Юси Пулкканен

Пьянящая радость искусства

В будущем году Юси Пулкканен, президент «Кристис Европа и Ближний Восток», отметит 25-летний юбилей своей работы в одном из старейших аукционных домов мира. Родители Юси, финны, переехали из Финляндии в Англию в начале 1960-х. Здесь он окончил школу и университет, затем арт-курс на «Кристис». Карьера в «Кристис» началась с работы в отделе современной графики. Кстати, первый каталог, в составлении которого он принимал участие, был посвящен аукциону «Императорское и послереволюционное искусство России»; темой «книги русского авангарда» Юси занимался около четырех лет. Следующим большим этапом стала работа в отделе импрессионизма и модернизма, который Пулкканен возглавлял с 1995 по 2006 год. Параллельно – начиная с 1997 года - Юси выступает в роли аукциониста, ведет главные вечерние торги в Лондоне. Его личный, выполненный по специальному заказу молоток не раз опускался на кафедру, отмечая новые мировые ценовые рекорды с семью нулями.

Вы пришли в «Кристис» более двух десятилетий назад и с тех пор не расставались с аукционным домом. Был ли это осознанный выбор с самого начала или, как нередко бывает, так сложились обстоятельства?

-В 1980е годы аукционный дом «Кристис» занимал особое место в европейской культуре. Я в это время был студентом Оксфорда, изучал английскую литературу. Впервые собственно на аукцион пришел в 1985 году, когда «Кристис» выставил на продажу работу Монтеньи «Поклонение Марии». Полотно продали за 8,1 миллиона фунтов – в тот момент это была самая высокая цена на произведение искусства, приобретенное на аукционе. Я даже написал статью в газету по поводу этой продажи – так заинтриговали меня взаимоотношения искусства и денег. Я искал свой путь в жизни: в отрочестве на меня оказал сильное влияние дедушка. Он был писателем и театральным критиком, президентом одного из ведущих финских театров. И хотя я учился в Англии, все каникулы проводил в Финляндии. Довелось путешествовать на гастролях с такими знаменитыми людьми, как Марсель Марсо.

Вы ведь начинали как арт-дилер?

-Мне всегда хотелось, чтобы моя будущая карьера была связана с искусством, поэтому по окончании университета и курса на «Кристис» решил стать артдилером. Я был в полном восторге от своей работы у ведущего дилера на Бондстрит, мы путешествовали с выставками в Америку, дела шли отлично. Поэтому, когда в 1986 году я неожиданно получил приглашение на интервью от аукционного дома «Кристис», то отказался – мне не хотелось ничего менять. А потом мы встретились с отцом на обеде, я упомянул, что отказался от работы на «Кристис», и тот приказал: «Немедленно звони им и скажи, что согласен. Самое меньшее, что эта работа тебе даст, это возможность в течение двух лет наблюдать полную панораму артмаркета в глобальном масштабе. А потом можешь продолжать карьеру как дилер». Так в 1986 году я оказался в «Кристис»; а спустя два года меня назначили заместителем директора «Кристис Великобритания», затем перешел в отдел импрессионизма и модернизма, который впоследствии возглавил, – и это решило мою судьбу.

Наверное, вы были одним из самых молодых специалистов на столь высоком посту в истории этого аукционного дома! Не сожалели, что не вернулись к карьере дилера?

-Изменился не только мой статус в «Кристис» – общая картина на рынке искусства за последние 20 лет изменилась радикально, и возможность находиться в самом эпицентре этой ситуации для меня очень увлекательна и волнующа. В 1980е годы оборот «Кристис» составлял 4,7 миллиарда фунтов, а за последние десять лет он достиг уже 18 миллиардов. Продажа на «Кристис» «Подсолнухов» Ван Гога в 1987 году за $39,9 миллиона была событием знаковым: артрынок старых мастеров стал явлением историческим, а движущей финансовой силой нового рынка стал модернизм. Я считаю 1980е золотым временем артрынка, а для меня лично оно стало началом приключения, которое продолжается и поныне.

В одном из интервью вы упомянули о «новых Медичи» – коллекционерах из стран с быстроразвивающимся рынком – России, Китая, Индии, Ближнего Востока. Когда «Кристис» начал работать в России?

-В 2005 году я был назначен президентом «Кристис Россия». И был поражен, как быстро русские стали одними из самых активных покупателей в Лондоне, НьюЙорке, Гонконге, Женеве. Русские влияют на наш артмаркет в самых разных сферах – приобретая мебель, ювелирные изделия, работы старых мастеров, импрессионистов, современное искусство и, конечно же, русское искусство. За последние несколько лет наши продажи русским клиентам возросли в три раза.

Ваше мнение о русских коллекционерах?

-Их отличают страстность, мобильность, уверенность и глубокое знание предмета. Думаю, это обусловлено тем, что для многих русских искусство всегда было частью жизни и в вашей культуре традиционно огромную роль играли литература, музыка, балет, изящные искусства...

Вы – автор идеи открытия представительства и аукционных залов «Кристис» на Ближнем Востоке...

-Когда мы в 2005 году открывались в Дубае, никто до этого не продавал ближневосточное современное искусство на аукционах и, естественно, не мог предсказать, что из этого получится. Мне было интересно этим заняться и в течение 5 лет наши продажи в Дубае достигли $170 миллионов. Ныне русские и ближневосточные клиенты соревнуются с нашими традиционными покупателями – американцами и европейцами. Появилось новое поколение коллекционеров, маркет изменился, как он меняется каждые 10 лет.

Как президент «Кристис Европа» и глава European Business Development вы много сделали для того, что на сегодняшний день аукционный дом имеет 54 офиса в 31 стране и 10 торговых площадок по всему миру. Однако этим ваша деятельность не ограничивается. Вот уже 13 лет вы проводите главные вечерние аукционы «Кристис»…

-Да, на жизнь я зарабатываю как аукционист. Мне кажется, я обладаю природным инстинктом аукциониста. Хотя решился на это не сразу, а прослужив в «Кристис» почти десять лет. Когда продаешь большие имена – как Моне, Пикассо, Климт, – ты смотришь в зал, где находится около 600 человек и немедленно видишь тех, кто хочет обладать этой работой: их лица горят, осанка меняется, они смотрят на тебя этим особым взглядом, подаются вперед – язык тела феноменально красноречив! Наверное, лет через пять работы аукционистом появилось интуитивное чувство, кто купит ту или иную работу. И не секрет, что опытный аукционист может увеличить цифру продаж на 1520%.

Стоя за кафедрой, на авансцене аукционного действа и глядя на собравшихся в зале, скольких из них вы знаете лично, либо видели на предыдущих продажах?

-90% зала! (Смеется.) Это как огромная семья! Что чрезвычайно важно – этот момент личного знакомства, когда ты знаешь человека и его коллекцию, когда можешь сказать со своей трибуны: «А вы уверены, что не хотите больше бороться за этот лот?» И говоришь так, потому что не понаслышке знаешь, как сильно хотел бы этот коллекционер пополнить свое собрание прекрасным Матиссом или Леже, и вы не раз беседовали об этом в течение последних 1520 лет.

Ваш самый удачный аукцион?

-Это всегда мой последний аукцион! (Смеется.) Припоминаю свой самый первый аукцион: продавалась коллекция современного индийского искусства. Опытные коллеги посоветовали мне перед началом: расслабься, приди заранее в зал, поговори с кемнибудь из покупателей. В зале, в первом ряду, я увидел человека, который жутко нервничал. Представившись и, заметив у него в руках каталог, в котором было отмечено много работ, я заметил: «Похоже, у вас сегодня будет горячий денек!» «Да, – сказал тот – но я никогда не был на «Кристис» и не покупал работ с больших аукционов. Поэтому безумно нервничаю!» На что я ответил: «Позвольте вам сказать, что я первый раз в жизни буду вести аукцион, и, если вас это утешит, признаюсь, что нервничаю гораздо больше вас! И то, что вы собираетесь бороться за столько лотов, просто великолепно. Даже если все пойдет у меня наперекосяк, я могу на вас положиться!» И действительно, это здорово помогло мне: на своем первом аукционе я продал человеку из первого ряда 15 лотов!

От таланта аукциониста зависит не только успех аукционного дома, но и ожидания и надежды продавцов, выставивших свою собственность на торги. Какие, на ваш взгляд, главные качества успешного аукциониста?

-Для аукциониста важны три вещи: темп, самообладание, подготовка. Слишком быстрый темп – и публика испытывает неудобства, слишком медленный – и вы ее потеряли. Помню, когда я еще проходил тренинг, проводил первый небольшой аукцион по продаже плакатов. Вдруг из задних рядов поднялся дилер, подошел ко мне и сказал: «Извините, вы не могли бы вести аукцион побыстрее? Мне надо успеть на поезд!»

Подготовка к аукциону – ключевой момент. Я обычно начинаю готовиться за 5 недель до аукциона, как только выходят из печати каталоги. Знание и информированность – это сила аукциониста, но самое важное все же – самообладание. Независимо от того, как идет продажа, аукционист должен сохранять хладнокровие. Моя способность удерживать самообладание подверглась испытанию в 1996 году, когда изза поломки электрокабеля пришлось проводить 40­миллионный аукцион почти в полной темноте.

Это можно сравнить лишь с другой известной ситуацией, произошедшей на аукционе восточных ковров, когда два покупателя в первом ряду затеяли драку за лоты и, несмотря на все усилия охраны, продолжали потасовку на протяжении почти всего аукциона. А вам приходилось бывать по другую сторону баррикады – в роли покупателя? Вы сами коллекционируете искусство или только продаете?

-У нас есть семейная коллекция – мои родители собирали произведения скандинавских художников. Я продолжаю коллекцию, приобретаю скандинавское и европейское стекло, произведения современных скандинавских художников. Покупаю работы авторов, c которыми дружу, или тех, чьи произведения вызывают во мне отклик. Наверное, я очень эгоистичный коллекционер: моя собирательская деятельность основывается исключительно на личных пристрастиях!

Что удерживает вас в «Кристис» почти четверть века?

-Я наслаждаюсь, общаясь с коллекционерами со всего мира, впитывая их знания, познавая вкусы, собирательский опыт. Получаю удовольствие, оркеструя сцену в аукционном зале. Это как прыгать с парашютом: каждый знает, что это нечто необыкновенное, но сказать почему, сможет, только испытав это лично. Вот этот момент свободного полета я бы сравнил с состоянием аукциониста в зале! И, конечно, пьянящая радость ежедневно чувствовать, прикасаться, держать в руках шедевры искусства!