Сергей Аллилуев

Мой друг профессор С.П. Аллилуев (№ 1-2 от 4.02.2005)

Исполнилось 50 лет преподавательской деятельности в МФТИ профессора Сергея Павловича Аллилуева. Хочу рассказать о нем и его семье, связанной со многими событиями нашей истории. Мы учились с С.П. на одном курсе физфака МГУ, поступив в 1946г. Почти треть курса составляли бывшие фронтовики. Они упорно работали, желая наверстать упущенное: перерыв в учебе составлял 5, а то и 7 лет. Для нас, бывших школьников, они служили примером серьезного отношения к учебе и жизни. Обладая жизненным опытом, они уберегли многих из нас от опасных в то время поступков и высказываний.

Среди наиболее близких друзей-фронтовиков хочу вспомнить Сергея Ивановича Сыроватского, который ушел в армию семнадцатилетним, был командиром пулеметного взвода, т.е. воевал в самых передовых частях. Сережа Сыроватский был четыре раза ранен, но об этом мы узнали только после его смерти. Сам он об этом никогда не рассказывал. После МГУ Сыроватский стал аспирантом, а затем сотрудником В.Л. Гинзбурга, выдающимся специалистом в области магнитной гидродинамики и космических лучей, профессором МФТИ. Другим нашим близким другом был Глеб Борисович Радзиевский, призванный в армию в 1939 году, летом 41 года под Смоленском. От него мы узнали о героизме большинства наших пленных, предпочтивших голодную смерть в лагерях службе в немецкой полиции или власовской армии. Глеба, умиравшего от дистрофии, отдали в работники немецкому фермеру. Освободили его американцы. Глебу удалось бежать из лагеря, где американцы держали освобожденных советских военнопленных, и перебежать к нашим. Шла еще война, и Глеба после проверки фронтовой контрразведкой вновь зачислили в армию. Так он избежал после войны фильтрационных лагерей. После МГУ он преподавал в техникуме (где, кстати, работал участник ВОВ, награжденный боевыми орденами, будущий заслуженный профессор МФТИ В.Б. Лидский).

Мы с Сергеем Павловичем, Сыроватским и Радзиевским попали на 3-м курсе в группу физиков-теоретиков. Здесь были демобилизовавшиеся из армии А.А. Корчак и И.М. Тернов (впоследствии зав. кафедрой и проректор МГУ), а также любимец и душа всего нашего курса В.П. Шабанский, обладатель прекрасного баритона. А на 4-м курсе перешел из авиационного института А.А. Логунов, ставший впоследствии директором Института физики высоких энергий в Протвино.

Известными учеными стали многие наши однокурсники, в том числе академики Б.Б. Кадомцев, И.Ф. Щеголев, В.Д. Шафранов, Ю.К. Пожела, члены-корреспонденты Л.Н. Рыкунов, В.С. Имшеник, Л.Н. Прозорова. На первом курсе с нами учился Спартак Беляев, впоследствии академик, зав. кафедрой теорфизики МФТИ и директор Института общей физики в ГНЦ "Курчатовский институт". Он вместе с В.В. Судаковым, одним из самых талантливых учеников Л. Д. Ландау, будущим профессором МФТИ, перешел на 2-м курсе на физико-технический факультет (впо-следствии МФТИ) и был среди первого его выпуска.

С.П. Аллилуев был также одним из сильнейших студентов нашего курса. Я многому у него научился, когда мы попали в одну группу. Меня поражала глубина и широта его знаний, прекрасное владение математическим аппаратом, умение подмечать те тонкости изучаемых предметов, которые мы часто упускали. Но держался С.П. очень скромно, стараясь, что называется, "не выпячиваться". Это было следствием не только его природной скромности, но и условий его жизни в "доме на Набережной" и того трагического удара, которого не избежала его семья. На курсе знали, что С.П.– племянник жены Сталина, Надежды Аллилуевой, сын ее брата, Павла Сергеевича. Но только немногие друзья С.П. знали о том, что в конце 1947 г. арестовали его мать Евгению Александровну, а несколько позже его тетю Анну Сергеевну и старшую сестру Киру Павловну. Арестовали даже их соседей: генерала Г.А. Угера и его жену, а также профессора физики из ФИАНа Тумермана с женой. Второкурсник Сергей и его младший брат Александр остались одни. На некоторое время их даже лишили пенсии, которую они по решению правительства должны были получать до окончания высшего образования за своего отца – комдива П.С. Аллилуева, героя гражданской войны (как ужасно звучат эти слова сейчас, – сказал мне как-то С.П.), умершего в 1938г. при загадочных обстоятельствах в должности военного комиссара авто-бронетанкового управления РККА. "Многое знали и много болтали", – так ответил И.С. Сталин из Сочи своей дочери Светлане, пытавшейся выяснить в письме судьбу своих арестованных тетушек. К чести небольшого круга друзей Сергея Павловича надо сказать, что они не оставляли его в то страшное время, когда от членов семей арестованных сторонились, как от прокаженных. Ему ста-рались помочь и зав. кафедрой теоретической физики профессор А.А. Власов (автор знаменитых уравнений Власова), и секретарь кафедры, участница Великой Отечественной войны и член бюро парткома факультета Анна Николаевна Тюрина (впоследствии жена А.А. Логунова). Им удалось добиться присуждения С.П. именной стипендии имени Мандельштама. Трудности возникли у С.П. при поступлении в аспирантуру, куда его рекомендовала кафедра. Руководство факультета боялось и принять, и отказать в приеме: с одной стороны, сын арестованной, а с другой – племянник Вождя. Сергею Павловичу помогла, как ни печально, смерть его бабушки О.Е. Аллилуевой, на похоронах которой он встретился с ее другим внуком, Василием Сталиным, командующим авиацией Московского военного округа.

У Василия под влиянием этого события проснулись родственные чувства, и он вызвал к себе одного из своих кузенов – Леонида, сына арестованной Анны Сергеевны, чтобы спросить, чем он может им помочь. В числе прочего Леонид рассказал о затруднениях с аспирантурой у С.П.; Василий прислал на физфак своего адъютанта. Перепуганное руковод- ство начало ссылаться на то, что у Сергея плохая комсомольская характеристика. Но тут вмешался замеча-тельный принципиальный человек, секретарь факультетского комитета комсомола (бывший во время войны летчиком на пикирующих бомбардировщиках Пе-2 и на штурмовиках ИЛ) Валерьян Григорьевич Шевченко. Он дал С.П. прекрасную характеристику, и препоны для его поступления в аспирантуру на физическом факультете были устранены. Правда, после этого его еще долго не утверждало университетское начальство (в центральный аппарат адъютант Василия не заходил, решив, что вопрос решен). Не могу не сказать добрых слов о В.Г. Шевченко. После окончания МГУ он провел несколько важных исследований в области фотоядерных реакций. Затем работал в отделе науки ЦК КПСС, был нашим представителем в Международном агентстве по атомной энергии, первым проректором МГУ. Я сдружился с ним, когда он стал зам. директора ИТЭФ и проводил эксперименты на Серпуховском ускорителе. Мы много спорили с ним по поводу развития физики высоких энергий в нашей стране. Он, работая в Протвино вместе с иностранными учеными, заложил основы международного сотрудничества, которое так эффективно использует сейчас ИТЭФ, добивался, чтобы для сотрудничества на заграничных установках посылали специалистов высокого класса, а не только тех, кого выбирают чиновники по анкетным данным. Шевченко уделял большое внимание подготовке молодых физиков. Он укрепил существующую базовую кафедру МФТИ в ИТЭФ и добился создания еще одной кафедры. (При этом ему не пришло в голову решение переводить студентов МФТИ уже с первого курса целиком на базу ИТЭФ.) Он всегда готов был помочь людям.

Но вернусь к Сергею Павловичу. 1954 год: закончена аспирантура МГУ, освобождена и реабилитирована его мама – Евгения Александровна, проведшая более шести лет в одиночной камере печально знаменитой Владимирской тюрьмы (освобождал ее лично председатель КГБ генерал Серов). Она добилась, чтобы после многолетней разлуки с нею Сергея Павловича оставили по окончании аспирантуры в Москве. Так он стал преподавателем МФТИ. Я часто бывал в доме Аллилуевых и узнал от Евгении Александровны много интересных фактов, касающихся семьи Аллилуевых и истории нашей страны. Дед С.П., "рабочий Аллилуев", был старейшим членом РСДРП. Живя на Кавказе, он познакомился и подружился со многими выдающимися людьми, например, с А.М. Горьким. Он укрывал от ареста многих революционеров, среди которых был и Иосиф Джугашвили. Его сын Павел (отец С.П.) рано пошел работать, чтобы дать возможность сестрам Анне и Надежде учиться в гимназии. В июле 1917 года, когда семья Ал

лилуевых уже жила в Петрограде, И. Сталин тайно привел к ним В.И. Ленина и Г. Зиновьева, чтобы спрятать от агентов Временного правительства. В квартире Аллилуевых Ленин и Зиновьев переждали самое опасное для них время, а затем были переправлены в Разлив, где они вместе и жили, укрываясь иногда в знаменитом шалаше. Чтобы по дороге Ленина не узнали, ему решили сбрить бороду и усы. Побрил Ленина лично И. Сталин, не разрешив сделать это бабушке Сергея Павловича. После октябрьской революции Павел Сергеевич — в Красной Армии. Как верный солдат революции, он шел, куда посылала его партия. В его биографии говорится, что он участвовал в боях на одиннадцати (!) фронтах гражданской войны. Будучи в Новгороде, он зашел в один из домов попросить напиться воды. Оказалось, что это был дом местного священника. Воду ему дала дочь священника. Это была его будущая жена, Евгения Александровна. У них, что называется, возникла любовь с первого взгляда. Отец-священник сказал, что он согласен выдать свою дочь замуж за Павла Сергеевича, но потребовал, чтобы было венчание в церкви. Павел Сергеевич согласился (за что был исключен из партии, но потом восстановлен). В.И. Ленин, испытывая благодарность к семье Аллилуевых за свое спасение в 17-м году, иногда приглашал дедушку и бабушку Сергея Павловича к себе домой. Пил с ними чай, расспрашивал о детях. Узнав, что Павел Сергеевич на фронте заболел тифом, Ленин приказал отозвать его для лечения (о чем даже сохранилась записка, опубликованная в полном собрании сочинений Ленина). Однако Павел Сергеевич, узнав все обстоятельства, еще не окрепнув после болезни, сразу же вернулся обратно на фронт. Другая записка Ленина, относящаяся к семье Аллилуевых, также опубликованная в полном собрании его сочинений, представляет ходатайство о восстановлении в партии Надежды Аллилуевой (жены И.В. Сталина), исключенной за "отрыв" от первичной организации. (Сейчас даже представить невозможно, какова была в те годы большевистская принципиальность на местах.)

В середине 20-х годов Павел Сергеевич по поручению Сталина и Дзержинского (председателя ВСНХ) возглавил геологическую экспедицию в Заполярье, организованную по предложению нашего выдающегося геолога Николая Николаевича Урванцева. В своей книге Н.Н. Урванцев очень тепло отзывается о Павле Сергеевиче. Эта экспедиция продолжалась два года и привела к открытию знаменитых на весь мир залежей никеля и полиметаллов в Норильске и Талнахе (что существенно обогащает сейчас не только нынешних хозяев "Норильск-никеля", но, частично, и бюджет России). И в этой экспедиции, как и на фронтах гражданской войны, Павла Сергеевича сопровождала Евгения Александровна.

В конце 20-х годов Павел Сергеевич был послан в Германию.Он работал в торгпредстве и, по-видимому, осуществлял взаимодействие с германскими военными, которое существовало до прихода к власти Гитлера. Там, в Берлине, и родился Сергей Павлович в 1928 году.

Затем Павел Сергеевич снова в армии. В годы сталинских репрессий он активно пытался спасти многих советских военачальников, с которыми вместе воевал и которым верил. Он не раз обращался по этому поводу к наркому Ежову и самому Сталину. (На военной кафедре МФТИ работал в свое время генерал Туржанский. Он очень привечал Сергея Павловича. "Ваш отец",– говорил он – "спас меня от тюрьмы. Правда, когда он умер, меня снова посадили, и я отсидел свои 17 лет до полной реабилитации".) Честный, мужественный Павел Сергеевич, по-видимому, явно мешал верховному начальству расправляться с неугодными им людьми. По-видимому, именно этим и объясняется его внезапная и необъяснимая смерть. Вернувшись с юга из санатория отдохнувшим и поздоровевшим, он в первый же день, придя на работу, умер от инфаркта. Уже тогда подозревалось, что он был отравлен. Сейчас мы знаем, что в арсенале "вождя народов" были самые разнообразные средства устранения людей, которые ему чем-то мешали. И он ими пользовался, учитывая положение, известность и авторитет жертвы. Похоронен Павел Сергеевич был с почетом на Новодевичьем кладбище недалеко от могилы своей сестры Надежды, покончившей с собой. На его могиле стоит памятник работы скульптора Меркурьева с барельефом танка. Рядом похоронена Евгения Александровна. Дополнить трагическую историю семьи Аллилуевых хочется еще одним эпизодом, потому, что он относится к истории нашей страны и лишь немногие свидетели событий могут об этом рассказать.

...Рядом с могилой Аллилуевых был похоронен авиаконструктор Микоян, брат члена Политбюро и бывшего председателя Президиума Верховного Совета СССР Анастаса Ивановича Микояна, а также жена самого А.И. Микояна, Ашхен Лазаревна. Когда в 1978 г. умер А.И. Микоян, Л.И. Брежнев распорядился похоронить его не на Красной площади и даже не в Кремлевской стене, а на Новодевичьем кладбище рядом с женой, ссылаясь на волю самого А.И. (о которой, впрочем, его дети не знали). Но рядом не хватало места и тогда один из сыновей Микояна попросил брата Сергея Павловича – Александра, с которым был знаком с детства, отдать часть земли рядом с могилой его родителей. Это, конечно, было сделано. Так семья Аллилуевых помогла обрести покой одному из бывших глав нашего государства.

Начав преподавать в МФТИ, С.П. стал посвящать этому почти все свое время. Он всегда тщательно готовится к своим лекциям и семинарам, благодаря чему его лекции, отличаясь глубиной изложения, доступны для студентов. Это вызывает уважение слушателей. Он, безусловно, один из лучших лекторов МФТИ. Будучи много лет заместителем заведующего кафедрой теоретической физики (а в 1993-1998 годах – заведующим), С.П. чрезвычайно много сделал для улучшения преподавания теор. физики в МФТИ. Им, по существу, были заложены основы существующей сейчас в МФТИ системы преподавания для различных факультетов. Немногие сейчас знают и помнят, что он был переводчиком знаменитой книги Мори и Фешбаха "Методы теоретической физики".

У С.П. сравнительно немного опубликованных научных работ. Однако то, что им сделано, навсегда останется в анналах науки, потому что он получил точные решения ряда классических задач. Значительная часть его работ посвящена так называемой "скрытой симметрии", обусловленной динамикой взаимодействия между частицами. "Скрытая симметрия" привела ко многим важным открытиям, главным из которых явилось создание систематики сильно взаимодействующих частиц – адронов. А это, в свою очередь, – к гипотезе кварков. В поисках скрытых симметрий исследователи нередко ссылаются на точно решенные С.П. задачи, напри-мер, об уровнях атома водорода в n-мерном пространстве. С.П. обнаружил скрытую симметрию в задаче двух кулоновских центров, приводящую к пересечению молекулярных термов. Этот результат оказался весьма важным для рассмотрения процесса перезарядки водородоподобных атомов с переходом электрона (или мюона) к ядрам более тяжелых элементов (во многом подавляющего кинетику явлений в условиях управляемого термоядерного синтеза (УТС) и мюонного катализа ядерных реакций). Классическим результатом является и рассмотрение С.П. эффекта Штарка, где ему удалось с помощью виртуозной техники вычислений получить следующее приближение теории возмущений. Высказанные С.П. идеи позволили простым образом объяснить закономерности рассеяния протонов высокой энергии на большие углы и послужили источником большого количества работ в этой области.

Хотелось бы отметить, что наряду с исключительной порядочностью и честностью С.П. всегда отличался глубокой принципиальностью, с которой он вскрывал, не взирая на лица, недостатки, встречающиеся в работе МФТИ.

Я счастлив, что много лет дружу с таким прекрасным человеком и ученым, как С.П. Аллилуев. Думаю, что эту точку зрения разделяют все, кто его знает