Уильям и Брайони

Ход белым конем

«Он такой… такой… такой чудесный, — с трудом подобрала слово Брайони и, откидываясь на спинку кресла, продолжила. — У него светлые волосы, серо-голубые глаза… А улыбка! У него очень красивая улыбка. И пальца тонкие. И взгляд ласковый. И… словом…» «Словом, настоящий принц на белом коне!» — подхватила Саманта, и все девушки, сидевшие вокруг Брайони, прыснули со смеха. Успокоившись, одна из них потрепала единственную несмеявшуюся по плечу и с улыбкой сказала: «Можешь не сомневаться, Брай, мы прекрасно представляем себе, как выглядит принц Уэльский — его довольно часто показывают по телевизору».

С наследником трона Великобритании дочка крупного землевладельца, студентка и красавица-фотомодель в одном флаконе, Брайони Дэниэлс начала встречаться два месяца назад. Они вместе учатся в университете Сен-Эндрюс, специализируясь на истории искусств, и до этого были знакомы уже почти три года. Сначала просто обменивались приветствиями, потом стали разговаривать в перерывах между занятиями…. А однажды Брайони с удивлением констатировала тот факт, что из всего дня именно этот разговор ей особенно дорог и приятен и что без светлых глаз принца на душе как-то слишком тоскливо. Тогда она достала из мусорного ведра все газеты, приходящие в их дом, и принялась штудировать колонки светских сплетен. Много раз она находила там какие-то нелепые рассказы про похождения Уильяма, но никогда не обращала на них внимания и даже не читала. А теперь стало интересно и — отчего-то — очень обидно. Она вспомнила все долгие задушевные беседы с молодым человеком, его рассказы о собственном детстве, о маме с грустными глазами мадонны, о дворцовых интригах, о том, каким на самом деле было все, что так виртуозно выворачивали наизнанку газетчики в погоне за очередной сенсацией.

Детство во дворце

«Я просыпался ночью от того, что мне снились страшные сны, и видел, как часто мама плачет в подушку — как будто ей тоже снится что-то страшное», — рассказывал Уильям про принцессу Диану. Известно, что за десять лет королевской жизни она несколько раз пыталась покончить с собой. Сыновья часто выпытывали, отчего у нее постояно влажные глаза, но Диана всегда отшучивалась. Трудно было объяснить не только им, но и окружающим — равнодушным, взрослым, серьезным людям, что на душе бывает отчаянно грустно и тоскливо от неприветливого лондонского тумана или равнодушного слова, брошенного мужем, пребывающим в дурном настроении. «Но она никогда не говорила про папу ничего плохого. О том, что они разводятся, я узнал самым первым — до газет, теленовостей. Мама приехала ко мне — я тогда учился далеко от дома — и рассказала обо всем», — с трудом выговаривал Уильям, а Брай гладила его по холодной узкой руке и легонечко сжимала пальцы.

«Какой он, твой отец? Он тиран, да? Он обижал твою мать?» — один за другим задавала вопросы девушка. А Уильям задерживал взгляд на ее лице, пронзительно грустный, такой, что у подруги сразу же замирало сердце и предательски начинали трястись коленки, и, подумав, отрицательно мотал головой. «Папа хороший. Представля

ешь, когда он был моего возраста, советники бабушки решили, где он будет учиться и чем заниматься, и, только подписав все документы, поставили его в известность». Наверное, именно из-за этого Чарльз старался, чтобы печать «голубой крови» как можно меньше портила жизнь его собственным детям. Как-то вечером, гуляя в саду замка, Диана с Чарльзом, тогда еще безумно влюбленные друг в друга, пообещали, что сделают все, чтобы их дети не чувствовали себя «белыми воронами». В тот день Диана сказала Чарльзу, что беременна. И 21 июня 1982 года на свет появился Уильям. Уже на следующий день Диана настояла на том, чтобы вернуться с ребенком домой, — и все газеты облетела фотография бледной женщины с большими, счастливыми глазами.

О том дне, когда погибла Диана, Брай так никогда и не решилась поговорить с юношей. Зато Уильям часто рассказывал о том, что дружит с Камиллой Паркер — у них даже квартиры в Йорке находятся по соседству.

Королевская дружба

В тот самый момент, когда Брайони вывалила на кафельный пол своей кухни старые газеты и журналы, в библиотеке Букингемского дворца стояла идеальная тишина, и Уильям с Гарри, придвинув высокую табуретку к шкафу с литературой по истории Великобритании, рылись на верхней полке. Вчера все газеты облетела информация о том, что Гарри посещал центр реабилитации наркологических больных, и сегодня братья отменили запланированную прогулку, чтобы избежать лишних встреч с папарацци и надоедливыми репортерами. Оба в джинсах и спортивных футболках, наследные принцы походили на мальчиков из рекламы новой коллекции одежды какой-то известной молодежной марки. «Если отец еще раз прочитает про твою чертову марихуану или, не дай бог, ему настучит кто-то из родителей твоих приятелей, у нас выйдет скандал посильнее этого. Начнутся разговоры с бабушкой, семейные обсуждения…. Как же я ненавижу все это, Гарри. Всю эту шумиху, разговоры…»

Гарри, младший сын принца Чарльза, студент Итона, восемнадцатилетний рыжеволосый хулиган, напоминающий классического героя отечественного «Ералаша», взглядов брата не разделял. Ему, наоборот, нравилось внимание фотографов, и он не видел ничего плохого в том, что его имя (Генри Альберт Чарльз-Дэвид, герцог Нортумберлендский) всячески склонялось злыми языками на газетных страницах, поэтому на тираду Уильяма он философски махнул рукой. Идя в своем неприятии до конца, старший из двух братьев даже сделал официальное заявление о том, что он собирается

отречься от престола в пользу Гарри, который, хоть и не говорил об этом, но всегда мечтал.

«Прикинь, Вилли, — вдруг вспомнил Гарри, — ребята в колледже недавно сказали, что вычитали где-то, что нам запрещают выбирать себе друзей самостоятельно». Уильям усмехнулся: за всю свою жизнь он выслушал столько разных предположений по поводу особенностей королевского существования. Одна только Брайони, с виду милая и скромная девушка, задавала столько чудных вопросов.

Самый обаятельный и привлекательный

Тщательно разобрав всю имеющуюся печатную продукцию, Брайони узнала о личной жизни принца много нового и интересного. О несостоявшемся романе с Бритни Спирс и давней интрижке с 27-летней барышней Тарой Палмер-Томкинсон, дочерью магната Чарльза Палмера-Томкинса, — принцу тогда едва исполнилось семнадцать лет. Пара быстро распалась, причем, как поговаривают, вовсе не из-за неопытности принца — просто женщина нашла нового кавалера и, чтобы не сидеть в старых девах, предпочла его принцу, который любить-то мог, а вот жениться — нет. С Бритни же вышло еще забавнее: познакомился с ней Уильям по Интернету, сам — восхищался песнями и симпатичной мордашкой. После они переписывались, и Бритни даже как-то обмолвилась, что принц нравится ей все больше и больше. Закончилось все свиданием — которое девушка назначила, а юноша прогулял. Больше они друг другу не писали. Кроме этого, в подшивке Брайони Дэниэлс оказались сообщения о романе Уильяма с некоей Сарой из церковной благотворительной организации, с 21-летней Холли Брэнсон, дочерью британского миллиардера, главы холдинга Virgin group, об его отдыхе в Греции в компании сразу трех девушек, подробное описание той самой квартиры в Йорке, куда, как утверждали газетчики, Уильям еженедельно водит девушек с заразительным смехом и короткими юбками. Вздохнув, Брай собрала бумагу с пола и, задумчиво закусив губы, запихнула все обратно в мусорное ведро. Стараясь не думать о прочитанном, девушка приказала себе не плакать. Во-первых, еще не известно, насколько все это правда. Стоит спросить у самого принца, прежде чем делать какие-то выводы. А во-вторых… во-вторых, даже если это правда, стать принцессой ей все равно не светит.

Когда через пару дней они снова увиделись с Уильямом, он подошел, напевая «Ops, I did it again», и поцеловал Брай в щеку. И все показалось ей вдруг таким смешным и нелепым. Все, кроме принца. Ведь он — настоящий. И белый конь стоит в конюшне отца.