Тициан

Век Тициана

Кадори Кто бы знал сегодня этот тихий городок, приютившийся у подножия Альп, когда бы не уроженец его - Тициан, оставивший потомкам грандиозную "Битву при Кадоре" и переживший всех титанов Возрождения.

Он прожил ровно век. Век, значение которого в искусстве равно тысячелетию. Ведь именно в эти годы рождались, творили и умирали величайшие художники. Сначала явился Леонардо. Затем Микеланджело. Потом Тициан. Наконец, Рафаэльи А к концу этого легендарного столетия царствовал один Тициан - Мастер и гениальный прагматик, сумевший использовать все живописные приемы своих современников. И написать чуть не столько же, сколько все великие итальянцы его времени, вместе взятые. Я заглянул к Джорджо Вазари и поразился: только названия картин и фресок Тициана занимают в книгах знаменитого биографа Возрождения больше места, чем все житие художника.

"Тициан Вечелло родился в 1477 году в одной из знатных семей Кадора, - сообщает Вазари, - что не помешало родителям, заметившим прекрасные способности мальчика, отправить его, девятилетнего, в Венецию, в ученики к Джан Беллино, живописцу весьма известномуи"

Кто-то заметил, что Тициан был самым везучим из художников - всегда оказывался в нужное время и в нужном месте. К моменту его рождения Венеция, преодолев войны и чуму, достигла пика своего благосостояния и ласковой роскоши. А когда юный Тициан въехал в эту столицу красоты, здесь уже формировалась самобытная живописная школа с центром в мастерской Джованни Беллини. Из-под крыла маэстро вышло целое поколение венецианских художников, но ярче всех заблистали двое - ровесники Джорджоне и Тициан. Первым, однако, Венеция признала автора "Спящей Венеры". Как бы предчувствуя свою раннюю смерть, Джорджоне написал свой главный шедевр на 50 (!) лет раньше столь же знаменитой "Венеры" трижды пережившего его друга и соперника.

С тех пор, достигнув абсолютной славы, звания первого художника Венеции, сказочного богатства, Тициан нес в себе "комплекс Джорджоне".

Любовь земная и небесная

"Восемнадцати лет он написал "Портрет дворянина", прославившийся такой правдивостью и естественностью, что даже волосы на его голове можно было сосчитать так же, как и каждую петельку серебряной вышивки на его атласном камзоле. И если бы он не написал своего имени, эту вещь приняли бы за работу Джорджоне", - вспоминает Вазари. Знавший обоих, он не раз говорит о подражании молодого Тициана своему рано созревшему ровеснику.

Спустя века станет ясно, что уникальное мастерство позволило ему "подражать" не только близкому другу. Когда Венецию в 1506 году посетил Альбрехт Дюрер, Тициан и тут не упустил случая. Так появился знаменитый "Динарий Кесаря", в котором образ Христа сияет по-дюреровски одухотворенной красотой. Блестящий стилист, Тициан не подражал, а брал, создавая таким образом свой стиль, свою могучую живопись, оплодотворенную всеми достижениями Ренессанса.

В мире, пожалуй, не было художника, который бы так твердо стоял на земле, так ясно видел свою цель, так уверенно шел к ней. Но! Обласканный всеми королями Европы и сам признанный "королем холста", никогда не забывал того, кто всегда жил грезами и так рано ушел в небеса. Небесные образы Джорджоне не давали покоя всесильному Тициану. Тайну этого странного чувства я уловил, увидев в римской галерее Боргезе картину Тициана "Любовь земная и небесная".

На фоне чувственного пейзажа, в прекрасный летний вечер, у колодца, воду которого маленький амур мутит рукою, друг против друга - две женщины. Одна, совсем юная, с мечтательными глазами, с головкой, склоненной к плечу, как бы отдается поцелуям неба, предвкушая любовь. Другая, великолепно одетая красавица, спокойная и уверенная в себе, держит руку на крышке ларца, в котором хранит свое счастьеи

Художник предлагает - на выбор - два способа жить: упоенно грезить или спокойно обладать. Две любви: небесную и земную. Эту картину Тициан напишет сразу же после трагической смерти Джорджоне. Впереди у него - еще 70 лет жизни, которую он (судя по биографии) проживет в спокойном обладании. Но вглядимся в последний его автопортрет, в это суровое лицо, на котором нет даже признаков безмятежного счастья. И вспомним, что он прежде всего художник. Человек, одаренный высочайшей Божьей милостью творить красоту. А это всегда драма. Память о Джорджоне, гении красоты, завещавшем ему дописать все его неоконченные картины о жизни и смерти, о неразрывной связи Неба и Земли, будет питать кисть Тициана, не давая ему того земного блаженства, в которое погружены его картины. Осыпаемый золотом жаждущих его кисти, он мог вести жизнь вельможи и предаваться утехам, которые так любил Рафаэль, нои Не ищите в реальной жизни Тициана сказочной романтики и невероятных поворотов. Сюжет этой жизни, исполненной фантастических трудов, до трагичности прост. Когда умерла жена, оставившая ему троих детей, он не ввел в дом мачеху, не завел ни одной любовницы. Так, в одиночестве, и прожил полвека: в тревогах за любимых (и конечно, неблагодарных) детей и под тяжестью огромной всепоглощающей работы, имя которой - живопись.

Стратегия гения

Мне было двенадцать, когда, впервые попав в Эрмитаж, я робко подошел к Святому Себастьяну, пронзенному стрелами. В толпе зрителей сокрушались о его страданиях, а я видел перед собой очень красивого, полного жизни мужчину: вынь стрелы - и все мгновенно заживет. Пару страдающему Себастьяну составляла "Кающаяся Магдалина" с глазами, полными слез, но столь же красивая, чувственная, во цвете лети Таким, и надолго, запомнился мне Тициан.

Спустя много лет, выехав в Европу, я увидел наконец и другие его картины, укрепившие во мне ощущение удивительной энергетики, жизнелюбия и реальности бытия, исходящие даже из мифологических сюжетов. Его ликующие "Мадонна с вишнями" и "Цыганская мадонна", живущие нынче в Антверпенском музее, явились бы, вероятно, вызовом кротким мадоннам Рафаэля, если бы художники знали друг друга. Но, вызванный в 1519-м (за год до смерти Рафаэля. - Л.Л.) в Рим папой Львом Х, услыхавшим о венецианце, сотворившем грандиозное алтарное "Вознесение Девы Марии" в церкви Фрари, Тициан отказался от лестного приглашения. А ведь ему было уже за сорок! Другой бы на его месте бросил все, ибо (как принято было считать) только в Риме можно было стать великим. Тот же Вазари уверял: "Если бы он еще раньше попал в Рим и увидел произведения Микеланджело и Рафаэля, то уже сегодня сравнялся бы с Урбинцем и Буонаротти". Но, мудрый стратег, Тициан понимал, что его время еще не наступило. И оказался прав. Пройдет еще четверть века, и он въедет в Рим как триумфатор.

На пути к Риму

Оставшись в Венеции, Тициан еще раз доказал ей свою преданность. И она отвечает ему любовью. Все главные храмы города открывают художнику свои двери. Для церкви Санта-Мария он пишет "Апостола Марка", для Санта-Джованни - "Петра-Мученика", для собора Тревизо "Благовещение" - коленопреклоненная Святая Дева в преддверии храма обращает к зрителю свой смиренный и чарующий лики Знатные венецианские семейства заказывают Тициану портреты своих предков. По бюсту и медальону художник возрождает образ Николая Марчелло, прославленного венецианского дожа, правившего городом, когда Тициан еще не родился. Отныне все дожи времени Тициана (все восемь!), в порядке их избрания, будут удостоены его кисти - последний такой портрет художник напишет в 90 лет.

Верховный совет Сеньории утверждает Тициана главным художником Венеции с солидным годовым окладом, поручив написать для Золотой Гостиной картину исторической битвы, подобную той, которую в свое время писал Леонардо да Винчи для Флоренции. И можно представить, чем стал для Венеции Тициан, если двадцать лет (продолжая платить) она ждала, когда художник наконец преподнесет ей свою "Битву при Кадоре".

Тем временем слава его расходится по всей Италии. Герцог Феррары Альфонс д' Эстэ просит Тициана дописать картину "Вакханалия", начатую умирающим Беллини. Тициан едет, ибо для него это долг ученика - учителю. И вместе с преображенной "Вакханалией" вручает герцогу еще два шедевра - "Вакх и Ариадна" и "Жертвоприношение Венере", образующие чисто тициановский триптих, гимн природе и античной жизни.

Из Феррары он отправляется к Фредерику Гонзаго, герцогу Мантуи, оставив в залах его дворца изображения двенадцати цезарей. Затем является к герцогу Урбинскому и пишет блистательный его портрет. А на прощание дарит герцогу свою "Венеру" (впоследствии прозванную Урбинской), ту самую, что три года назад совершила путешествие из галереи Уффици в Музей изобразительных искусств им. Пушкина, околдовав Москву. Легенда гласит, что, пораженный ее красотой, герцог Урбинский обратился к своим гостям с такой речью: "Помните "Спящую Венеру" Джорджоне? Так вот: наконец-то она проснулась!"

В 1530 году император Карл V перешел Альпы и, войдя в Италию, немедленно позвал к себе Тициана. И вот я стою в зале мадридского музея Дель Прадо перед портретом человека, покоряющего державным изяществом и холодным достоинством. Карл V изображен в простой и спокойной позе: правая рука лежит на кинжале, левая придерживает огромного рыжего дога. С тем же строгим великолепием будет писать своих королей Веласкес.

Сколько раз немецкие мастера воспроизводили белокурую голову своего императора с выдающейся нижней губой и волчьей челюстью. Но никогда германский цезарь еще не встречал такого Мастера, который, не изменив правде, изобразил его таким, каким он и воображал быть: владыкой, политиком, воином ии человеком. По прибытии в Барселону императорским рескриптом он возвел Тициана в титул Кавалера Империи, графа Латранского и назначил ему пожизненную пенсию. За портрет же прислал в Венецию 1000 золотых скудо! (Для сравнения: годовой оклад Верховного совета Сеньории, получаемый Тицианом, равнялся 200 скудо.)

Тициан оставил музеям мира целую коллекцию владык, живших в его столетие. Императора Карла V, его сына Филиппа II, короля испанского. Короля римского - Фердинанда, королеву Марию и всех итальянских герцогов от Козимо из Флоренции до Франческо Сфорца из Миланаи "Не было такого именитого человека и знатной дамы, которых бы не коснулась его кисть, - сообщает Вазари. - И в этом смысле не было, нет и не будет ему равных среди художников".

К тому времени, когда появились эти строки Вазари, среди самых именитых портретов не было только Папы. Но время пришло, и 70-летний живописец едет в Рим.

Признание Буонаротти

Герцог Урбинский доставил художнику конвой из семи кавалеров, и весной 1546 года Мастера приняли в Ватикане с почестями, подобающими принцу. Представленный папе Павлу III, он тут же принимается за его портрет, а затем пишет и все его окружение. Главный же интерес этого двухлетнего визита в Рим для биографов Тициана заключался во встрече венецианского мастера с Микеланджело. Сопровождавший скульптора в Бельведер, римскую мастерскую Тициана, Вазари взял на себя роль посредника между двумя гениями. И передал нам мнение Буонаротти о "художнике-реалисте", который "умеет извлекать из обыденной жизни поэзию и очарование". В те дни Тициан писал для кардинала Александра Фарнезе свою "Данаю". Увидев ее, лежащую в гибкой сладострастной позе, принимающую в свое лоно Зевса (в виде Золотого Дождя. - Л.Л.), изображенную с совершенно античной свободой, Микеланджело очень ее расхвалил. А выйдя из мастерской, сказал Вазари: "Все, что он пишет, совершается здесь, на земле". И, улыбнувшись, добавил: "Мы с Рафаэлем обещаем. А Тициан - дает".

Женщины Тицианаи Почти все они так раздеты художником, что флорентиец Джованни делла Коза, по просьбе которого художник "раздел" его возлюбленную, взглянув на ее обнаженный портрет, заговорил стихами: "И вижу, Тициан, в обличьи новом я идол свойи"

Вместо эпилога

В мире есть два понятия, которые совершенно необходимы человеку: Порядок и Класс. Но даже не все гении обладали сразу двумя этими достоинствами. Тициан же, будучи человеком порядка и класса, обладал еще и третьим качеством: кого бы он ни писал в своей жизни - простых смертных, героев или богов, - он всех опускал на землю. И королей, и святых. Все его святые просто земные люди. Известный искусствовед Ольга Петрочук заметила про тициановское "Оплакивание Христа", что более реальной смерти она ни у кого из художников не видела.

Добавлю, что при всей своей реалистичности Тициан был редчайшим колористом. Трудно назвать художника, который бы смелее орудовал цветом. Но вряд ли кто и изучил так возможности живописи, как величайший труженик Тициан, стаж которого на ниве холста бьет все мыслимые рекорды. Да, он был творец. Но он был и великий ремесленник, поднявший слово "ремесло" на недосягаемую высоту. На девяносто девятом году написал Христа, несущего земной шар, - картину, где усталость руки художника уже дает о себе знать, но пламя вдохновения еще горит.

Если верить Вазари, то до 75 лет Тициан ничем не болел. Вероятно, Господь, наблюдая его великие труды, старался ему не мешать. Но, заметив, что художник устал, решил дать покой. Чума, ворвавшаяся в Венецию, сокрушила и эту изумительную жизнеспособность.

Порядок, Класс, Труд и Мастерство сделали его самым богатым художником, каких знало искусство. Большую часть огромного состояния Тициана в несколько лет промотал бездарный и непутевый сын Помпонио. Но, думаю, все эти деньги не составили бы и половину той суммы, в которую сегодня оценена каждая из его картин.

Король живописцев и живописец королей - так называли Тициана еще при жизни. Открытия Тициана в области живописи - цветовая лепка фигур, нюансировка краски, изумительное богатство цвета - оказали огромное воздействие на мастеров последующих поколений. Нельзя назвать другого, кроме Тициан, мастера, который оказал бы столь большое влияние на других живописцев. Он прожил почти сто лет, но и в последние дни жизни сохранял ясность ума, остроту зрения, и не выпускал краски и кисти из рук, закончив свою прощальную работу - Оплакивание Христа."