Сельва Рузвельт

Счастливая Сельва Рузвельт

Среди американских дипломатов второй половины ХХ века имя Сельвы Рузвельт стоит особняком. Эта удивительная женщина была среди первых помощников президента Рональда Рейгана.

В ранге посла она в течение почти восьми лет возглавляла протокольную службу Белого дома, то есть отвечала за организацию приемов самых высоких иностранных делегаций. Ею разрабатывались, согласовывались и обеспечивались расписания визитов в Вашингтон монархов, президентов, премьер-министров всех стран с 1982 по 1989 год, равно как и сценарии зарубежных поездок ее патрона. Сложнейшая работа, когда надо решать, сколько официальных лиц присутствуют на тех или иных переговорах, учитывать даже такие детали, в каких нарядах принимают своих гостей президент и первая леди...

Работа поистине творческая, хотя и ограничена рамками веками сформировавшихся дипломатических правил и условностей, именуемых протоколом.

Сегодня Сельва Рузвельт больше не занимается дипломатической работой, но имя ее по-прежнему весомо в вашингтонском истеблишменте. Она хранит многие дипломатические тайны и избегает встреч с журналистами. И потому встречу и беседу с легендарной "Лакки" (Счастливая - как прозвали Сельву коллеги и журналисты) можно считать удачей.

- Прежде всего, о вашей уникальной судьбе. Хотелось бы, чтобы вы сами немного рассказали нашим читателям о себе. Ведь вы - Рузвельт по мужу, Арчибальду Рузвельту, внуку президента Теодора Рузвельта. А в девичестве? Из какой вы семьи?

- Я из семьи иммигрантов из Ливана. Мой отец приехал перед началом Первой мировой войны, поселился в небольшом городке штата Теннесси, много и напряженно работал в США, а потом поехал на родину и привез молодую жену.

- То есть вы - арабка?

- Ну да. А потому имя до замужества у меня было сложное. Не хочу утруждать читателей. В американизированном варианте - Шоукер. Но важно то, что родители мои вполне интегрировались в американское общество, стремились дать мне хорошее образование. И в результате я закончила женский Вассер Колледж, где моей сокурсницей была Жаклин Кеннеди. Я была там среди первых студенток.

- Достаточно ли было этого, чтобы попасть на дипломатическую работу?

- Тогда я думала, что достаточно, и по подсказке своего профессора поехала в Нью-Йорк, чтобы встретиться со знакомыми ему дипломатами, которые могли бы помочь с работой. И вот почему я - "лакки": первым, с кем мне удалось встретиться, был Арчибальд, он тогда возглавлял ближневосточную редакцию "Голоса Америки", был связан с Ближним Востоком и как дипломат, и как офицер ЦРУ. Я позвонила ему, его секретарша долго не хотела меня соединять. Но я была настойчива. А когда мы встретились, было время ланча, и Арчи пригласил меня.

- Представляю, как вы удивились: потомок одной из самых знатных американских семей пригласил на ланч никому тогда не известную девушку из провинции...

- Ничего особенного. Арчи вообще был человеком демократичным, естественным. И, наверное, я ему понравилась. Он был разведен, у него был сын от первого брака. Обо всем этом он рассказал мне во время ланча. Потом мы встречались три месяца, а потом решили пожениться.

- Были ли какие-то препятствия вашей свадьбе?.. Вы понимаете: разные семьи, возможно - и традиции...

- Больше всего был недоволен мой отец. Сначала ворчал: "Знаю я этих нью-йоркских плейбоев". А потом, узнав про первую семью Арчи, стал всерьез отговаривать.

- А как Рузвельты?

- Замечательно! Они сразу приняли меня в семью и потом всегда мной гордились. У нас была замечательная свадьба: сначала в Нью-Йорке, потом в Теннесси. А потом мужа направили работать в Стамбул, где мы прожили два года. Мне вообще довелось много поездить с ним по миру. Арчи, как известно, был главой американской разведки в Испании, в Великобритании. Он был удивительным человеком - романтиком, воспитанным на Киплинге, был исключительно образован - знал 20 языков, включая французский, испанский, немецкий, русский, арабский, иврит, суахили, узбекский. Я им восхищалась и многому у него научилась.

- Замужество вам помогло попасть на работу к Рональду Рейгану?

- Трудно сказать. Я ведь к тому времени уже стала известной журналисткой. Успела поработать в "Вашингтон пост", сотрудничала со множеством журналов... Но, вообще-то, конечно, важно быть в определенном кругу, знать людей.

- Замкнутый круг...

- Без комментариев.

- Тогда, если не возражаете, поговорим о вашей работе в качестве помощника Рональда Рейгана. Можете нарисовать его чисто человеческий портрет?

- О да! Человеком он был замечательным. Добрым, благородным, снисходительным к ошибкам людей, которым верил. Был идеалистом. Но одновременно был сильным, не склонным уступать человеком, прямым и удивительно проницательным, умеющим даже в самых трудных ситуациях находить самые точные решения. И был мужественным.

- Да, мы помним, как он вел себя после покушения. Вы были при этом?

- Нет, я была в отпуске на Ямайке. Но это был шок. Фантастика - как он выжил, и как при этом вел себя! Чего стоит одно обращение к оперирующему хирургу: "Надеюсь, что вы - республиканец...". А вот ситуацию, когда у президента была операция рака прямой кишки, мне пришлось пережить. На это время был назначен визит китайского лидера, он был согласен его отложить, но Рональд Рейган не хотел терять время. Китайский лидер был потрясен, и это в значительной мере сказалось на успехе переговоров.

- Был ли господин президент явно недоволен какими-либо встречами?

- Он со мной по этому поводу не делился, для этого есть государственный секретарь. Впрочем, помню, он был сильно раздражен после приема зимбабвийского лидера Роберта Мугабе.

- Вы, как известно, организовали более тысячи государственных визитов. Какой из них вам запомнился больше всего?

- Разумеется, господина Горбачева. Нагрузка у меня тогда была сумасшедшая. Нужно было принять его по высшему разряду, чтобы уже на моем уровне и он, и Эдуард Шеварднадзе почувствовали, что мы готовы стать друзьями. Как достигался этот баланс - описывать долго и сложно. Деталь на детали.

- Помнится, газеты писали, что вы к приезду гостей надели красное платье, дабы они почувствовали что-то родное. Почувствовали, заметили?

- Сразу. Шеварднадзе воскликнул: "Это мой любимый цвет!". И объяснил, что у русских красный означает еще и красивый. И вообще работа с ними заладилась, хоть они и выходили за рамки протокола. Например, когда мы их везли в Белый дом, в машине с Горбачевым ехал вице-президент, я - с Шеварднадзе. Ехали по Коннектикут-авеню. Вы знаете, как она запружена. И вдруг все движение вообще остановилось. Я в ужасе: что случилось?! Оказывается, Горбачев решил выйти из машины и поговорить с людьми. Прохожие были ошарашены: такого они не видели. Потом это посчитали гениальной пиаровской акцией. Так или нет, но это добавило теплоты.

- Это на улице. А что было внутри?

- Выход к людям добавил Горбачеву и Шеварднадзе оптимизма, думаю, и уверенности, что с американцами можно договориться. А что дальше, я уже не знаю. На переговорах высокой секретности я никогда не присутствовала; мое дело - организация приема. Кстати, мне хорошо помогли русские коллеги - настоящие знатоки протокола, работать с ними было одно удовольствие.

- Ходили слухи, что были трения между Нэнси Рейган и Раисой Горбачевой.

- Ничего особенного.

- А все-таки... Может, вспомните?

- Не вспомню. Они, естественно, привыкали друг к другу... Раиса, вообще, была интересная женщина. Я недавно слышала, как говорит о ней Горбачев: это так трогательно!..

- Самой важной из встреч Рейгана и Горбачева считается та, что состоялась на авианосце.

- Да, действительно. Там все было жестко по-деловому - не до чайных церемоний. Все понимали, что господин президент будет добиваться драматических перемен во взаимоотношениях с СССР, и он, как мы знаем, эту задачу выполнил. А у меня во время этой встречи, честно говоря, особой работы не было.

- Каждый государственный прием, как мы уже сказали, сложная партитура. Но ведь, наверное, бывало, что какие-то "ноты" звучали фальшиво, какой-то "инструмент" не вступал вовремя... Были ли у вас случаи, когда все, как русские говорят, шло наперекосяк?

- Конечно, были. А одна совершенно дурацкая ситуация до сих пор заставляет меня ежиться. Приехал японский крон-принц. По заранее оговоренному протоколу, он должен был посетить Арлингтонское кладбище и возложить венок у Обелиска солдатам Второй мировой войны. Понимаете, как это важно: ведь Япония была нашим врагом... И вот с принцем и принцессой приехали мы на кладбище. Как водится, венок японцы должны были сами подготовить. Но у них его не было! Что делать? Я обзвонила всех своих помощников: "Откуда хотите, но через 10 минут доставьте сюда венок". Ждем. Вокруг видимо-невидимо прессы, нашей, японской, ведут прямые репортажи. Ждем 10 минут... Я чувствую, что сейчас мир рухнет. Но прибывают мои взмыленные работники с венком. Как им это удалось? До сих пор уверена, что стащили они его с какого-то другого мемориала и добавили свежих цветов.

- Среди самых ярких ваших дел отмечается реконструкция 110-комнатного президентского гостевого дома. И по сей день там поселяются известные люди из нашей страны и из зарубежья, порой - за плату.

- Ну, продажа ночевок началась не при Рейгане, уже при Клинтоне...

- Вы следите за нынешним политическим процессом, подмечаете, как выглядит нынешний "протокол". Есть разница? Вам нравится, как теперь обставляется политическая жизнь?

- Разница есть. А насчет того, что мне нравится, а что нет - у меня нет комментариев. Я, если вы знаете, оперой занимаюсь.

- Да, это известно, что, уйдя из политики, вы возглавили ряд благотворительных фондов, стали попечителем Шекспировской библиотеки и Национального фонда ботанических садов, а главное - вы едва ли не первое лицо в Национальной Вашингтонской опере.

- Не преувеличивайте. Главные лица там - дирижеры, режиссеры, вокалисты. Я - только вице-президент.

- Но именно на вас лежит "ответственность" за открытие для американцев Пласидо Доминго, вы способствовали тому, чтобы в Америке стал своим Валерий Гергиев...

- Это правда. Но я всегда благоговела перед гениями. И мне пригодился дипломатический опыт, чтобы доказать им, сколь мы открыты для высокого искусства...

- Вы ездили в Россию?

- Да, трижды. Жалею, что не могла себе позволить это в молодые годы, поскольку муж работал в ЦРУ... Но когда он вышел в отставку, стал работать вице-президентом Chase Manhattan Bank, мы свое наверстали. Тем более что Арчи очень любил русских и русскую культуру; он с огромным удовольствием читал в оригинале Пушкина. Я тоже полюбила Россию. И скажу вам по секрету, что больше всего там меня поражает женская красота. Русские женщины - самые красивые.

- А если вас спросить о нынешней российской политике...

- Без комментариев.

Вот так. Не бывает бывших дипломатов. Откровенная и обаятельная Сельва-Лакки Рузвельт не смешивает личную жизнь, любовь и увлечения с протоколом.