Вадим Роже

журнал "Домовой"

Он создавал самые очаровательные фильмы эпохи, в которых снимал самых очаровательных дебютанток. Роже Вадим был настоящий Пигмалион: он умел первым увидеть красоту, и красота тоже очаровывалась им. Брижит Бардо была его первой женой; Катрин Денев стала матерью его первого сына; он был женат на Джейн Фонде... Тут хочется сказать "и других", потому что всего было четыре официальных брака и четверо детей от разных женщин. Так сама жизнь Вадима стала его лучшим фильмом с завидным подбором актрис, с печальным, но неизбежным концом...

Он умер в феврале, в начале этого года. Увы, Роже Вадим больше не увидит первые бутоны новой весны, а он их так ценил! Его называли "соблазнителем лучших девственниц мирового кинематографа". Да, это было так; он любил красоту, никем еще не открытую, мгновенно замечал невинность и считал своим долгом довести ее до совершенства. У него был нюх на будущие секс-символы. Он соблазнял, а потом снимал их в главной роли своего очередного фильма. И "лучшие девственницы кинематографа", ставшие потом суперзвездами и национальными символами, никогда не скажут о нем дурного слова. Разве не это оправдание тому, кого называли Дон Жуаном?

А Роже Вадиму нравилось (мужское кокетство и тщеславие!) представлять себя дьяволом-искусителем. Даже книгу своих воспоминаний он назвал по-мужски хвастливо: "Воспоминания дьявола". Сфотографировался для обложки в черном обтягивающем свитере, с черными своими бровями, черными глазами... Похож, похож! Люцифер! Но был ли Вадим дьяволом? Скорее уж Дон Гуаном. Нашим, пушкинским, с русской кровью. А пушкинский Дон Гуан - поэт. "Вас полюбя, люблю я добродетель", - мог бы сказать Вадим, допустим, 17-летней Катрин еще не Денев, еще Дорлеак. Или о какой-нибудь неизвестной подруге юности: "Инеза! - черноглазую? о, помню". Мотивы сладострастия и печали оставались всегда в его душе и притягивали его творчески. Иначе зачем бы он постоянно снимал о соблазнителях свои фильмы! Его интересовали маркиз де Сад, Вальмон из "Опасных связей" и Казанова.

Вадим был соблазнителем от Бога (звучит кощунственно, но ничего не поделаешь), а не от дьявола. Он умел любить. В эти мгновения, длившиеся годами, он умел быть верным, умел быть целомудренным (ну или "почти", как честно уточняет сам в своих мемуарах). "Мы с Брижит, - вспоминал он, - хранили верность друг другу все годы нашего брака. Ведь тогда было не то, что сейчас". Ворчание старого Казановы. Он любил эту старомодную поэтику: родители, запреты, целомудрие невесты, взаимная верность, любовь до гроба или до разрыва... Но, когда он выучился быть циничным, или, если угодно, надел такую маску, то понял, что новый его имидж распродается гораздо лучше, чем имидж поэта-идальго. Вот даже заокеанскую Джейн Фонду проинформировали, что режиссер Роже Вадим - отъявленный циник. Поэтому при первой же попытке (невинной, режиссерской!) навести мосты Вадима встретил самый жесткий отпор. Официальная записка, переданная через агента: "Мисс Фонда не видит возможности сотрудничества с мсье Вадимом". Это потом, после личного с ним знакомства, когда она была уже очарована, опьянена, вл

юблена... Опьянять- умел. Шло это от искренности, от накала чувств. Вадим соблазнял с той же силой, что и соблазнялся. Так было и с юной Брижит Бардо (15 лет), и с Катрин Дорлеак-Денев (17 лет), и с Аннет Стройберг (19 лет). Так было каждый раз, когда Вадим был влюблен.

Брижит Бардо, или Мадам Племянникова

В 1952 году репортер Paris Match Вадим Племянников был очень молод, красив и совсем не богат. (Только последнее качество он сохранит на всю свою жизнь, умудряясь даже в самые успешные периоды карьеры ничего не откладывать на черный день: все раздавал друзьям, женам, матерям своих детей.) А Брижит была уже старлетка: ее два раза сфотографировали для обложки журнала Elle. Правда, первый раз почти случайно (она там, на этой обложке, что-то кому-то подавала). Зато во второй - вполне сознательно. Фотографы разглядели: миленькая брюнетка-олицетворение радости. Вадиму однажды попалась на глаза эта обложка.

Он находит способ познакомиться с Брижит (все-таки журналист), и они с первого взгляда влюбляются друг в друга. Брижит живет с родителями в 16-м округе. Согласно социально-географической карте Парижа, это означает, что она девушка из обеспеченной буржуазной семьи. А кто такой Вадим Племянников?! Вадим женится на ней после того, как Брижит исполнится 18 лет. На уговоры родителей уйдет три года.

И вот наконец свадьба! Приличное буржуазное бракосочетание, состоящее из визита в мэрию (гражданская регистрация), ужина в доме родителей новобрачной и религиозной церемонии на следующий день. Компанию дружков из Paris Match Вадим обязал явиться в смокингах - и они пришли, с фотоаппаратами, в смокингах, похожие на стаю притихших пингвинов. Он встречает их внизу, у лифта, и на ходу в сочных красках описывает ужин в доме родителей Брижит. Дело было так. После ужина Брижит направляется к себе в комнату, Вадим вслед за нею. Но папа Брижит останавливает его: "Ничего такого не произойдет в моем доме, покуда вы не будете официально женаты". Молодожены хором: но мы же женаты! "Ничего не может произойти между вами у меня в доме до религиозной церемонии". (Их любовь уже находила себе прибежище в холостяцких студиях, но папа, естественно, не догадывался об этом.) "Итак, - заключает Вадим, - вчера я женился на самой хорошенькой девушке Парижа и... провел первую брачную ночь в одиночестве, на софе в гостиной".

Она называла его Ва-Ва, он ее Бри-Бри. Эти двое очень любили друг друга. Свидетельством служит их фотография, где они сняты вместе. "Вадим - это моя семья, - скажет Брижит Бардо спустя сорок с лишним лет посл

того, как их брак распадется. - Это... мой брат по крови". Они стали знамениты, они прославили друг друга, и они расстались. Их совместное творчество не ограничится временными рамками нежного и пламенного брака. Вместе они сделают еще пять фильмов. Но у них никогда не будет общих детей: Б. Б. была единственной женщиной, не желавшей иметь детей от Вадима.

Может быть, поэтому она чувствовала себя такой потерянной, такой одинокой на его похоронах в Сен-Тропезе. У всех других вдов Вадима оставались по крайней мере наследники. А у нее ничего, кроме воспоминаний и старых фильмов.

Прекрасная викингша

Аннет Стройберг прибыла в Париж из Дании с твердым намерением - найти мужа и начать сниматься в кино. А надо сказать, что в ту эпоху (начало 60-х) обложки модных журналов были заполнены красотками с севера Европы. Их загорелые лица в обрамлении платиновых грив были в большой моде, "Прекрасные викингши" забирали себе и лучших холостяков. Тут уже не Аннет, а Вадим стал объектом охоты. Чтобы его заполучить (а шел уже четвертый сезон, как Б. Б. покинула своего Пигмалиона), 19-летняя Аннет специально приехала в Сен-Тропез, в то время тихий рыбацкий порт. Заметим, приехала туда с единственным своим вечерним платьем в чемодане, который потом продала, чтобы купить Вадиму подарок на день рождения. Правда, трогательно? Так она его пылко любила. И холостяк сдался.

Они поселились в очаровательной студии возле Елисейских полей. Вадим действительно начинает снимать Аннет в кино. И тут же возникают первые конфликты. Дело в том, что Вадим ценил профессионализм и желание работать. Аннет же не хотела идти ни на какие актерские курсы, не собиралась работать над французским произношением... Она получила мужа-режиссера и надеялась, что это решает все. До определенного момента так оно и было. Его мастерство помогало спрятать ее актерское несовершенство. Он снял ее в фильме "И умереть от наслаждения". Но критика от наслаждения не умерла. У Аннет не было явного актерского дара. Только работа и опыт могли спасти ее. Вадим вспоминал: "Она не переносила, если кого-нибудь показывали на экране дольше, чем ее саму... Маленькая Стройберг, которая еще недавно мыла посуду в придорожном кафе, чтобы иметь карманные деньги... окончательно потеряла голову".

Несмотря на рождение их дочери Натали, которую Вадим страстно любил, жизнь с Аннет превратилась в ад. То она покидала Вадима, то возвращалась в слезах, еще раз уезжала, снова возвращалась, уверяя, что это навсегда, и снова исчезала через неделю. Единственной постоянной величиной в

аосе их разрывов был голубой чайный сервиз. "Когда она уходила от меня... бывало, возвращалась, вспомнив про забытый паспорт или меховое манто... Но никогда - за голубым сервизом. Это первое, что она всегда брала с собой. Его отсутствие на нашей этажерке означало, что она опять ушла от меня к любовнику". И элегическое умозаключение вполне в духе стареющего Дон Гуана. "Может быть, хоть теперь (с другим мужчиной) Аннет научилась не оставлять его в середине ужина".

Стойкий ангел Катрин

В период беспрестанных путешествий "голубого сервиза" Вадим встречает Катрин Дорлеак. Она тогда была темной шатенкой, носила каре, простенькие кофточки и уверяла всех, что не хочет быть актрисой, как ее сестра Франсуаза, метившая в первые звезды "новой волны". "В тот вечер, когда я с ней познакомился, она танцевала чарльстон, который был снова в моде. Ей нравилось смеяться и идти по жизни то смеясь, то хмурясь". Снова заработала привычная режиссерская схема: полюбил - снимай! Он и снял юную Катрин в фильме про маркиза де Сада. Далее их отношения развернулись в некую классическую картину соблазнения опытным режиссером молоденькой дебютантки. В общем, Катрин забеременела. Они собирались пожениться, как только Вадим оформит развод со Стройберг. "Ее родители все время обсуждали со мной какой-то кухонный гарнитур, который должен быть возвращен в случае смерти одного из супругов или в случае развода. Я подписал не глядя какие-то бумажки, в полном убеждении, что со времен Бальзака ничего подобного никто не подписывал".

Свадьбу молодые хотели отпраздновать на Таити. Но до того Вадиму вместе с Катрин пришлось слетать в Нью-Йорк, чтобы решить кое-какие дела с их продюсером. Именно там, в отеле неожиданно раздался роковой телефонный звонок. Вадим поднял трубку. Это была Аннет. "Если ты женишься на этой девушке, я заберу Натали".

Известие, что свадьба откладывается на неопределенное время, Катрин встретила стоически, ничем не выдав своего смятения. "Катрин, казалось, понимала мою позицию в этом вопросе, но я полагаю, что начиная с того дня что-то в ней изменилось". Еще бы! Для девушки 19 лет осознать, что свадьбы не будет, а ребенок - вот он уже! Психотерапевт сказал бы: налицо изменение жизненного сценария, жизненной программы, то есть, говоря по-простому, душевная травма!

В случае с Катрин Денев мы увидим, что это событие имело серьезные последствия. Да, она стала великой французской звездой, но так и не захотела стать ничьей женой (кратковременный брак с английским фотографом Дэвидом Бейли не в счет!). При этом ненавис

и к Вадиму она никогда не испытывала. После родов он найдет ее повзрослевшей, подурневшей и преисполненной решимости сделать как минимум три вещи: расстаться с ним, сменить цвет волос и переехать на другую квартиру. "Сегодня Катрин Денев богата, она любит и любима. Она добилась своего места в королевстве звезд. Это называется "волшебная сказка", не так ли?" О нет, Вадим! Это называется "сильный характер". В том, что и как Вадим говорил о Катрин, читается ревность мужчины, задетого тем, что "его" женщина оказалась сильней, чем он думал, и в какой-то момент даже сильней, чем он сам. "Она стала авторитарной", "она стала неуступчивой", "она стала непримиримой". А просто-напросто после того, как с ней так обошлись, Катрин Дорлеак стала Катрин Денев. Ей особенно будут удаваться образы холодных женщин с внутренней драмой. Не говоря уже о роли соблазненной и покинутой в "Шербурских зонтиках" - фильме, принесшем ей славу, фильме не Вадима, но уж тут он точно мог сказать, что роль удалась благодаря ему.

Спустя тридцать пять лет на похоронах Вадима Катрин Денев плакала (все фотографы были заворожены ее красным платком). Хотя, может быть, она оплакивала больше Катрин Дорлеак, чем покойного возлюбленного, так и не сумевшего отвезти ее на Таити.

Джейн, или Good-bye Америка!

Джейн Фонда была исключением во всех отношениях. К моменту встречи с Вадимом она была известна (вовсю снималась в Голливуде), богата (все-таки дочка Генри Фонда), и ей было "уже" 26 лет. "Джейн, Калифорния, белый песок, океан, солнце..." Наверное, это самая радостная глава в жизни Вадима. Он любил повторять, что был абсолютно счастлив с Джейн все восемь лет их брака, что у нее чудный характер, веселый нрав, что она умела легко прощать его случайные шалости. Сильная, светлая, трезвая, с ясным, хорошим умом, великолепной самодисциплиной. Им было хорошо вместе. Для этого периода подошла бы строчка из "Каменного гостя": "Но только с той поры и понял я, что значит слово "счастье"..." Он сделал несколько фильмов с Фондой в главной роли ("Рондо", "Барбарелла") и был в восхищении от ее профессионализма.

"Наши отношения, в физическом и всех прочих смыслах, казались идеальными. Я любил ее страну, ее семью, ее друзей, она, казалось, оценила Францию и моих друзей. Нас объединяло общее любопытство к людям и предметам, вкус к путешествиям". Во Франции они покупают ферму, и Джейн, которая все делает со страстью и энтузиазмом, решает развести там парк! ("Не лучше ли было купить ферму с готовым парком?" - робко спросил Вадим. "А где я найду такой парк, ч

обы были все деревья, какие я хочу", - был ответ Джейн.) Но этих занятий, включая ребенка, ей явно не хватало для самореализации. Джейн искала применения своей энергии вне семьи и кино. Она занялась борьбой: за женские права, за права черных, против войны во Вьетнаме... Это одна из версий, почему расстроился их брак. "Откровенно говоря, никак не решу, что обиднее: потерять женщину из-за какого-то гитариста или же из-за великой идеи?" - скажет Вадим, когда Джейн навсегда покинет его.

Джейн Фонда тоже прилетела на его похороны. Худенькая, в джинсах, в больших очках. Нет, она не рыдала, как Катрин и Б. Б., но была очень печальной. Впрочем, для этого у нее были и другие причины: недавно рухнул ее брак с магнатом Тедом Тернером. И теперь она снова одна.

После бала

В 1990 году, на фестивале полицейского кино Вадим встречает театральную актрису Мари-Кристин Барро, которая станет его последней любовью. Он останется верен себе и сначала поставит для Мари спектакль (с нею в главной роли), а потом на ней женится. В мэрии Леваллуа-Перре, где проходила церемония бракосочетания Вадима и Мари-Кристин, у стеночки стоял бюст французской Марианны 60-х - Брижит Бардо. Так замкнулся круг любовных историй Роже Вадима. "А я-то думала, он женится только на очень красивых женщинах, можно сказать, богинях красоты. Я себя за таковую не считаю", - пошутила милая Мари-Кристин. Его последний брак получился самым продолжительным и, наверное, самым спокойным. Просто Мари-Кристин и Вадим думали друг о друге больше, чем о совместных творческих проектах. Она заботилась о Вадиме. Постоянно покупала ему его любимые книжки и любимые карамельки. Вместе они уезжали на субботу-воскресенье куда-нибудь в провинцию или на его ферму в От-Савуа. Потом, когда Вадим уже серьезно заболел, она ухаживала за ним в госпитале. И она закрыла ему глаза.

Говорят, в тот момент, когда человек умирает, он видит весь "фильм" своей жизни, но мгновенно. В жизненном фильме Вадима было четыре брака (третий непродолжительный - в 1974-1975 гг. - с богатой наследницей сталепромышленников Катрин Шнайдер). И четверо детей от разных любимых женщин: Натали от датчанки Аннет, Кристиан от француженки Катрин, Ванесса от американки Джейн, Ваня от немки Катрин.

"Мои дети живут в разных столицах мира, со своими мамами. Я получаю своих детей на уик-энд и потом отправляю их самолетами назад в Рим, Лос-Анджелес и так далее к их мамам. Но при этом, разумеется, путаю. И каждая получает ребенка другой!" Наверное, о таком финале только бы и мог мечтать Дон Гуан.