Симон и Мануэла Боливар и Саэнс

Биография

История Мануэлы и Симона - не просто любовная драма. Жили рядом два одаренных человека, чей талант проявился и в любви...

"ДЖУЛЬЕТТА УРАГАНОВ" - назвал ее поэт Пабло Неруда. В этом образе две грозные стихии - любовь и буря освободительного восстания. Они-то определили прекрасную, горькую судьбу женщины. Женщины, ставшей легендой и умершей в безвестности.

...Двадцатые годы XIX века. Народы Южной Америки поднялись на свержение испанского колониального ига. На весь мир гремит имя ее вождя - Симона Боливара.

Вспомним хотя бы пушкинские строки: "Надев широкий боливар,/Онегин едет на бульвар" - широкополая шляпа, названная, хоть и на французский лад, в честь героя далекой революции, была и в российской столице знаком политических симпатий. Потому-то носил ее и сам молодой Пушкин.

Уроженец Венесуэлы, идеолог, политик, гениальный стратег, Боливар был и художественно одарен, легко привлекал к себе людские сердца. За его плечами остались уже освобожденная родина и свободная Колумбия, когда в знойный июльский день 1822 года победоносное войско Боливара входило в столицу Эквадора - Кито. Ликующие жители пели, плясали, осыпали цветами запыленных солдат. Сам Боливар, к этому времени прозванный Освободителем, ехал на белом коне, в мундире, расшитом золотом. Главная площадь бурлила, все взоры - и в особенности женские - были устремлены на знаменитого всадника. Вдруг с балкона прямо в руки Боливара упал лавровый венок. Он поднял голову и - встретил огненный взгляд чернокудрой красавицы.

Вечером на балу, что был дан в честь победителей, Симон и Мануэла рванулись друг к другу, танцевали всю ночь и не разлучались до утра. Словно предчувствовали, сколько разлук еще ждет их впереди. Так началась их любовь, страстная, тревожная, воистину романтическая. Любовь, которую в испаноязычной Америке помнят даже те, кто позабыл названия и даты прославленных сражений.

Мануэла Саэнс, Мануэлита, - дочь почтенных обывателей Кито, с детства удивляла, беспокоила независимым характером, непокорностью, отчаянными и рискованными поступками. Смеясь над предрассудками, сомневаясь в догматах католической религии, она рано восприняла и усвоила идеи борьбы за свободу испанской Америки. Мечтала о бурях. Жила в ожидании великой любви. Ее тяготил брак с респектабельным, добрым, но ужас каким скучным доктором Торном. Ей исполнилось двадцать пять, когда в ее жизнь вошел Боливар. И перевернул эту жизнь. Симон и Мануэла не смели и думать о

том, чтобы соединить свои судьбы перед богом и людьми. Оба были связаны: один - клятвой верности покойной жене, другая - замужеством. Не став супругой Боливара, Мануэлита навсегда осталась его возлюбленной. Но не просто любовницей - этого ей, да и ему было мало, - а соратником, помощником, секретарем, конфидентом.

КАК ТОЛЬКО ОСВОБОДИТЕЛЬ со своим войском покинул Кито, устремившись в новый поход, Мануэле пришлось выдержать первое испытание. За спиною Боливара созревал заговор: враги готовились свергнуть его власть. Женская хитрость помогла Мануэле проведать об этом. Неженская отвага - собрать верных людей. Они подавили мятеж в самом зародыше.

Новые встречи, недели и месяцы упоительного любовного содружества, которое вовсе не стало идиллическим, - слишком горячим и взрывчатым был темперамент обоих. Случались и сцены ревности, и взаимные обвинения, и ссоры, но разлюбить друг друга они не могли.

Местное общество взирало на Мануэлу с удивлением, переходившим в негодование. Она эпатировала обывателей не только тем, что не желала скрывать свою связь, но и тем, как гарцевала по улицам на коне в гусарском мундире. "Безумная амазонка" - так ее называли. Но ведь и сам Боливар говорил о ней: "Моя сумасшедшая возлюбленная".

...ГОД 1824-й. На высокогорном плато Андского хребта развертывается великая битва при Хунине. Войска Боливара ломают сопротивление испанской армии. Лошади скользят и падают на обледенелых дорогах, холодный ветер насквозь пронизывает плащи, накидки, шинели. За наступающими следуют сестры милосердия. Среди них - Мануэла Саэнс. Она перебегает от одного раненого к другому. Перетаскивает их в безопасное место. Перевязывает раны. Наскоро оплакивает убитых. Только потом она узнает, что сражение при Хунине предрешило окончательную победу солдат свободы над войсками испанского короля.

Но так всегда бывает с победившими революциями. Едва война окончилась, в стане победителей начались внутренние распри. Недавние соратники стали врагами. После провозглашения независимости Колумбии Боливар был избран президентом. И опять - заговор, участники которого подготовили вооруженное нападение на Освободителя. Ночью они проникли во дворец Сан-Карлос, его резиденцию. Они ломились в дверь, за которой находились Симон с Мануэлой. Боливар изготовился к бою, но тут Мануэла, поняв, что с

илы неравны, умолила его выпрыгнуть в окно и скрыться. Так он и сделал - наивный, легкомысленный заговор испаноязычной Америки XIX века. Никто не позаботился поставить стражу под окнами.

Мануэла между тем вступила в переговоры с незваными гостями, всячески их морочила, даже кокетничала. Когда, потеряв терпение, они все-таки ворвались в покои, президент был уже далеко. Вот тогда Мануэлу Саэнс и наименовали: "Освободительница Освободителя". Но наступил закат славной эпохи Боливара. Он потерпел поражение не в честном бою - интриганы вынудили его отказаться от президентского поста, сойти с политической сцены. Глубоко подавленный, терзаемый болезнью, не имея ни сил, ни воли к сопротивлению, Освободитель покорился судьбе и отправился в последнее свое путешествие - по реке Магдалене к границам Колумбии. Мануэлу он с собою не взял - почему? Потому ли, что не хотел подвергать ее новым лишениям? Потому ли, что страшился: подруга, его славы, его побед станет свидетельницей жалкого конца?..

Как бы то ни было, возлюбленная Освободителя осталась в Боготе, откуда еще сообщала ему в письмах невеселые вести о политических интригах, что плелись в его отсутствие.

ЭТО ПОХОРОННОЕ СТРАНСТВИЕ - о нем прекрасно рассказано в романе Гарсия Маркеса "Генерал в своем лабиринте", еще не дошедшем до наших читателей, - завершилось в декабре 1830 года, в местечке Сан Педро де Алехандрино. Там Боливара настигла смерть. Узнав об этом, Мануэла попыталась покончить с собой, прибегнув к способу Клеопатры - укусу ядовитой змеи. Но "безумную" спасли. Тут начало личной драмы Мануэлы. Ей предстояло прожить еще четверть века в невыносимой разлуке с любимым, да еще подвергаться злобным преследованиям.

Оставаться в Колумбии она не хотела. И не могла. Проделав долгий путь по странам Америки, Мануэла нашла наконец пристанище в Пайте, рыбацком поселке на перуанском берегу Тихого океана. Здесь никто не интересовался политикой, никто не докучал расспросами. Оставшись без средств к существованию, она вместе с двумя преданными ей негритянками поселилась в убогом домишке. Зарабатывала изготовлением сладостей. Она стойко отказывалась принять помощь, которую настойчиво предлагал бывший муж. Не согласилась и вернуться к нему. Непреклонная верность памяти Боливара, скорбное одиночество - она сама избрала свой удел. Убогую нищету пер

еносила с величавым достоинством. Казалось, она не обращает на это внимания, живет в ином измерении:

О любимая без предела

коронованная на царство

не одной великой любовью...

коронованная на царство

нашей кровью, нашей войной.

Тем временем колесо истории начало поворачиваться. В 1842 году парламент Венесуэлы принял решение - вернуть останки Боливара на родину. Страна словно бы опомнилась, принесла запоздалое воз даяние подвигам Освободителя. Адъютант Боливара 0'Лири начинает готовить собрание его сочинений и едет в Пайту, к Мануэлите с просьбой предоставить для публикации его письма. Они бережно хранились в ее коричневом кожаном чемоданчике. Но далее случилось то, что Мануэлита и предвидела, - власти не допустили публикации: национальный герой не имеет права на свободную любовь, не освященную церковью. Чемоданчик был возвращен. Мануэлита поняла: в приукрашенной официальной истории ей нет и не будет места рядом с Боливаром.

Подступавшая старость, перелом ноги, инвалидное кресло отнимали последние силы.

Только однажды в жалкое ее жилище проник луч света. В дверь постучали: "Здесь живет Освободительница?" Это был Джузеппе Гарибальди, революционер, борец за освобождение Италии от австрийского господства. Надо ли говорить, с каким восхищением смотрел он на легендарную спутницу своего кумира? И с какой благодарностью рассказывала она ему о Боливаре, о себе!

В 1856 году заезжий моряк занес в Пайту вирус смертельного дифтерита. Людей охватила паника; они едва успевали хоронить мертвых. Вместе с другими тело Мануэлиты сбросили в общую могильную яму. Боясь заразы, люди сжигали и все вещи покойников. В огне сгорел и сундучок, в котором хранились письма Боливара. Случайно найденный кусок обгорелой бумаги с несколькими словами - все, что осталось: "Я вижу тебя, хотя я от тебя и далек. Приди же. Приди. Приди".

СТО ЛЕТ СПУСТЯ В ПАЙТУ ЯВЛЯЕТСЯ ПОЭТ. Удивительная, горестная судьба отважной подруги Боливара не дает покоя Пабло Неруде. Он ищет ее могилу на старом заброшенном кладбище и, разумеется, не находит. И понимает - никаких следов жизни Мануэлиты не существует. И тогда рождается элегия "Непогребенная". Вызов забвению:

Свободная! Нет у тебя могилы, -

прими ж к ногам венок кровоточащий

и поцелуй, осиливший забвенье.

Прощай, прощай, Джульетта ураганов!