Сарра Лебедева

Биография

Любимый жанр, в котором выступала Лебедева, — это портрет. Портрет современника, и непременно с натуры. С натурой она в глубоком контакте, со своей моделью скульптор — один на один в напряженном диалоге. Ничего приблизительного, никаких общих мест, никакой идеализации, никакой оглядки на моду.

После длительного периода упадка, в котором находилась русская скульптура в девятнадцатом веке, ее неожиданный расцвет в двадцатом в значительной мере был обусловлен творчеством трех женщин-скульпторов — А. С. Голубкиной, В. И. Мухиной, С. Д. Лебедевой, — имевших мужество отстаивать свое пластическо

е видение мира. Наследие Сарры Дмитриевны Лебедевой сравнительно невелико. Но оно настолько насыщенно, сосредоточенно, что в целом складывается в значительное явление. Любимый жанр, в котором выступала Лебедева, — это портрет. Портрет современника, и непременно с натуры. С натурой она в глубоком кон

такте, со своей моделью скульптор — один на один в напряженном диалоге. Ничего приблизительного, никаких общих мест, никакой идеализации, никакой оглядки на моду. Характерно, что она не искала композиции в процессе творчества, натура предлагала ей готовое единственно возможное решение. Ее решения ок

ончательны и целостны даже в этюдах и набросках. Таков портрет летчика Валерия Чкалова (1936) — горячий, напряженный, страстный, как и сам портретируемый. Трудно предположить, что этот — столь значительный — портрет лепится как этюд с натуры. Лебедева лепила не отдельные черты, складывающиеся в то и

ли иное выражение лица, она искала характер в цельном куске формы, плотной и энергичной. Портрет Лебедевой — это обычно отдельная голова, остро помещенная в пространстве. Фрагментарность в композициях этих портретов не исключает, а даже способствует их монументальности (например, портрет И. Андроник

ова 1946 года) , И этому она училась у природы. (Так отдельный камень может выглядеть монументальнее целого горного кряжа.) Любимый материал Лебедевой — бронза. Бронза Лебедевой тяжелая, гулкая, то матовая, то поблескивающая, не похожая на бронзу Родена и Голубкиной, передающую движение мягкой, пода

тливой глины.

Лебедеву привлекали всегда цельные страстные натуры. И она их увековечила в бронзе. Это герои революции, герои Великой Отечественной войны, художники. Особенно прославлены романтический портрет Феликса Дзержинского (1925), портреты В. Иванова (1925), А. Твардовского (1943), В. Мухи

ной, В. Татлина (1944), С. Михоэлса (1939). Законченную, плотную поверхность скульптуры она любила процарапывать, прорисовывать, придавая дополнительную остроту. Обычно форма в процессе лепки наращивалась, но иногда неожиданно смело изымалась, и тогда пустоты включались в пластическую композицию. На

пример «Женская голова Щита)» 1928 года с прорезанными вглубь «густыми» бровями. Лебедева любила сочетание выпуклых и углубленных форм, обогащающих пластику. Замечательный портрет Бориса Пастернака на плите надгробного камня сделан в углубленном рельефе. Трагический образ доверчивого и незащищенного

в мире поэта кажется сотканным из природного пространства, налитого в каменную чашу углубленного рельефа.

Как большинство одаренных художников, вступивших на путь творчества во время революций, Лебедева пробовала свои силы в самых разных видах и жанрах искусства. В 20-х годах вместе с В. Маяковс

ким и В. Лебедевым она рисовала агитационные плакаты в «Окнах РОСТА», была активным участником ленинского плана монументальной пропаганды (ею были созданы портреты Дантона и Робеспьера), работала театральным художником и т. п. На Международной выставке в Париже Лебедева получила серебряный приз за с

ервиз «Курица» с удивительно остроумно и строго функционально решенным чайником. К сожалению, полностью не развернулось ее редкое монументальное дарование. Правда, в 30-х годах в Москве в Центральном парке культуры и отдыха им. Горького была установлена двухметровая парковая скульптура Лебедевой «Де

вочка с бабочкой». Упругая, монолитная, обтекаемая фигура девочки находится во власти неодолимого движения. Бабочка с прорезными сквозными крыльями на протянутой вперед руке девочки влечет ее за собой. От образа веет силой и свежестью. Замкнутый силуэт фигуры, ее округлые формы рифмовались с круглым

и стволами деревьев, мягкими очертаниями кустарников. В залах Третьяковской галереи, где она экспонируется, отлитая из бронзы уже после смерти художницы, ей тесно.

Дети в творчестве Лебедевой особенно монументальны, в них глубинное дыхание жизни, нечто вечное, незыблемое. В портретах, как в зерна

х, крепко свернута будущая жизнь, и не столько индивидуальная, сколько общечеловеческая. Таковы портрет Вани Бруни, «Нюрка», «Девочка с косичками» и другие. Монументальное дыхание вечности в небольших обнаженных женских фигурках («Люда»*) и в удивительных по своей пластичности набросках с натуры.

В 30-х—40-х годах Лебедева успешно участвовала в конкурсах на памятники А. С. Пушкина для Михайловского и А. П. Чехову для Ялты. Эти проекты не были, однако, осуществлены. Время было мало благоприятное для такого бескомпромиссного художника, как Лебедева. Она была в опале, развернулась борьба с «фо

рмализмом». Но нелегко было поколебать Лебедеву. Она продолжала работать по-прежнему — спокойно, сосредоточенно, взыскательно: Одним своим существованием она поддерживала творческий тонус и высокую нравственную атмосферу в искусстве. Художники вспоминают о ней с благодарностью и восхищением. «Помню

Сарру светловолосую, голубоглазую, пластически крепко сколоченную, как говорят скульпторы, обтекаемую, — вспоминал известный художник А. Г. Тышлер. — Она сама походила на скульптуру из бледно-розового мрамора. Несуетливая, медлительная, она так двигалась в пространстве, словно невидимые существа пер

еносили ее осторожно с места на место, чтобы не уронить. В моем представлении Сарра настолько слилась со своими работами, а работы ее так проникли в ее сущность, что только в таком сочетании я вижу ее». Наследие Лебедевой, ясное и гармоничное, не только не умаляется со временем, как это случалось со

многими поверхностными художниками, но неуклонно возрастает. Ее произведения стали классикой советского искусства. Цельность натуры — залог цельности художника. Ни одна даже самая краткая история советского искусства не может обойтись без ссылки на ее творчество, отразившее светлые стороны трудного