Татьяна Егорова

не боюсь рассказывать всю правду об Александре Ширвиндте, и о перевороте в театре <Сатиры>!

Всю жизнь она любила только одного мужчину Андрея Миронова. Он был для нее светом, дыханием, источником радости, она для него - единственным верным другом и храмом его вечно метущейся души. Когда он умер на ее руках, для нее погасло солнце. Прошло пятнадцать лет, прежде, чем Татьяна Егорова нашла в себе силы рассказать об этой любви в книге "Андрей Миронов и я".

Дворцовые перевороты.

- Татьяна Николаевна, совсем недавно в Театре Сатиры произошла смена власти. Для вас с этим театром связан значительный период вашей жизни. Как вы относитесь к тому, что отныне театром руководит Александр Ширвиндт?

- Все произошло, как я и писала в своей книге. И десять, и двадцать лет назад я знала, что Ширвиндт дорвется до власти в театре - он так этого хотел, и так к этому стремился, ради этого поста он был готов "идти по трупам". Но когда был жив Андрей Миронов, театр перечили ему, он много ставил спектаклей, был энергичным, талантливым, упорным. Ему предлагали возглавить театр комедии в Ленинграде, прошло бы немного времени - дали бы театр в Москве. Единственное, что я знаю точно, Андрей никогда бы не посмел "наступить на горло" руководителю театра Валентину Николаевичу Плучеку. Несмотря на то, что в последнее время их отношения были непростыми, Андрюша с большим уважением относился к старикам, он поступил бы, как Марк Захаров, просто взял бы новый театр. Но время распорядилось по-своему: Андрей ушел из жизни: и открыл зеленую дорожку Ширвиндту.

- Они при жизни были в контрах?

- Актерская жизнь - это кладбище самолюбия. Ширвиндт сильно завидовал Андрею, потому что тот моложе, удачливее, талантливее, искреннее, за то, что публика его любила больше и осыпала букетами:После Андрюшиной смерти Шура как-то сказал, что был его учителем - это же смешно, чему он мог его научить? Своему "таланту" плести закулисные интриги, охаживать глупых женщин, эксплуатируя свое красивое лицо и использовать их в своих гнусных целях. Как прозорлива и умна была Мария Владимировна, мама Андрея, называя Ширвиндта "железной маской", красивой маской, под которой скрывается страшный, лживый человек. Ему ничего не стоило улыбаться, говорить комплименты, целовать, лежать в постели, выпивать вместе, при этом, вынашивая план, как бы этого человека использовать для своей выгоды. И когда два года назад вышла моя книга "Андрей Миронов и я", Ширвиндт сразу показал свое настоящее лицо. В это время Валентин Николаевич отдыхал в санатории "Сосны", "кто-то" прислал ему экземпляр моей книги, причем, все места, где шла речь о нем были подчеркнуты карандашиком - я сразу поняла, кто не поленился проделать такую титаническую работу, вероятно, он надеялся, что слабый здоровьем Плучек такого не переживет.

Какая гнусная книга.

- А другие персонажи книги как отреагировали на критику?

- Обычно, упоминая мой роман, говорят: "Гнусная книга!". Для этого сильно постарался Ширвиндт, с его подачи в прессе меня называют сумасшедшей, поливают грязью. Голубкина на каждом углу кричит, что у Андрея было столько женщин, что одного их перечисления хватило бы на целую книгу. А как-то со сцены заявила: "Все знают, как он ко мне хорошо относился. 12-го числа в Риге я ему массаж делала, а 14-го он умер". Она же сама себя высекла, как унтер-офицерская вдова, он умер 16-го августа. Не помнить день смерти собственного мужа - грех. Ей просто на него наплевать. Плучек к своему юбилею приказал снять в фойе театра портреты Андрея Миронова и Анатолия Папанова. Был еще "друг дома" критик Поюровский. Мария Владимировна ему очень доверяла, при жизни назначила своим душеприказчиком, а после ее смерти он тут же переиздал книгу "Андрей Миронов глазами друзей", в которой совершенно необъяснимым образом вдруг появились статьи Голубкиной и Плучика. Я напомнила Поюровскому, что Мария Владимировна этих людей не терпела, на что он мне ответил: "Подумаешь, она же умерла". Теперь он тоже придумывает мне диагнозы и называет самозванкой, несмотря на то, что в течение десяти лет видел меня возле Марии Владимировны и прекрасно знал, как ко мне относился Андрей.

- Вы не пожалели, что своей книгой настроили людей против себя?

- Не людей, а кучку недоброжелателей. Простые люди меня благодарственными письмами засыпают. Когда я писала книгу, я очень переживала, смогу ли я словами выразить все свои эмоции. Я уехала за город, закрылась в доме и осталась наедине со всеми персонажами. Творилось что-то невероятное: за окном ураган, молнии блещут, избушка моя ходуном ходит, а вокруг меня мои герои. Я так долго вынашивала в себе мысль об этой книге, что герои зажили своей собственной жизнью: сами собой бились чашки, падали книги, я начинала писать один эпизод, а сам собой писался совсем другой. Девять месяцев я была словно в заточении, я молила Бога, чтобы он дал мне силы и ума, чтобы помог осуществить задуманное. Так с Божьего благословения и получилась книга. А потом мне приснился Андрей, он смотрел на меня, хитро улыбаясь - одобрял. Как-то раз, на Троицу я оказалась в страшной российской глубинке, зашла в церковь. Ко мне подошла простая православная женщина и сказала: "Я вас узнала, спасибо вам, вы оживили мне душу", - такие слова дорого стоят. Иногда мне говорят: "Ты пишешь для обывателей". Ну и что? Андрей тоже играл для обывателей, для кривых, косых, бездомных, для всех, кто приходил в театр, кто его любил, он не делил публику на элиту и отбросы и любил всех своих зрителей, поэтому и его помнят. Однажды на концерте мужчина из зала вышел на сцену и сказал: "Андрюша, вы плохо выглядите, возьмите апельсин", - простой "обыватель" проявил заботу, в то время, как концертный антрепренер не разу не отменил представление, когда Андрей плохо себя чувствовал:Андрей всегда говорил: "Самые верные мои друзья - это моя публика!". И на могилу приходят не "бывшие друзья", а поклонники.

Из близких - только публика, да я....

- Но близкие Андрея Миронова, наверное, следят за его могилой?

- Если бы. Два года назад, на Андрюшин день рождения, 8 марта я заметила, что с могилки исчезла часть ограды, потом вандалы оторвали остальную часть. Андрюша очень любил бронзу, и Мария Владимировна настояла, чтобы ограду изготовили именно из этого ценного материала. К сожалению, для кого-то несколько килограммов цветного металла оказались дороже памяти великого актера. Полтора года я занималась восстановлением ограды, разыскала архитектора Юрия Григорьевича Орехова, автора памятника, наняла мастеров.

- Где же в это время были вдовы и дети Миронова?

- Наверное, у них много других важных дел: Я оказалась более свободной и более упорной. Когда Мария Владимировна была жива, она сама ухаживала за могилой сына, пожилая, больная женщина, она же ему и памятник поставила по собственному эскизу и на свои деньги - никто и копейки не дал, ни бывшие жены, ни театр. Она отдала свою квартиру под музей памяти Андрея. Мария Владимировна очень много сделала для сына после его смерти, наверное, в искупление, что при жизни своей материнской любовью сломала ему судьбу. Когда она умерла, и ее отпевали в церкви, на ее лице была такая умиротворенность, такое счастье - она прожила счастливую жизнь и уходила с легкой душой. А вот у Андрея на лице была вся его трагедия: и эта страшная, безвременная смерть, и вся его несчастная жизнь, и неизлечимая горечь, и надсада в сердце. Буквально за месяц до смерти, когда Андрей заканчивал съемки в фильме "Человек с бульвара капуцинов", он мне сказал: "Ты знаешь, мне совершенно не удалась моя жизнь:". Великий актер считал свою жизнь неудачной, значит, счастье в душевном уюте, которого он так и не нашел.

Мы делили апельсин:/ Наследники.

- Многие поговаривали, что вы осмелились выпустить книгу только после смерти Марии Владимировны, остерегаясь ее гнева?

- Книга задумывалась очень давно, я вела дневники, записывала каждое слово Марии Владимировны, и она об этом знала. Но для того, чтобы все записи собрать в книгу, у меня просто не было ни сил, ни времени. Мария Владимировна тяжело болела и крайне нуждалась в моей помощи. Об этом знала только я, потому что до последней минуты жизни Мария Владимировна старалась разводить очень активную деятельность, все-время кому-то помогала, пристраивала совершенно чужих людей в больницы, звонила чуть ли ни в Кремль, чтобы решить судьбу какого-нибудь обездоленного. Я не отходила от нее ни на минуту, как страж ее охраняла от коварных людей, чтобы, не дай Бог, ее никто не обидел. Я научилась ладить с Машей, дочерью Андрея, потому, что ее любила Мария Владимировна, она всегда говорила: "На Андрее наша порода закончилась, только на Машку надежда". Девочка была очень похожа на отца. Многие считают, что я слишком жестко описала Марию Владимировну, но она настолько сильная личность, что если ее хоть немного "подлакировать", она бы сама воспротивилась и сказала бы: "Что это ты из меня сделала какого-то сюсюканца?". Мария Владимировна хотела "жить в веках", и я думаю, она довольна, ибо, как сказал Марк Захаров: "Мы все умрем, а твоя книга будет жить".

- У вас были очень теплые отношения с Машей Мироновой, сейчас вы так же близки?

- Вышла моя книга, я показала ее Маше и сказала: "Почитай и позвони мне", - она не позвонила. Конечно, это влияние мамы, когда Мария Владимировна была жива, она сделала все, чтобы Маша как можно меньше общалась с матерью, но теперь они снова подружки. Теперь Маша изо всех сил "обстреливает" меня в газетах. Мне ее жалко, она не соображает, что делает

- В одном интервью Маша произнесла "Если каждая любовница Андрея Миронова будет писать книжки, я не представляю, что станет с нашими книжками":

- Меня этим не оскорбишь. Наши отношения не были отношениями любовников, Андрей для меня был любимым человеком, братом, другом. Мы могли разговаривать о его женитьбах, разводах, о дочке, о том, как его заставляют удочерить девочку Голубкиной, обо всем: Он приезжал ко мне, когда ему было больно, когда у своих "близких" он не находил заботы и тепла, в котором нуждался все жизнь. А потом, как Маша может говорить такие слова? Когда Андрей ушел из семьи, дочери было несколько месяцев, когда он умер, Маше исполнилось 14 лет - что она могла видеть и понимать? Это не ее слова, а мамины, она так говорит по глупости. Идет нормальная дележка "пирога", каждый хочет оторвать свой кусочек известной фамилии - не дай Бог что-то достанется мне. Они и не думают, что все это наказуемо там, где кончается суетная жизнь.

- В последнее время Маша Голубкина тоже "обнаружила" свое родство с Мироновым.

- Перед памятью Андрея это кощунственно, девочка говорит, что она его физиологическая дочь. Чувствуете тонкость формулировки: ни родная, ни приемная, а физиологическая, только я не понимаю, почему физиология ей не подсказывает на могилку к отцу сходить. Мне жалко Машу Миронову, за что ее так терзать, девочка и без того настрадалась, что бы она обо мне ни говорила, я на нее не в обиде.

Роковой танец на мосту.

- Благодаря своим откровениям вы растеряли всех друзей?

- Друзья остались друзьями. И Людмила Максакова, и Наташа Селезнева, ко мне позвонила Наташа Фатеева, с которой мы знакомы были едва, и сказала: "Таня, у вас сейчас очень трудный период в жизни, наверное, появилось много врагов. Я хочу вам сказать, что каждое слово в вашей книге - правда. Помните, что я ваш друг". А недавно Наталья Селезнева приехала из Словении и рассказала о своем необычном разговоре с Аркадием Вольским. "Наталья, - произнес политик, - все самое хорошее я о вас узнал из книги Татьяны Егоровой, вот сейчас собираюсь ее в третий раз перечитывать!". Но книга подарила мне еще одного, самого дорогого друга. Помните, в финале есть сцена: Два седовласых человека танцуют на мосту. Не успела выйти книга, перед моей дверью возникает седой мужчина и говорит: "Эта книга про меня, это я танцевал на мосту". С этим человеком мы уже почти год. Его зовут Сергей Леонидович, он очень любит Андрея Миронова и говорит, что его судьба во многом схожа с его собственной: так же он был несчастлив в личной жизни, так же терпел гнет своей матери. Сергей Леонидович говорит, что знает меня очень давно, что, скорее всего мы были близкими в прошлой жизни. Он поэт и писатель, режиссер и актер, ученый и бизнесмен, но кем бы он не был, он умеет любить. Мне кажется, что этого человека мне послал Андрей - я получила от него знак. Как то раз мы с Сергеем вернулись с презентации книги, вошли в дом. На полу, в углу стояла большая керамическая ваза, когда-то ее привез с гастролей Андрюша: ему все время дарили сувениры, а он отдавал их мне. На вазе была дарственная надпись "Дорогому Андрею от друзей из Алма-Аты". Когда мы проходили мимо вазы, она развалилась на две части. А до этого, под Рождество мне во сне явилась Мария Владимировна, она ничего не говорила, но улыбалась. Я поняла, что она одобряет наш союз. Так уж получилось, что Сергей стал для меня не просто спутником жизни, но и помощником в работе - он мой импресарио.

Тихая поступь злого гения.

- Вы по-прежнему ездите на встречи с читателями?

- Осенью Сергей устроил мне турне по Америке, которое чуть было не сорвал Ширвиндт. Все началось еще весной, когда он засыпал анонимками Американское посольство, в которых утверждал, что я намерена покинуть Россию навсегда. В результате мне пришлось очень понервничать, чтобы получить визу. Понятно, что Ширвиндту эти гастроли очень нежелательны, я буду ездить по городам, выступать перед публикой, говорить о книге, и о нем, естественно, тоже. С грехом пополам, мы все-таки выехали. Поездка была замечательная, публика засыпала вопросами, благодарили меня за мужество, мы были в Бостоне, в Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго:В Бруклине мы должны были выступать в очень популярном зале Националь, заранее были вывешены афиши. Вдруг ко мне позвонил знакомый и сообщил, что какой-то Лева ходит, срывает афиши и объявляет людям, что концерта не будет. Но и на этом козни не закончились. В Нью-Йорке, в центральном книжном магазине мне устроили пресс-конференцию, пригласили читателей, представителей прессы, телевидение, радио. Для меня эта пресс-конференция была очень важна. За мной отправили машину. Вдруг раздается звонок: "Вас не пугает криминальная ситуация - в машине едут двое неизвестных?", - "Нет, - говорю, - не пугает. Время оставалось мало, и мы взяли такси. Приезжаем в магазин, а директор нам сообщает, что машина так до нас и не доехала, сломалась. Я тогда сразу поняла, что за этим стоит Ширвиндт, но подтверждение моих догадок пришло в конце гастролей. Мне просто сообщили добрые друзья, что Ширвиндт звонил своему американскому импресарио и отчитывал за то, что мои гастроли состоялись. Я приехала в Москву, и снова посыпались газетные пасквили, в которых меня называли сумасшедшей.

Андрей Миронов заступился бы за Плучека.

- Эта нелюбовь Ширвиндта к вам возникла после выхода книги?

- Это было всегда. Ему очень не нравилось, что мы вместе с Андреем, мы были очень красивой парой, любящей, а его все гармоничное раздражало. Его устраивали другие женщины Андрея, которым было на него наплевать, которых интересовало только, как бы показаться с ним в обществе. Я видела Ширвиндта насквозь и обороняла от него Андрея, поэтому и ненавидит он меня. Сегодняшний поступок характеризует его с ног до головы - свергнуть пожилого, уважаемого человека, пользуясь его болезнью. Андрюша в этой ситуации заступился бы за Плучека. Конечно, Валентин Николаевич стар и болен, безусловно, театру нужен энергичный руководитель, но и Ширвиндт не молод: А как подло Плучека сняли: ему позвонил председатель управления культурой, велел лежать дома и быть почетным членом художественного совета театра. Неужели было сложно испросить аудиенции у заслуженного старика-режиссера, прийти к нему с корзиной цветов, с именными часами, надеть ему эти часы на руку, посмотреть на них и сказать: "Валентин Николаевич, пора!" И посоветоваться с мэтром, кто бы мог возглавить театр, в котором 80 актеров. Вряд ли бы тогда Плучек чувствовал себя "списанным за ненадобностью".

- А сам Плучек как относится к этому перевороту?

- Он совершенно уверен, что все произошло в результате интриг Ширвиндта, и его назначение главным режиссером считает несерьезным, потому, что Ширвиндт всего лишь эстрадник. . Ну а лично мое мнение - время главных режиссеров прошло, это двадцатый век диктовал нам культ личности: Ленин, Сталин, Главный Режиссер: В Америке таковых давно уже нет. Должен быть человек, который занимается репертуарной политикой, а режиссеров должно быть много. Кто из них лучший - оценит публика. Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Сейчас зависимый народ - актеры станут "ползти" к новому идолу: "Король умер, да здравствует король!" Так же нельзя унижаться ради куска хлеба. Я ушла из театра в никуда, просто хлопнула дверью и удалилась. Я сказала: "Буду есть хлеб и пить воду, Бог меня выведет!". Я верующий человек, мне ничего не страшно.

Иду по жизни за Богом.

- Вы ушли из театра сразу после смерти Андрея Миронова, чем вы все это время занимались?

- Целый год я болела. Потом моей основной работой, да и личной жизнью была Мария Владимировна. Она стучала ногами и кричала: "Таня, идите на работу!", я ее успокаивала: "Я работаю, Мария Владимировна, я пишу пьесы, статьи, эссе, я работаю над будущей книгой, а деньги я получаю от квартиры, которую сдаю". Но она под "работой" понимала ежедневную службу - ходить в театр я больше не могла, ежедневно произносить одни и те же реплики, наверное, я выросла из этой профессии.

- Вы доверились течению, которое вас несло?

- Я никогда не плыла по течению, меня ведет автор - Господь Бог и я верю, что он выведет меня из любой ситуации, он подарил мне новое испытание - Сергея Леонидовича, это на самом деле для меня серьезная ответственность. Разве могла я лет пять назад представить, что в моей жизни появится мужчина? Об этом и речи быть не могло, я просто была не готова к каким-либо отношениям, я очень устала и желала только покоя. Но недаром же говорят: "Никогда не говори никогда". Сейчас я счастлива и полна творческих желаний. Скоро выйдет вторая книга, в которой я завершу тему, начатую в первой, я расскажу об интригах вокруг меня, о том, как повели себя мои персонажи: И на этом поставлю точку на документальных романах и буду писать только художественные произведения. Я уже думаю о будущем романе под названием "Ветер сдувает шляпы", возможно, в нем будет рассказ о моем сегодняшнем спутнике. Я мечтаю о том времени, когда творчество будет анонимным, чтобы творить не ради славы, не ради денег, а получать удовольствие от самого процесса сотворения. И тогда появится настоящее искусство, искусство от Бога.

- Что для вас Андрей Миронов сегодня?

- Он для меня, как и раньше, самый дорогой и любимый человек. Когда в моей жизни происходят какие-то события, я всегда с ним советуюсь, спрашиваю: "А как бы ты поступил на моем месте?", и он мне отвечает. Наша связь не обрывается ни на минуту. В наших отношениях с Андреем было много мистических совпадений, странная драматургия, придуманная Богом просто висела над нами: когда мне было шесть лет, я бегала на Рижский вокзал провожать поезда: Именно в Риге мы познакомились с Андрюшей, и именно в Риге, во время гастрольного спектакля он умер у меня на руках: как часто после смерти он напоминал о себе: то чашка развалится прямо в руках, то упадет какой-нибудь предмет. Андрей всегда рядом, и мой нынешний спутник очень бережно относится к его памяти.