говорила: «Хотите встретиться?»…» (стр. 179, Понедельник 26 декабря 1932 г., Н. А. Базили, «Александр Иванович Гучков рассказывает… Беседы А. И. Гучкова с Н. А. Базили (история стенограмм)», ж-л Вопросы истории, 1991, № 10, OCR - http:\annals.xlegio.ru ;mailto:halgar@ newmail.ru).
«…В воспоминаниях, далеко не сентиментальной Зинаиды Гиппиус, образ баронессы Икскуль передан нежнейшими тонами: «В Петербурге жила когда-то очаровательная женщина. Такая очаровательная, что я не знаю ни одного живого существа, не отдавшего ей дань влюбленности, краткой или длительной. В этой прелестной светской женщине кипела особая сила жизни, деятельная и пытливая. Все, что, так или иначе, выделялось, всплывало на поверхность общего, мгновенно заинтересовывало ее, будь то явление или человек. Не успокоится, пока не увидит собственными глазами, не прикоснется, как-то по-своему не разберется…» (стр. 74-75, З. Гиппиус, Живые лица, – Л., Искусство, 1991).
Может быть действительно, это желание видеть у себя в салоне неординарных личностей, а может быть она надеялась привлечь его к своей благотворительной деятельности на медицинской ниве? Этому вполне мог способствовать имидж Распутина как народного целителя с даром гипноза, который мог быть полезен ей в ее медицинской деятельндости. Мы еще может сможем узнать, если найдутся ее заметки о нем.
«…Баронессу Икскуль (придворная дама, одна из основательниц высшего женского образования в России) мне удалось заставить написать о Распутине (она была его поклонницей, потом отошла) лишь после того, как мне удалось добыть ей какое-то заграничное лекарство, которого она достать не могла…»
(Записка Л.М. Клячко, РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Ед. хр. 1).
Потомственная сербка, Вера Ивановна не могла спокойно наблюдать за начавшейся национально-освободительной борьбой сербского народа против Австрийской империи. Она овладела навыками сестры милосердия и отправилась с сестрами на Балканы где в 1912—1913 годах, работала на передовой. Осталась на передовой и в Первую мировую войну. За участие в перевязках раненых под неприятельским огнем в 1916 году она была награждена Георгиевским крестом, который ей вручил лично генерал A. M. Каледин.
После революции В.И. Икскуль и проживающие с ней ее сын, бывший гвардейский офицер Иван Глинка, и хирург-академик Н.А. Вельяминов. были выселены из дома на Кирочной. После мытарств, связанных с выселением, Вера Ивановна перенесла свыше десятка обысков, несколько арестов, недели, проведенные в тюрьме в числе заложников в качестве матери «белогвардейца». Зимой 1919–20 года похоронила сына Ивана Глинку, умершего от тяжелой пневмонии, осложненной голодом. Той же зимой погиб еще один близкий ей человек – профессор Военно-медицинской академии Николай Александрович Вельяминов (1855–1920). Саму Веру Ивановну осенью 1920 года А.М.Горький приютил в Доме искусств на Невском проспекте.
Владислав Ходасевич вспоминал: «Варвара Ивановна жила в бельэтаже, в огромной комнате «глаголем», с чем-то вроде алькова, с дубовой обшивкой по стенам и с тяжеловесной резной мебелью... Пахло в ней – не скажу духами, какие уж там духи, в Петербурге, в 1921 году, – но чем-то очень приятным, легким. В холоде и голоде тех дней, ограбленная большевиками, пережившая больше десятка «строгих» обысков, Варвара Ивановна сумела остаться светскою дамой. Это хорошее тонкое барство было у нее в каждом слове, в каждом движении, в ее черном платье, в ногах, с такой умелой небрежностью покрытых пледом; в том, как она протягивала сухую, красивую руку с четырьмя обручальными кольцами на безымянном пальце; в том, как она разливала чай, как поеживалась от холода.
В Петербурге, занесенном снегом зимою, заросшем травою летом, в пустынном, глухом Петербурге тех лет, когда зимою на улицах грабили, а летом на Мойке пел соловей, дом Искусств был похож на затерянный во льдах корабль. Жили особенной, ни на что не похожей жизнью… И редкий вечер, хоть мимоходом, не заходил я к Варваре Ивановне, всегда радушной, доброжелательной, ровной. Горничная Варя приносила чайник. Было необычайно тихо и – опять не могу подыскать я другого слова – обаятельно. В те вечера рассказывала Варвара Ивановна о разных вещах, о людях, которых ей доводилось видеть, особенно хорошо — о Тургеневе и о Мопассане» (стр. 20-21, В. Ходасевич, Воспоминания о Горьком, – М., 1989, статья «Красная баронесса» на сайте http://www.taleon.ru/RU/taleonclub_ru/ ProjectImages/2515/16-26.pdf)..
Живя в Доме Искусств, Варвара Ивановна пыталась подрабатывать переводами, чтобы не умереть с голоду, но найти работу было очень трудно. Приходилось распродавать какие-то вещи, оставшиеся после обысков. Она обратилась к большевистским властям с просьбой разрешить ей выехать за границу и получила издевательский отказ. Тогда она решила прибегнуть к помощи Максима Горького, которого когда-то спасла от тюрьмы.
Историю о том, как Варвара Ивановна покинула Россию, по-разному описывается ее современниками.
«…Но возвращаюсь к лету 1926 г. и В.И. Икскуль. В ее салоне у Аларчина моста среди других бывал и молодой Горький. Впоследствии он вспомнил старую «хлеб-соль» и помог ей выехать за границу…» (стр. 59, гл. «На Лазурном побережье», кн. 2, Т. А. Аксакова, Семейная хроника, в 2-х книгах / Т. А. Аксакова-Сиверс. – Париж: Atheneum, 1988).
«…Проблему переезда за границу «георгиевская кавалерственная дама» решила геройски. Невзирая на свой почтенный возраст — 71 год, она наняла на оставшиеся деньги мальчика-проводника и ушла с ним по льду Финского залива в Финляндию…» (ст. «Красная баронесса» на сайте http://www.taleon.ru/RU/taleonclub_ru/ProjectImages/2515/16-26.pdf).
Потом была Франция, где Варвара Ивановна встретилась со своим вторым сыном, Григорием Глинкой, и некоторыми прежними знакомыми.
«…Наискось от нас по avenue des Fleurs жила баронесса Варвара Ивановна Икскуль, та самая дама, портрет которой находится в Репинском зале Третьяковской галереи.
Варвара Ивановна была не только красива, но и очень умна. То сердечное внимание, которое она проявляла в отношении меня летом 1926 года, я считаю большой честью.
Опираясь на трость, одетая во все черное, с белой камелией в петлице, Варвара Ивановна часто стучала мне в окно, приглашая пойти с ней к морю. Сидя на набережной, мы говорили о России, и я читала по ее просьбе есенинские стихи. При этом я замечала, что она с болезненным интересом слушает подробности о жизни холодного и голодного Петрограда начала 20-х годов…» (стр. 57, гл. «На Лазурном побережье», кн. 2, Т. А. Аксакова).
Баронесса Варвара Ивановна Икскуль фон Гильденбандт скончалась 20 февраля 1928 г. в 7 часов 30 минут утра в Париже (П.Милюков. «Последние новости», 21/II-1928 г.).
Биографические материалы подготовил Вадим Врачев.
