Валерий Архипов
«Губернатор Рязани мне землю предложил»
В апреле этого года в Рязанском областном театре драмы вышла премьера – «Дурочка» по пьесе Лопе де Вега, в постановке главного балетмейстера московского театра «Сатирикон» Валерия Архипова. Это режиссерский дебют известного столичного хореографа, 15 лет назад приехавшего в Москву с дипломом «режиссера эстрады».
– Вы закончили ЛГИТМиК. А почему в Питере не остались?
– Мне предлагали работу в Питере, но я решил уехать в Москву. Сначала я снимался как артист и танцовщик в музыкальных клипах (трио «Секрет», группа «Кармен» и другие). Потом я пришел к Райкину, показался, и он взял меня в труппу как репетитора. Два года я занимался черной работой, следил за успехами других хореографов. Первым моим самостоятельным спектаклем стали «Ромео и Джульетта». В «Сатириконе» каждый год организуется капустник, туда приходят иногда звезды, но в основном это мероприятие для своих. Два года подряд я делал номера для этого капустника. Косте эти работы понравились, он сказал: «Ты вырос, давай с тобой попробуем сделать спектакль вместе». Я сам целиком сделал сцену бала. В следующем году у нас Володя Машков ставил «Трехгрошовую оперу». Он собирался взять Аллу Сигалову, но, посмотрев «Ромео», предложил ставить танцы и пластику мне. Мы делали этот спектакль целых семь месяцев. С ним было очень здорово работать, хотя он был предельно требователен, мы по десять раз переделывали номера.
– А как вы в Рязань попали? В Областном театре драмы ваша премьера «Дурочка» по Лопе де Вега идет с успехом – а ведь это ваш первый режиссерский опыт. Как вы решились столь резко сменить вид деятельности?
– Я по натуре авантюрист. Например, у меня нет балетмейстерского образования. Но я ставил номера для эстрады, сейчас ставлю номера для цирка. Я одновременно и сценарист, и режиссер, и балетмейстер. В сентябре 2006 года меня пригласили поставить на День города ледовое шоу в городе Дмитрове. Никогда до этого я не работал с фигуристами, да и времени был всего месяц, а надо было делать трехчасовое шоу. Что касается Рязани… Вначале я поставил пластику в нескольких спектаклях. После этого художественный руководитель театра увидела, что я могу быть режиссером. Год я не соглашался, потому что я человек ответственный и боялся не справиться. В конце концов, согласился, мы выбрали Лопе де Вега, «Дурочка». Я сократил пьесу так, чтобы ее можно было сыграть в два с половиной часа и при этом много танцевать, делать какие-то пластические этюды. Во время репетиций ни разу не возник вопрос, почему спектакль ставит балетмейстер. Первое время я ужасно боялся делать замечания актерам. Они играли, мне не нравилось, я молчал. А потом потихонечку стал объяснять, что мне надо. Было сложно, было непривычно, потому что надо было говорить про характеры, про взаимоотношения между героями, про актерские задачи. На все эти вопросы нужно ответить. Кроме того, у провинциальных актеров есть проблема: они часто «плюсуют», переигрывают, боятся недоиграть. А я молчал, не останавливал. Через две недели я рискнул : «Нет, вы не так играете». – «А как надо? Покажите!». Что делать – вышел на сцену и начал показывать, и у меня вдруг пошло! Я вспомнил свой опыт с Володей Машковым. Он удивительно точно показывал, я постарался соответствовать его высокому уровню. Когда сдавали спектакль, многие актеры подходили и говорили: «Валера, а ты отлично показываешь». Конечно, мне было приятно. Делали спектакль два месяца. Мы играли не просто комедию, я определил жанр как «карнавал любви». Все начинается как комедия, потом переходит в драму и заканчивается вновь комедией. Зритель смеялся, плакал и снова смеялся. Зал по двадцать минут не отпускал актеров все четыре премьерных дня. На четвертый день после спектакля на сцену вышел губернатор Рязани. Сказал мне много хороших слов, правда, назвал меня Алексеем. Вышло несколько статей, где написали о моей «тонкой режиссуре». Это было очень приятно, ведь я-то боялся вообще облажаться. Театр меня снова зовет, а губернатор Рязани даже обещал мне землю подарить. (Смеется.)
– Собираетесь продолжить свою режиссерскую карьеру?
– Когда выходишь на поклоны и понимаешь, что все сделано тобой… Я сам сокращал пьесу, потому что очень много действия, а поставить надо было в короткий срок. На периферии не дают долго ставить – полтора-два месяца, и надо новый спектакль, иначе зрители не будут ходить. При этом я сохранил всю сюжетную линию. Я занимался подбором музыки, постановкой танцев, работал вместе с художником-постановщиком. И вот когда ты понимаешь, что все это сделано тобой, становится радостно на душе. Конечно, после такого хочется продолжить. Я попытаюсь…
