Ширин Нешат

Моего имени уже достаточно, чтобы картина попала под запрет

Ну, одного моего имени достаточно, чтобы картина попала под запрет. А роман мне показался просто идеальным. В нем история четырех женщин, их судеб, надежд, разочарований, переплетается с историей страны. В романе героини стремятся к свободе, независимости и демократии так же, как к ним стремится страна. История, политика и судьба женщины переплетаются в этом сюжете, а о лучшем я не могла и мечтать.

В российский прокат выходит фильм "Женщины без мужчин" - драма о четырех иранках разного возраста и социального положения, которые во время путча 1953 года сумели укрыться в особняке на окраине Тегерана. Режиссером картины стала знаменитая американская художница иранского происхождения Ширин Нешат, решившая попробовать себя в кинематографе и сразу же получившая за ленту "Женщины без мужчин" "Серебряного льва" на последнем Венецианском фестивале.

Почему от современного искусства вы решили перейти к кино?

- У кино шире аудитория. Не только потому, что в кинотеатры люди ходят чаще, чем в музеи, но и потому, что понять и прочувствовать художественный фильм проще, чем работу современного художника. Хорошее арт-произведение предполагает, что зрители разбираются в истории искусства, понимают контекст и способны оценить замысел автора. В кино все это необязательно, хороший фильм заставит рассмеяться и прослезиться даже человека, впервые в жизни заглянувшего в кинотеатр. Моя мама, если бы ей удалось посмотреть мой фильм, скорее всего, поняла бы, что я хотела сказать. Но показывать ей мои арт-работы совершенно бесполезно, она, конечно, ласково улыбнется мне и скажет, что гордится мною, но в глубине души остается совершенно равнодушна. Это в лучшем случае. В худшем случае - она будет возмущена.

Но шансы, что ваша мама, живущая в Иране, увидит фильм, невелики.

- Я бы сказала, что они равны нулю. Никаких шансов на прокат в Иране у моего фильма нет. Роман "Женщины без мужчин" Шахрнуш Парсипур, который вышел в 1990 году и лег в основу моего сценария, запрещен. Да и я сама в Иране персона нон-грата. Последний раз я была на родине в 1996 году... Правительство не любит меня, мои работы и всех, кто со мной сотрудничает. Так что я, с одной стороны, надеюсь как-то повлиять своим фильмом на ситуацию в Иране, а с другой - не слишком обольщаюсь по поводу его прокатных перспектив.

Почему вы решили экранизировать запрещенный роман, хотя заранее знали, что это уничтожает всякие шансы на показ фильма в Иране?

- Ну, одного моего имени достаточно, чтобы картина попала под запрет. А роман мне показался просто идеальным. В нем история четырех женщин, их судеб, надежд, разочарований, переплетается с историей страны. В романе героини стремятся к свободе, независимости и демократии так же, как к ним стремится страна. История, политика и судьба женщины переплетаются в этом сюжете, а о лучшем я не могла и мечтать.

Почему вы стали художницей?

- Я в 1975 году уехала из Тегерана в Лос-Анджелес, чтобы изучать искусство. У нас был просвещенный папа, который считал, что дети должны получать образование на Западе. Мне было всего 17 лет, я была маленькая, глупенькая девочка, к тому же выросшая в совершенно другой культуре. Удивительно, как в те развеселые годы я не наделала роковых ошибок, но образование в тот момент явно не пошло мне впрок. Довольно быстро я поняла, что хорошей художницы из меня никогда не выйдет. Я уехала в Нью-Йорк, родила ребенка и почти забыла о творчестве. В 1990-м вернулась домой и, увидев, как после Иранской революции и ирано-иракской войны изменилась страна, страстно захотела привлечь внимание к тому, что творится у меня на родине. Задумавшись, что же я могу сделать, я вдруг вспомнила: да у меня же есть художественное образование! Я могу заниматься современным искусством и бороться за права иранских женщин, да и вообще иранцев. Понимаете, 70 процентов населения страны - это молодежь, которая родилась после Исламской революции и никогда не видела другой жизни. Она не хочет свергать правительство, просто мечтает о свободе, и мы обязаны их поддержать.

В прошлом году хитом Каннского фестиваля стал фильм Марджан Сатрапи "Персеполис", тоже посвященный Ирану. Вы его видели?

- Конечно. Мы с Марджан давно дружим, и даже судьбы у нас похожи. Мы обе уехали из Ирана, чтобы получить образование, и теперь обе не можем вернуться домой. Забавно, что я, прежде чем стать кинорежиссером, была художницей, а Марджан рисовала комиксы. В результате мы обе пришли к выводу, что ничего эффектнее и эффективнее кинематографа нет.

Каково быть женщиной-режиссером?

- Да уж, нелегко. Надо заставить огромную группу, состоящую в основном из мужчин, тебе подчиняться. Это физически тяжело, но раз уж я всю жизнь борюсь за равноправие мужчин и женщин, проявлять слабость как-то несолидно. Пришлось отстаивать свои убеждения на собственном примере. Но оказалось, что у женщины-режиссера есть и преимущества. В нашем фильме есть сцена в бане. Мы снимали фильм в Марокко, мусульманской стране, где женщине ни в коем случае не позволяется раздеваться при посторонних. Тогда я попросила всех мужчин уйти с площадки, объяснила актрисам, как важно для меня снять этот фильм, и они согласились. Это было очень смело и трогательно.

В чем для вас разница между современным искусством и кино?

- Я много работала в видео-арте и фотографии и знаю, как надо обращаться с камерой, светом, актерами. Но проблема в том, что в современном искусстве человек - всего лишь модель, объект, выполняющий задания художника, а в кино ты должен показать внутренний мир героя, и тут уже приходится залезать в голову актеру. За шесть лет работы над фильмом я узнала о человеческой психологии больше, чем за двадцатилетнюю карьеру в современном искусстве.

Женщина без Аллаха

В начале 1990-х осевшая в Америке хрупкая большеглазая иранка Ширин Нешат прославилась серией черно-белых фотографий "Женщины Аллаха", на которых были изображены бесстрастные молодые мусульманки. Лица натурщиц были сплошь покрыты строчками из стихов персидских поэтов, а рядом с каждой из героинь виднелось либо дуло автомата, либо ружейный приклад.

В конце 1990-х Нешат увлеклась видеоинсталляциями, в которых мужчины, свободные и уверенные в себе, противопоставлялись женщинам забитым и скрывающим в душе ураган эмоций. Работы "Одержимая" и "Восторг" принесли художнице в 1999 году награду Венецианской биеннале.

Последней крупной арт-работой Нешат стала "Логика птиц" - смесь видеоарта и перформанса, основанную на древней иранской басне, в которой птица ведет своих соплеменников на поиски правителя, но обнаруживает, что лидера надо искать не в горах и лесах, а в себе самой. Для феминистки Ширин особенно важным был тот факт, что вожаком стаи в результате оказывается самка. Впрочем, мысль, что спасителя не надо ждать извне, а стоит поискать

среди своих сородичей, художнице тоже весьма симпатична.