Сэм Шепард

Каждый из нас - и отец, и сын

В ограниченный прокат в кинотеатре «Ролан» вышел новый фильм культового немецкого режиссера Вима Вендерса «Входите без стука» (читайте рецензию на соседней странице).

- Что заставило вас снова работать вместе с Вимом Вендерсом после такого огромного перерыва? Ведь «Париж, Техас» был сделан вами двадцать лет назад!

- Прежде всего причиной возврата к Виму была та свобода, которую дает совместная работа с ним. Перерыв был таким длинным, потому что мы жили слишком далеко друг от друга… и, наверное, нам было чем еще заняться. Но наша встреча снова произошла. Она была неминуема.

- Вы общались эти годы?

- Мы очень уважали друг друга, но совершенно не встречались. Виделись, может, пару раз за эти годы. И то, поверите ли, совершенно случайно! Хотя наша дружба оставалась дружбой даже на расстоянии. Дружба не нуждалась в том, чтобы регулярно переписываться по электронной почте. Вообще, по-моему, электронная почта – миф какой-то.

- И как же вы встретились вновь?

- Так же, как и в первый раз: он пришел ко мне с идеей, которой я не мог противостоять. Мы повстречались, поговорили, переработали эту идею, вывернули ее наизнанку… Достаточно сказать, что в первой версии главный герой был не знаменитым актером вестернов, а богатым бизнесменом, умирающим от неизлечимой болезни. Но я ничего не понимаю в бизнесе, в этих городских делах. Я – человек деревенский и потому предложил идею вестерна. А Вим сразу согласился.

- Вы вместе с Вендерсом вернулись в Канны много лет спустя после того, как «Париж, Техас» получил здесь «Золотую пальмовую ветвь». Каким был прием? Не разочаровывающим?

- Напротив, принимали нас так тепло, что нас всех это поразило до глубины души. Аплодировали стоя. Я такого не ждал, не готовился ни к чему подобному. Кстати, для меня это всегда удивительно, когда видишь, что людям по-настоящему нравится то, что ты делаешь! К тому же непривычно, когда тебе хлопает трехтысячный зал, забитый под завязку. Обычно я играю cвои пьесы в театре мест на сто, и как бы там меня ни принимали…

- Вы долго работали над этим фильмом?

- О, очень долго. Я бы даже сказал, непривычно долго. Только написание сценария заняло в общей сложности три года. А еще два-три года мы с Вимом ждали финансирования, пока проекту не дали зеленый свет.

- Что стало начальной точкой для работы над сценарием?

- Помню, когда мы работали с Вимом над «Парижем, Техасом», мы вместе обсудили основную идею, а потом принялись писать сценарий – очень тщательно, не торопясь, сцену за сценой. Точно так же происходило и на этот раз. Не то, чтобы история была такой уж великой… Просто каждый эпизод как бы порождал следующий, и так мы потихоньку продвигались вперед, методично и подробно.

- Для вас вообще характерен именно такой творческий метод? Или так вы работаете лишь с Вендерсом?

- Понимаете, я вообще считаю себя скорее драматургом, чем сценаристом, и в кино работаю крайне редко. В частности, потому, что живу в Америке, а она оккупирована системой больших киностудий. Если ты работаешь с ними, у тебя нет шансов на промедление. А с Вимом можно поразмыслить, сделать остановку, обдумать все хорошенько. Это мне в нем и нравится. Да, он позволяет мне выбрать тот метод, который для меня естественен.

- То есть пьесы вы пишете так же? Есть общая идея, и все?

- Именно так.

- Выходит, приступая к написанию, вы можете не знать, чем пьеса закончится?

- Ага.

- Однако есть же какая-то разница в работе над сценарием – и над пьесой?

- Конечно. Пьеса – это прежде всего слова, диалоги. А сценарий – работа с миром воображаемого, с образами. Диалоги отступают тут уже на второй план. В театр вы можете пойти, чтобы послушать пьесу. А кино все-таки надо смотреть, а не слушать. Кроме того, написание пьесы – всегда сольная работа, а кино позволяет писать вместе. Например, с Вимом. Вообще, писать с ним вместе очень мне нравится. Он не только свободный, но и вдумчивый человек. Он все время задавал те «почему?», которые не пришли бы мне в голову самому.

- Если возвращаться к самой теме «Входите без стука» - что заставило вас рассказать историю отца в поисках никогда им не виденного сына?

- Да я всю жизнь посвятил именно этому сюжету, это мое профессиональное достояние! Уже лет тридцать пять, а то и сорок, только об этом и пишу – о сыновьях и отцах.

- Впервые вы выбрали эту тему сознательно или сработало подсознание?

- Все и всегда начинается с подсознания.

- То есть это ваша собственная история?

- Да.

- Но, выбирая эту модель, вы имели в виду скорее себя как отца или себя как сына?

- И то, и другое. Каждый из нас в каком-то смысле и отец, и сын. Я, во всяком случае. И отец мой – важнейший персонаж в моей жизни – во многом меня вдохновлял.

- Вы как-то примеряли на себя ситуацию, в которой оказался ваш герой, - человек, вдруг осознавший свою ненужность?

- Да, мой герой выпал из обоймы и внезапно это понял. Он играет бессмысленные роли в бессмысленных фильмах, вся его жизнь бессмысленна. Поэтому он и пытается от этой жизни сбежать, чтобы найти реальную жизнь. Вообще-то, персонажи всегда показывают худшую, слабейшую сторону создателя. Не знаю, насколько это отражает мою собственную судьбу, но я доволен этим персонажем, которого создал я сам, – сперва написал, а затем сыграл.

- Трудно писать сценарий, главную роль в фильме по которому собираетесь играть сами?

- Нелегко. Я долго сопротивлялся! Но и когда я писал «Париж, Техас», в котором не играл, я чувствовал, что подошел слишком близко к весьма личным темам. Чуть большая дистанция не помешала бы. Но когда я работал над «Входите без стука», каким-то чудом мне удавалось по большей части соблюдать эту дистанцию. Кроме того, теперь я уже работал с Вимом не в первый раз. Я ему доверял и хотел поработать с ним по обе стороны камеры. Доверие – важная часть рабочего процесса, так что я взял на себя риск исполнения главной роли. Я бы предпочел не брать его на себя, но взял! Наверное, если бы я отказался, я бы теперь пожалел об этом.

- В «Входите без стука» вы вновь играете в паре с Джессикой Лэнг, вашей гражданской супругой. Как развиваются ваши рабочие взаимоотношения с тех пор, как вы вместе снимались в 1982-м в фильме «Фрэнсис»?

- Как развиваются? Достаточно сказать, что все это время мы живем вместе! (Смеется.) В этом фильме мы куда старше, чем в «Фрэнсис». Стали ли мы умнее? Не думаю, учитывая, что весь фильм рассказывает историю человека, который терпит поражение за поражением. Человека, который живет внутри фильма и не уверен, что мог бы жить вне этого фильма.

- Но Джессика помогает вам в работе?

- Скажем так: если я написал фальшивые реплики для персонажа женского пола, она не скажет мне, что эти реплики хороши. Я прислушиваюсь к ее мнению. Ее героиню в «Входите без стука» я написал специально для нее, но не потому, что живу с ней, а потому, что хорошо ее знаю. Так же я работал и над персонажем, роль которого была предназначена Тиму Роту.

- Когда вы работали над фильмом, у вас не было впечатления, что Вендерс, будучи европейцем, пусть и давно живущим в США, демонстрирует с экрана гротескную, не настоящую Америку?

- Знаете, у меня иногда складывается впечатление, что Вим понимает в Америке куда больше, чем сами американцы. У него более чистый взгляд на Америку, он видит больше, чем мы.

- А что видите вы?

- Вы говорите об Америке? С каждым годом она становится все более безумным и опасным местом.

- Вам не приходило в голову сделать такой фильм самому в качестве режиссера? Играете главную роль, пишете сценарий – почему бы не взять на себя постановку?

- Каким образом? Студии никогда не дали бы мне это сделать, ни за что. Они не дали бы мне такой возможности.

- Но встречаются же еще и независимые режиссеры.

- Да? Разве? Где? Я что-то их не вижу. Они просто называют себя независимыми, а сами не знают, для кого снимают свои фильмы.

- Ну, вот Джим Джармуш, например.

- Джармуши нынче редки, скажу я вам. Таких, как Джармуш и Вим, слишком мало. Хотя лично мне и двоих хватает.

Парижанин из Техаса

Драматург и артист Сэм Шепард родился 5 ноября 1943 года в Иллинойсе, США. Вырос в Калифорнии, вскоре переехал в Нью-Йорк. К концу 1960-х дебютировал как актер и сценарист в кино, а к тридцати годам на различных сценах Нью-Йорка шло около тридцати спектаклей по его пьесам. Играл также играл на барабанах в нескольких рок-группах, встречался с Патти Смит и работал с Бобом Диланом как автор текстов. Был дважды номинирован на театральную премию «Тони», лауреат Пулитцеровской премии за 1979 год. Неоднократно работал в паре с актрисой Джессикой Лэнг – с 1982 года гражданской женой Шепарда. В 1984 году поставленный Вимом Вендерсом по его сценарию фильм «Париж, Техас» получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах.