Теодор Бергер

СУТЕНЕР-УБИЙЦА

Обвиняемый до самого конца отрицал свою вину, и когда 23 декабря получил возможность сказать последнее слово, со смертельной бледностью на лице торжественно произнес слова, которые в его устах прозвучали кощунственно: "Я так же невиновен как был невиновен Христос, когда его поставили перед фарисеями и Пилат сказал: "На этом человеке нет вины".

Столицу Германской империи в середине июня 1904 года потрясло известие о таинственной смерти девятилетней школьницы Люси Берлин. Поиски убийцы ребенка стали самым сенсационным уголовным делом года.

Когда же проводивший осмотр тела девочки доктор констатировал, что имело место очень жестокое пре

ступление на сексуальной почве, полицайпрезидент приказал раскрыть дело "во что бы то ни стало". Он знал, что такие преступления, если их жертвой являлись дети, всегда вызывали самую бурную реакцию общественности, готовой в любое время к эмоциональному взрыву. К тому же жаждущая сенсаций пресса нахо

дились в состоянии боевой готовности.

Все началось-с того, что мусорщик Теске и его подручный Бартольд, в обязанность которых входила ежедневная очистка определенного участка реки, около 8 часов в районе Рейхстага заметили в воде перевязанный веревкой сверток из серой оберточной бумаги с пятнами

крови. В бумагу было завернуто лишенное головы и конечностей тело девочки десяти-одиннадцати лет с отчетливо уже различимой грудью. Одежды на девочке не было, и даже самый неопытный человек понял бы, что имеет дело с жертвой преступления. Ошарашенный мусорщик, рассматривая находку, заметил, что нижн

яя часть туловища обернута лифчиком и красноватой шерстяной нижней юбкой.

Не прошло и двадцати минут, как к месту страшной находки на берегу Шпрее подъехало несколько экипажей. Из них вышли не только дежурившие в время комиссары Ванновски, Вен и судебный медик доктор Шульц, но и полицайпрезидент

Берлина фон Боррис, шеф берлинской криминальной полиции оберрегирунгсрат Дитерици, а также регирунгсассессор доктор Линденау.

Именно тогда фон Боррис и приказал "раскрыть преступление "во что бы то ни стало"".

Уже через несколько минут стало известно, что днем 9 июня в северном районе Берлина

исчезла девятилетняя девочка, описание которой совпало с приметами обнаруженного трупа. Пропавшую девочку звали Люси Берлин. Она была младшей дочерью рабочего табачной фабрики Фридриха Берлина, за которым сразу же отправили полицейского для опознания.

Фридрих Берлин, опознавший свою дочь по шрам

у ниже груди, воскликнул: "О, Люси!" - и упал в обморок. Назавтра об этом уже писали во всех газетах.

Фон Боррис незамедлительно продиктовал сотруднику криминальной полиции обращение к населению, которое тотчас появилось во всех газетах и на колонках для афиш и объявлений:

"Вознаграждение в 10

00 марок! Сегодня утром, в 7 часов 45 минут, перед домом © 26 по Шиффбауердамм всплыло тело Люси Берлин, родившейся 8 января 1895 г. в Берлине. Голова, руки и ноги отделены от тела режущим инструментом. Девочка играла во дворе дома © 130 по Аккерштрассе 9 июня около часа дня и с тех пор исчезла. Дев

очка рослая, одета в красно-коричневое шерстяное платье, черный передник с бретелями, белые чулки, красно-коричневые штанишки и обута в туфли на пуговках. У девочки на шее висел на черной бархатной ленточке золотой продолговатой формы медальон. Всех, кто может что-либо рассказать о местопребывании д

евочки, очевидно павшей жертвой преступления на сексуальной почве, или кто видел ее в период с 9 по 11 июня, просят сообщить в уголовную полицию или в ближайший полицейский участок. Берлин, 11 июня 1904 года.

Президент полиции фон Боррис".

Начальниками комиссии по расследованию были назначены

комиссары Ванновски и Вен. Они были полной противоположностью друг другу: Ванновски был спокойным, молчаливым и умным человеком, Вен был оживленным, подвижным, всегда жестикулирующим, он имел богатую фантазию и легко приходил в восторг.

К 9 часам Ванновски и Вен уже начали свою работу.

Результ

аты вскрытия показали, что, по всей вероятности, Люси Берлин была задушена. Половой орган девочки носил следы грубых разрывов. Можно было утверждать, что ранения возникли в момент, когда в результате удушения ребенок был близок к смерти и сердце его работало с перебоями. Эксперты утверждали, что кон

ечности отделены от тела неумелыми руками. Смерть могла наступить приблизительно через час после последнего приема пищи, которая состояла из свинины, картофеля и салата из огурцов.

В квартире Фридриха Берлина на втором этаже дома Ванновски застал всю семью: отца, мать - замученную невзгодами пяти

десятилетнюю женщину, их старшего девятнадцатилетнего сына и младшего сына Хуго. Ванновски выяснил, что 9 июня девочка пришла из школы в 11 часов, немного поиграла во дворе и у лавочника по имени Франк купила конфет на два пфеннига. Возвратившись, Люси подождала отца, который в 12 часов 15 минут при

шел домой обедать. Обедали все вместе, ели свиные котлеты, картофель и салат из огурцов. Затем Фридрих Берлин снова пошел на фабрику. Около 13 часов девочка попросила дать ей ключ от уборной, которая находилась поблизости, несколькими ступеньками выше квартиры Берлин. Спустя двадцать минут домой при

шел Хуго. Он стал искать Люси. Уборная оказалась запертой; он спустился во двор, где от женщин и детей получил противоречивые сведения о местонахождении сестры, и до самого вечера бегал по знакомым, разыскивая ее. Затем Фридрих Берлин отправился в полицейский участок и заявил об исчезновении дочери.

Родители и братья девочки единогласно утверждали, что Люси не была доверчивым ребенком. Кто же может быть доверчивым в этих местах! Вся семья заклинала Люси: "Не ходи с незнакомыми!"

Теперь нужно было выбрать из потока противоречивых данных, собранных за день, те немногие сведения, которые, м

ожет быть, окажутся полезными для расследования дела. Среди информации, поступившей за это время, особое внимание привлекало описание мужчины, неоднократно упоминавшееся разными свидетелями: "прихрамывающий", "лет тридцати-сорока", в "широких, плохо сидевших брюках", "соломенной шляпе".

Было реше

но посетить всех известных проституток с Аккерштрассе, чтобы расспросить их, не довелось ли им наблюдать что-нибудь подозрительное, а также о хромом человеке в мешковатых брюках.

Выполняя это задание, в 18 часов полицейские Зигель и Блюмэ постучали в дверь квартиры, расположенной в нескольких мет

рах от квартиры Фридриха Берлина, в которой жила некая Иоганна Либетрут, уже много лет зарегистрированная как проститутка. Оказалось, что только утром, приблизительно в то время, когда в Шпрее обнаружили тело девочки, Иоганну Либетрут выпустили из тюрьмы на Барнимштрассе, где она отбывала наказание

за "оскорбление клиента". Это была женщина тридцати двух лет, высокого роста, полная, с тупым кривым носом на довольно-таки симпатичном лице.

Полицейские увидели в ее маленькой кухне ужинавшего там мужчину лет сорока с темно-русыми волосами и усами. К его ногам жался черный пес. В документах знач

илось, что его имя Теодор Бергер. Он назвался торговцем подержанными вещами, проживающим совсем в другом месте, и пояснил, что зашел к подруге, чтобы отпраздновать с нею ее освобождение из тюрьмы. Проститутка тут же добавила, что вот уже восемнадцать лет Бергер собирается жениться на ней и что завтр

а состоится наконец их свадьба.

Уяснив себе, что визит полицейских связан с убийством Люси Берлин, она заявила, что убийцей мог быть только один человек - Отто Ленц - сутенер Эммы Зейлер, которая проживает в этом же доме, в подвальном помещении. Эмма избавилась от него лишь несколько дней тому на

зад, потому что видела его с девочками. Он прихрамывает, носит плохо сшитые брюки и соломенную шляпу, знаком с Люси Берлин и даже играл с ней. Да, он брал ее на руки, заставлял плясать под музыку и пялил на нее глаза.

Ленц был арестован уже на следующий день. Он сбрил бороду, а соломенную шляпу з

авернул в газету, собираясь выбросить. Хотя это был сильный широкоплечий мужчина, но он буквально дрожал от страха. Ленц признался в том, что знал Люси, что смотрел на нее, когда девочка танцевала, что брал ее на руки, но категорически отказывается признаться в ее убийстве.

Хотя расследование, ка

залось бы, завершилось успехом, Ванновски все время чувствовал, что они находятся на ложном пути и что настоящий убийца разгуливает на свободе. Это предчувствие укрепилось в нем тогда, когда к нему пришел некий Бранденгайер, представитель страхового общества "Идуна", и заявил, что если убийство сове

ршено 9 июня до 14 часов, то Ленц не может быть к нему причастен, так как он проработал с ним вместе в тот день вплоть до указанного времени. Ленц слабый по характеру, легко теряющий голову человек, и, очевидно, в паническом страхе быть заподозренным в убийстве он и на сей раз натворил глупостей вро

де сбривания бороды. Хотя доказательства непричастности Ленца к убийству были налицо, его продолжали держать в камере предварительного заключения, удвоив усилия в поисках настоящего преступника.

В это время Вен пришел к мысли о том, что, возможно, Люси Берлин вообще не покидала дома, а ее затащил

и в чужую квартиру, в подвал или на чердак того же здания, убили, и лишь позднее убийца отнес ее к Шпрее и бросил в реку.

Разрабатывая эту версию, Ванновски приказал собрать сведения о всех жителях дома, где жила Люси, в том числе и о Бергере. Естественно, поначалу речь шла лишь о мерах предостор

ожности. Против Бергера не было улик. А поскольку он появился в указанном доме в роли жениха, то тем более трудно было себе представить его в иной роли-убийцы Люси Берлин. Но уже через несколько часов, вечером 14 июня, Ванновски ожидал сюрприз, который заставил его повести дальнейшее расследование в

том направлении, которое предлагал Вен.

Собранная информация свидетельствовала о том, что Теодор Бергер - не гость, а, скорее, сожитель Иоганны Либетрут. Указанный в его документах адрес являлся ничем иным, как маскировкой. Его заявление о том, что он торгует подержанными вещами, тоже, по всей о

чевидности, служило тем же целям. Лишь изредка он появлялся в пивнушках и закусочных с различным барахлом, но заработать себе на жизнь этим было явно невозможно. Подобные трюки имели большое распространение среди сутенеров, и Ванновски нисколько не сомневался в том, что Бергер жил за счет Иоганны Ли

бетрут.

И все же сутенер - это еще не убийца, к тому же в понедельник, 13 июня, Бергер действительно подал заявление о своей женитьбе на Иоганне Либетрут.

- Больше всего удивило известие о женитьбе Бергера на Иоганне Либетрут ее же отца, семидесятилетнего токаря, который проживал недалеко от д

очери. Услышав это, он сказал: "Значит, произошло что-то сверхъестественное, так как Бергер уже восемнадцать лет всеми средствами избегал этой женитьбы".

Как оказалось, Иоганна еще четырнадцатилетней девочкой была совращена Бергером, сыном щеточника из Кведлинбурга. Когда ей исполнилось шестнадца

ть лет, Бергер взял ее к себе в комнату на Тикштрассе, "послал на панель" и заявил старому Либетруту: "Я не стану больше работать. Ваша дочь прокормит меня". Они жили вместе уже восемнадцать лет. Она зарабатывала деньги, он пил, играл и сводничал. Старик охарактеризовал свою дочь как ленивую, чувств

енную, инертную по натуре и глупую женщину, которая все эти восемнадцать лет надеялась, что Бергер на ней женится.

Все эти сведения заинтересовали Ванновски, а вскоре он получил основания приступить к действиям. Это было связано с новыми сведениями, поступившими 9 июня, во второй половине дня от

Гертруды Ремер. Свидетельница утверждала, что рано утром 11 июня она видела у Рейхстага на берегу реки мужчину, который нес большой четырехугольный пакет и вел на поводке черную собаку. Данное ею описание внешности мужчины совпадало с внешностью Бергера, а описание собаки напоминало его собаку.

анновски приказал арестовать Бергера и Иоганну Либетрут и доставить их на Александерплатц.

В это время вблизи Иоганнисштифта лодочники вытащили из воды подозрительные волосы. Они обнаружили детскую головку и привязанные к ней крест-накрест две руки, к которым прилипли остатки красной шерстяной тк

ани и какой-то газеты. Это были голова и руки Люси Берлин.

Показания Бергера гласили: 8 июня он проводил Иоганну Либетрут в тюрьму и на обратном пути на улице Унтер-ден-Линден встретил знакомого, "мулата Альберта". На Фридрихшрассе им повстречалась одна "артисточка", и Бергер предоставил квартиру

Иоганны Либетрут временно, для свидания, в распоряжение "мулата Альберта". Затем он пришел в ресторан "Цур гольденен Ку", где и провел ночь, а рано утром после драки отправился наконец домой. В половине двенадцатого к нему заходила сестра, которая приготовила для него завтрак: картошку с селедкой.

Около четверти второго сестра ушла, а он завалился спать и проспал, по его словам, до самого вечера. Вечером, прогуливая собаку, он встретил на Брунненштрассе какую-то девчонку, с которой и провел ночь в квартире Либетрут. Утром девчонка ушла неизвестно куда. Имя ее Бергер вспомнить не мог, а внешно

сть - лишь в общих чертах. Почти весь день 10 июня он проспал и только во второй половине дня узнал, что исчезла Люси Берлин. Немного погуляв, Бергер снова завалился спать и проснулся утром 11 июня, когда из тюрьмы возвратилась домой Иоганна Либетрут. И лишь от нее якобы он узнал, что найден труп Лю

си Берлин.

Допрос Иоганны Либетрут проводился параллельно с допросом Бергера. Допрашиваемая сообщила следующее: утром 11 июня, возвратившись домой из тюрьмы, она застала Бергера спящим на кровати в своей спальне. По дороге домой, на лестнице, она узнала, что произошло с Люси Берлин. Бергер сразу

же заявил, что убийцей нужно считать Ленца, и она с ним согласилась. Но вскоре в разговоре они перешли с Люси на другие темы и поссорились. Она призналась, что, будучи очень ревнивой по натуре, заметила, что некоторые вещи в ее квартире лежат не на своем месте и заподозрила пребывание в ней другой ж

енщины в ее отсутствие. Тогда Бергер сознался, что предоставлял ее квартиру в распоряжение "мулата Альберта" и его "артисточки". После этого они помирились.

Женщина рассказала, что убирая квартиру после обеда, она открыла стоявшую под ее кроватью большую бельевую корзину и обнаружила пропажу втор

ой корзины поменьше, которая там хранилась. Это была детская дорожная корзина. У нее зародились новые подозрения, и она опять стала упрекать Бергера в неверности. Она на-седала на него, пока он не сознался в том, что 9 июня приводил в квартиру женщину, но так как у него не было денег, то в качестве

вознаграждения подарил ей дорожную корзину. Иоганна Либетрут вошла в такой раж, что стала кричать. Тогда Бергер закрыл окно и потребовал, чтобы она прекратила причитания из-за какой-то там дурацкой корзины. Он обнял ее и вдруг заявил: "Знаешь, Ханнхен, как хорошо, что ты уже вернулась. Я все обдумал

. Я хочу на тебе жениться". Она, по ее словам, "страшно изумилась".

Ванновски получил новую ниточку - дорожную корзинку. Во время допроса Бергера он неожиданно спросил его, не знакома ли ему детская дорожная корзина Иоганны Либетрут. Тот заявил, что никогда не видел такой корзины и тем самым ском

прометировал себя, так как Ванновски имел на руках показание его возлюбленной. Бергер пришел в смятение и, казалось, готов был признаться в преступлении, но потом оправился и попытался исправить оплошность, заявив, что он просто-напросто "забыл" о корзинке, а теперь, дескать, "вспомнил", что подарил

ее своей случайной знакомой.

В воскресенье 26 июня в полицейском участке появилась фрау Бухгольц вместе с боцманом Вильгельмом Клунтером. Клунтер, как оказалось, приехал вечером в гости в Берлин из Грос-Вустервитца. В ходе беседы фрау Бухгольц и ее муж коснулись темы об убийстве Люси Берлин. При

этом выяснилось, что Клунтер и его штурман Тар нов уже много недель не читали газет. О деле Люси Берлин они ничего не знали. Поэтому они не явились в полицию и не сообщили, что рано утром в 4 часа, покидая берлинскую гавань Гумбольдтхафен, выловили корзину с открытой крышкой, в которой оказалась да

мская булавка для волос. Корзина, уточнил Клунтер, валяется теперь под лестницей его квартиры в Грос-Вустервитце.

Получив корзину, Вен приступил к изучению ее плетения. Вскоре он уже не сомневался в том, что корзина соответствовала описанию, данному Иоганной Либетрут. Размер, цвет и. поврежденный

ремень - все совпадало. К одной из стенок корзины оказались прилипшими маленькие обрывки газеты и упаковочной бумаги, схожие по фактуре с упаковочным материалом частей трупа девочки. На той же стенке корзины обнаружилось много красных пятен, напоминавших кровь.

Иоганна Либетрут, увидев корзину,

воскликнула: "Так вот же она, моя корзина!" Вен почувствовал, что у нее зародились подозрения в отношении Бергера.

Когда Вен объяснил ей, что корзинку вынули из воды в нескольких сотнях метров от того места, где 11 июня было обнаружено тело Люси Берлин, она разразилась ругательствами, потеряла вс

якую осторожность и назвала дюжину лиц, способных ее опознать. И наконец, следственный эксперимент показал, что маленькая корзина, действительно, точно совмещается по размерам с той самой большой бельевой корзиной, в которой она, по словам хозяйки, постоянно хранилась прежде.

Были также проведены

расчеты, которые подтвердили, что туловище девочки вполне могло поместиться в корзину. Очевидно, преступник сначала намеревался отнести корзину домой, но, обнаружив следы крови, бросил ее в воду.

Красноватые пятна, имевшиеся на одной из стенок корзины, вне сомнения, были следами крови. Это подтв

ердили и лабораторные исследования. В пятнах также можно было различить волокна шерсти, которые, видимо, попали на корзину вместе с кровью. Они совпали с шерстяными волокнами нижней юбочки Люси Берлин.

Утренний номер "Берлинер Моргенпост" сообщил своим читателям о "следах крови, несомненно принад

лежавшей убитой девочке". Это означало, что цепочка доказательств вины Теодора Бергера замкнулась и следствие закончено.

Суд начал слушание дела Теодора Бергера 12 декабря 1904 года. Обвиняемый до самого конца отрицал свою вину, и когда 23 декабря получил возможность сказать последнее слово, со с

мертельной бледностью на лице торжественно произнес слова, которые в его устах прозвучали кощунственно: "Я так же невиновен как был невиновен Христос, когда его поставили перед фарисеями и Пилат сказал: "На этом человеке нет вины".

Теодор Бергер был признан виновным в убийстве Люси Берлин, и суд