Татьяна Ладыженская

Родина — это то, чем живет твое сердце и дорожит душа

Княгиня Татьяна ЛАДЫЖЕНСКАЯ — душа русского общества в Дании: без нее не обходится ни одно мероприятие, ни один праздник.

О лекциях о России, которые она читает на заводах и фабриках, в больницах, в редакциях датских газет, в школах и библиотеках, наслышана вся страна. В доме Татьяны Сергеевны постоянно присутствуют гости: датские и российкие политики, священники, деятели науки и культуры. Она лично знакома с датской королевой Маргрете Второй. О Татьяне Ладыженской часто пишут в датской прессе, в шутку и с любовью называя ее «вечным двигателем»… С позволения Татьяны Сергеевны раскрою вам женскую тайну… Ей за 80. И в это просто невозможно поверить. Молодой, красивый голос, блестящие задором глаза, открытая улыбка. Элегантно одетая, очень ухоженная — наверное, вот так и выглядят настоящие русские дворянки… Поражает необыкновенная осведомленность обо всем, что касается России: культуры, истории, литературы — вплоть до проблем насущного дня.

Я — русская

— ДАЖЕ удивительно слышать здесь такую правильную русскую речь…

— А как же иначе? Ведь я — русская! Мои родители всегда подчеркивали это. Мама знала наизусть «Евгения Онегина», читала нам перед сном сказки Пушкина. В эмиграции было очень важно сохранить родной язык и культуру. Без этого невозможно было бы выжить.

— Но ведь вы родились, воспитывались, живете в Дании, в паспорте написано «датчанка», а говорите «русская»…

Татьяна Сергеевна лукаво улыбается:

— Однажды меня, тогда еще девчонку, и моего дядюшку, которому было 92 года, пригласили в гости в светское общество, где один из уважаемых датчан сказал мне: «Таня, вы родились в Дании — значит, вы датчанка». На что мой дядя, который никогда не лез за словом в карман, ответил: «Сударь, если лошадь родилась в коровнике — это совсем не значит, что она корова…»

— Как ваша семья оказалась в Скандинавии?

— Бабушка по отцовской линии вместе с моими родителями была вынуждена эмигрировать в период революции: тогда это был вопрос жизни или смерти. Сегодня уезжают из экономических соображений — для эмигрантов первой волны это вряд ли бы стало основанием, чтобы покинуть родную землю… Да и ошибочно представление о том, что здесь все легко, тепло и сыто. Моя семья в свое время продавала бесценные семейные реликвии, мы старались выжить сами, не рассчитывая ни на какие социальные пособия этой страны…

— Говорят, вы в совершенстве владеете пятью языками?

— Папа был дипломат и аристократ, у него в свое время были гувернантки, которые и учили его языкам. В Дании у нас, конечно, не было гувернанток и нянек, и папа сказал так: одну неделю говорим все по-русски, другую — по-датски, третью — по-французски, следующую — по-немецки, по-английски. Так мы и учили языки. И это необыкновенное удовольствие: понимать других людей, общаться с ними… Сейчас, к сожалению, многие уехавшие за границу даже не утруждают себя изучением языка страны, в которой живут.

Скучать некогда

— Я СМОТРЮ, вы не очень жалуете «новых русских эмигрантов».

— Отнюдь. Просто некоторые сами калечат себе жизнь. А потом жалуются и ищут виноватых. Часто виноватой оказывается страна, в которую они приехали. Или мужья, которые их туда привезли. Хочу сказать одно: у плохих жен — плохие мужья, а у скучных людей — скучная жизнь. Сколько живу на свете, никогда не скучала — все, знаете ли, дела, то одному помочь, то другому… Масса важных проектов, а еще я ухаживаю за старыми русскими эмигрантами, многим перевалило за 90. Старое поколение русских живет долго. Ухожу в 10 утра, возвращаюсь поздно вечером… В общем, весело, не соскучишься. Что касается интернациональных браков — у нас в Копенгагене масса «трагедий» на эту тему. Молодая дама из России выходит замуж за датчанина и вдруг: «О ужас! Оказывается, у него нет даже машины! Караул, куда я попала?!» Позвольте, а вы что, за машину замуж выходили? И потом, это обычное явление, что многие люди в Дании не хотят иметь машину: страшно дорого, отнимает массу времени… Самым предпочтительным, дешевым и полезным для здоровья видом транспорта остается велосипед. Вообще, по-моему, если любишь человека — совершенно неважно, как передвигается ваш возлюбленный: на белой лошади, собаках или «Мерседесе».

— Я слышала, вы впервые приеха

ли в Россию, когда вам было 60 лет, и… обвенчались там с вашим мужем в церкви?

— Мой второй муж был гвардейский офицер, также эмигрант поневоле. До конца своих дней он был бессменным старостой храма Александра Невского в Копенгагене. Мы с Георгием Александровичем знали друг друга давно, он был на 24 года старше меня, но в наших отношениях возраст не играл никакой роли. Когда умер мой первый муж, это было огромное потрясение для всех нас. Георгий Александрович в течение нескольких лет был рядом, искренне разделяя мое горе. Со временем наша дружба переросла в любовь. Он писал изумительные стихи и посвящал их мне. И России… Только в 1980 году мы смогли впервые приехать на Родину. Знаете, что сделал Георгий Александрович, сойдя с трапа самолета? Он лег на русскую землю и поцеловал ее… Это была потрясающая поездка. Тогда же мы с ним обвенчались в церкви Ивана Воина на Якиманке в Москве.

Есть жизнь земная и есть небесная

— ВЫ ТАК гордитесь всем русским, но ведь были в истории страны и весьма неприглядные периоды…

— В 1946 году русские военнопленные, находившиеся в лагерях Норвегии, были привезены на лечение в датские госпитали в Копенгагене. Меня пригласили туда работать переводчицей. Я с радостью согласилась. Русские, родные люди! О том, что могу заразиться, заболеть — ведь среди них были тифозные, — даже не думала. Хотелось только одного — помочь им выжить, поддержать, утешить. Когда в первый раз зашла в палату, тяжелораненые и больные солдаты встретили меня холодно, даже враждебно… Русская в Дании?! Не иначе шпионка… Такое отношение меня сильно обидело. «Почему молчите, почему не хотите со мной разговаривать? Я такая же русская, как и вы! Почему здесь живу? Да потому, что Богу так угодно…» Я даже заплакала от обиды, от отчаяния. Но уже совсем скоро мы подружились. Я стала для них как бы частицей Родины на чужбине. Читала им книги, писала под диктовку письма родным, делала перевязки. Когда пришло время выписываться из госпиталя, они все собрались и попросили меня сказать на прощание что-нибудь доброе. Я тогда сказала: «Есть жизнь земная и есть небесная. Между ними высокая лестница, по которой человек поднимается все выше и выше… Страшна та жизнь, где этой лестницы нет. Храни вас Бог от такой жизни…» А позже я узнала, что всех этих солдатиков, чудом поправившихся и вернувшихся домой, сослали в Сибирь как врагов народа: за то, что находились на лечении в Копенгагене, за то, что видели другую жизнь, за то, что остались живы… Мне было очень тяжело осознать и пережить это. Но я уже тогда понимала, что Родина — это не ошибки истории и не место, где человек рожден… Родина — это то, чем живет твое сердце и дорожит душа.

— Что помогало вам в трудные времена?

— Мы воспитаны на ВЕРЕ, она и помогает нам во все времена.

Род князей Ладыженских ведет свой отсчет с 1375 г. — когда князь Дмитрий Донской пригласил легендарного шведа Облагиню в Россию. Именно он и стал основателем древнего рода Ладыженских. Отец Татьяны Сергеевны — потомственный дворянин, имел большие имения под Нижним Новгородом и Чернобылем. Во время революционной ситуации в России был назначен сопровождать на родину, в Данию, императрицу Марию Федоровну (датскую принцессу Дагмару) — мать последнего русского царя Николая II. Здесь, в Копенгагене, пережидая смуту, и осело русское дворянское семейство. Вскоре у Ладыженских родилась дочь Татьяна.

Сегодня Татьяна Сергеевна — староста русского храма Александра Невского в Копенгагене, участница многих российско-датских проектов. Она принимала самое активное участие в оснащении медицинским оборудованием первого в Москве хосписа, где находят успокоение безнадежные онкологические больные. По ее инициативе каждое лето в Копенгаген приезжают поправить здоровье дети из России… В настоящий момент близок к осуществлению новый проект: открытие монастыря в городе Оденсе, на родине сказочника Андерсена. Уже подписаны необходимые бумаги и договоры и ведутся работы по благоустройству монастыря. Здесь найдут приют монахини со всего света, которые своей заботой будут оказывать посильную помощь нуждающимся.