Шарлотта Рэмплинг

Не признает запретов

Знаменитая английская актриса — о свободе, любви и секс-туризме.

ШАРЛОТТА Рэмплинг — создательница шоковых образов: «Ночной портье» Лилианы Кавани (любовь узницы концлагеря к своему истязателю) и «Макс, любовь моя» Нагисы Осимы (любовь женщины к обезьяне). После этого фильма, в котором было снято «последнее табу», актриса сказала, что больше не хочет прятаться от жизни с помощью кино. Но ей пришлось не раз это делать с помощью психиатрических клиник, чего она никогда не скрывала.

МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ с Рэмплинг в Венеции на террасе приморского отеля, что соответствует «пляжной» роли, которую актриса только что сыграла в фильме Лорана Канте «К югу». Ее героиня вместе с двумя подругами — сексуально озабоченными белыми женщинами — отправляется в «туристический рай» — на остров Гаити. Там она предается плотским утехам с молодым чернокожим красавцем, пока за фасадом «рая» не обнаруживается мрачная изнанка: все происходит в 70-е годы ХХ века, когда на Гаити царил жестокий военный режим.

«Чувствовала себя немкой эпохи нацизма»

— АКТРИСЫ часто рассказывают, как на их жизненном пути появился человек, который вывел их в люди. Видимо, для вас такую роль сыграла встреча с Лукино Висконти?

— Я воспринимаю жизнь как некую головоломку, лабиринт. Никто не может объяснить, когда, как и почему удается сделать что-то значительное. А потом начинается обычное… дерьмо. Висконти показал мне, молодой актрисе, каким может быть кино. Он показал качество — и с тех пор я всегда стремилась к нему, а не к славе. Если о чем и жалею, так это о том, что не смогла сыграть, как предполагалось, у Висконти в «Невинном». А этот фильм стал для него последним.

— Как произошла ваша первая встреча?

— Лукино искал актеров для фильма «Гибель богов» по всему миру. В свои 22 года я уже снялась в нескольких английских фильмах. Я тогда плохо разбиралась в кино и, представьте, не имела понятия, кто такой Висконти. Мне прислали сценарий и позвали на роль тридцатилетней женщины, матери двоих детей, что меня совсем не порадовало. Висконти увидел мое разочарование, долго молча рассматривал меня и сказал: «Я научу вас быть актрисой. Потому что вы актриса, но этого еще не поняли. Не надо играть, мне нужно только то, что скрывается в ваших глазах». Лукино велел одеть и загримировать меня, я посмотрелась в зеркало и почувствовала себя Элизабет, немкой эпохи нацизма.

— Следующей вехой вашей биографии стал фильм Лилианы Кавани «Ночной портье». Сцена, где вы поете с обнаженной грудью в эсэсовской фуражке и длинных перчатках, вошла в хрестоматии мирового кино. Как вы сегодня относитесь к этой картине?

— В ней много всего заложено, и каждое время, каждая культура считывает что-то свое. Я же воспринимала любовную историю надсмотрщика и заключенной в концлагере как модель человеческих отношений вообще. Кроме того, для меня это был опыт, естественно, не пережитый в реальности, но ставший с этого момента моим. Я открыла в глубине своей личности что-то похожее. Мне приходилось сниматься обнаженной и в парике, это было физически почти невыносимо. Знаю точно, что не могла бы этот опыт повторить. И даже просто сниматься у Лилианы Кавани больше не решилась, несмотря на ее настойчивые предложения.

«Человек, как птичка, должен всего поклевать»

— СОХРАНИЛОСЬ ли ваше увлечение азиатской культурой?

— Да, в молодости у меня, как и у многих, был «азиатский период». Последние полвека мы живем в мире, где становится все меньше табу, и человек в поисках своей дороги, своей истины может обращаться ко все большему числу источников. Он, как птичка, должен всего поклевать.

— В чем, по-вашему, актуальность ленты «К югу» и почему ее действие перенесено режиссером в 70-е годы?

— Тема фильма — физическое влечение и секс на фоне ситуации в мире, когда становится все глубже пропасть между бедными и богатыми. Сегодня секс-туризм процветает, тридцать лет назад он был более скрыт. Но и тогда, и сейчас женщине было гораздо труднее, чем мужчине, удовлетворить свои желания и купить партнера. Лично для меня платный секс не представляет ценности, но многие чувствуют иначе, и я их не осуждаю.

— А вы путешествовать любите?

— Раньше — да. Теперь как турист путешествую редко. Свободное время вообще стало роскошью. Я созерцательная натура: люблю сидеть дома, читать книги, общаться с друзьями, иногда ходить в театр. Меня пытались пристрастить к Интернету, но не вышло. Зато полюбила переписку по электронной почте. Пишите мне, пишите! (Рэмплинг заразительно смеется.)