Светлана Врагова

Cегодня для нас Лужков герой, или Кто любит взасос

Вчера в «Интефаксе» состоялась пресс-конференция художественного руководителя Московского драматического театра «Модернъ» Светланы Враговой и драматурга Алексея Казанцева. Творческий союз режиссера и драматурга вылился в спектакль в двух действиях «Старый дом».

- Во время недавней встречи мэра Москвы с театральной общественностью столицы вы, обращаясь к Лужкову, сказали: «Юрий Михайлович! Оставайтесь с нами вечно! Нам не надо молодого мэра!» Не слишком ли пафосное восклицание?

- Сегодня для нас Лужков - герой. Наш мэр выбрал разумную политику. Министр культуры Александр Соколов поведал, что хочет пропустить через Думу закон, в котором есть подраздел о театре. Там прямо сказано: репертуарный театр остается неприкасаемым в России. Это эксклюзив. Законы должны писаться обществом, а не Конституционным судом или Думой. Юрий Михайлович сказал, может случиться так, что 65-й счёт, который в настоящий момент не облагается налогами, с которого театр выдает актерам премии, может уйти в казначейство. Этот счет для меня святой. Я не разрешаю с него покупать даже скрепки. А может получиться так: насколько мы заработали, настолько нам уменьшат дотацию. Ладно, мы заработали на малом зале, а ведь есть большие залы. Вот этого нельзя допустить. Когда Александр Калягин заметил, что такое уже практикуется в Петербурге, Лужков отрезал: «Мне все равно, что там в Петербурге!». Думаю, что сумела донести свою мысль до законодателей – нам такие реформы, которые вы предлагаете, не нужны. Они вполне разумные люди, не чета коммунистическим чиновникам с их идеологическими шорами.

- Но коммунисты ведь театры не закрывали.

- Да, но они заставляли нас делать то, что мы не хотели. Не закрывали, но лучше бы закрыли. Сначала нужно было поставить «Кремлевские куранты», чтобы потом втихаря что-то из Казанцева.

А. Казанцев: - Как бы ни врали нам коммунисты, у них была позиция, что они все делают ради простого человека. Мне трудно сказать, кто сейчас думает о простых людях. По-моему, никто. Не должно быть никаких иллюзий на этот счет. Наши реформаторы ни о чем не думают и ничего не соображают. Как в 1917 году банда международных авантюристов захватила страну, не думая ни о чем, кроме власти, так и их дети и внуки сейчас рвутся к власти, чтобы воплотить в жизнь свои идеи. Какая разница умирать в лагерях или только от того, что просто нет денег. Лучшие люди России весь 19 век боролись за то, чтобы дети из бедных семей могли получать бесплатное образование. Нынешние реформаторы отбрасывают нас на 150 лет назад и говорят, что учиться должен лишь тот, кто заплатит.

- А как быть с российскими театрами?

А. Казанцев: - Репертуарный театр без государственной поддержки существовать не может. Такая поддержка есть везде, даже в Соединенных Штатах. Там существуют для театров огромные льготы. Очень многие театры в Европе тоже находятся на содержании. Нас все время пытаются убедить, как в Европе все замечательно. Наш театр часто приглашают за рубеж. На самом деле там колоссальные проблемы. И то, что произошло в США после ураганов, и то, что сейчас происходит во Франции, говорит о том, что крупнейшие страны находятся в растерянности. Они пустили к себе людей, которые уничтожат эти страны. Эта, условно говоря, диаспора, с которой не получится договориться. Чем больше ее будут закармливать, тем наглее она будет становиться. На Западе есть два страшных понятия, которые его уничтожат: политкорректность и толерантность. Они боятся публично говорить о многих вещах, о которых говорят тет-а-тет. Мы чувствуем себя гораздо свободнее.

В зарубежных театрах я вижу плохих артистов, гораздо слабее наших, и режиссеров, которых я называю средне-европейского уровня. Редко у кого можно поучиться.

- Какая реформа нужна нашему театру, и нужна ли она вообще?

- Какая реформа нам нужна? Нужно повышать престиж театрального искусства. Престиж режиссера. Театр – это академия, в которой соединяются академические знания, литература, живопись, балет, музыка. Как Эйнштейн открыл теорию относительности, так и Константин Сергеевич Станиславский открыл, что режиссер – это профессия, а не самодеятельность. Наш эксклюзив в этой области: Михаил Чехов, Мейерхольд. Это надо хранить. При всем своем уважении к власти, не могу не сказать, что нынешние правители забыли про культуру. Спорт и культура сейчас на последнем месте. Если режиссеры будут продолжать серьезный разговор о человеческой душе, о самом человеке, - наверное, в стране будет легче, лучше и честнее.

- Удалось ли театральной общественности отстоять свою позицию?

- Пока да. Мне предлагали взять себе здание театра. Я отказалась. Самому Станиславскому не хватило денег, чтобы взять это здание, которое построил для него Морозов. У просвещенных купцов приходилось просить денег на содержание театра. Уже все забыли, как им тяжело приходилось, пока наконец не пришла Советская власть, которая дала дотацию. И тогда начались чудесные постановки. В сегодняшней разрухе, когда нет просвещенных купцов, нет нормального закона о меценатстве – ничего трогать нельзя.

- Ваша пьеса «Старый дом» о любви к отеческим гробам в широком смысле. Снова Золотой век, который, как и юность, всегда в прошлом?

А. Казанцев: - «Старый дом» - это о нас и нашей стране. О том, как мы все портим друг другу жизнь. Между действиями пьесы проходит 12 лет, и вдруг оказывается, как мы любим друг друга. Как люди, которые сделали страшные вещи, очень лирически, как о самых близких, вспоминают даже о тех, кого они уничтожали. В советские времена я встречал таких людей: старых чекистов, деятелей культуры или ЦК. Через годы они с искренней теплотой, как любимых, вспоминали тех, кого они гнали и уничтожали.

- По себе знаю. Я встречаю иногда партийных деятелей, которые мне когда-то портили жизнь, особенно когда я начинала, – теперь просто такой ушат любви ко мне, что елки-палки. А ведь ты же закрывал мои спектакли, ты же писал в горком партии. Они любят нас больше, чем те, которые всегда относились к нам лояльно. Они любят нас взасос.

- Светлана Александровна, коротко о ваших творческих планах.

- Ох, их много. Вы знаете, что Алексей Казанцев сейчас возглавляет собственный театр новой драматургии, где он делает немыслимые вещи. Он собрал в основном всех тех, кого не хотят ставить. Позже, когда их увидели, их стали ставить и во МХАТе, и в других местах. Это очень талантливые люди, с которыми интересно работать. Не знаю, может быть у них свои планы… Мне очень хочется продолжать работать в этом стиле. У меня много проходных спектаклей. Есть один такой аналог еврейской «Хованщины». Сплав мистики и модерна. Ну и конечно, «Собачий вальс».