Роман Бабаев
ЦСКА не спекулирует игроками
Отечественные клубы давно приучили к тому, что тратят намного больше, чем зарабатывают. Редкое исключение – ПФК ЦСКА, в последние сезоны встречающий новый финансовый год с плюсовым сальдо. Как удаётся достигнуть такого результата, рассказывает директор армейцев Роман Бабаев.
Как перехитрить Платини
Роман Юрьевич, финансовый фэйр-плей, изобретение президента УЕФА Мишеля Платини, – для российского футбола благо?
– Идея, бесспорно, прогрессивная, но при этом и отчасти наивная. Главный ее посыл – заставить клубы зарабатывать самим, ликвидировав ту финансовую пропасть, которая отделяет два десятка обладателей «безразмерных» бюджетов от остальных, – лично мне симпатичен. Но как это реализовывать на практике – большой вопрос.
И в чем основные проблемы?
– Если все будут честно выполнять положения хартии, без попыток где-то схитрить, тогда – о’кей. Тогда идея Платини – благо для всех, в том числе и для России. Но мы-то знаем, насколько несовершенен этот мир. Простой пример. Начиная с 2013 года разница между доходами и расходами клуба должна превышать 5 млн евро. Нет вопросов – прекрасный стимул рациональнее тратить деньги и более энергично их зарабатывать! А теперь смотрите: в нашей стране немало клубов, которые содержатся за счет корпораций, в том числе государственных. Если такой клуб заключит спонсорский контракт с одним из своих акционеров на сумму в 5 млн евро, этот фэйр-плей он уже легко обойдет. При этом можно заявить, что эти самые 5 млн дохода были получены как бы за счет рекламной деятельности.
А как обстоит дело в ЦСКА?
– Недавно подвели итог финансового 2011 года. Есть профицит (превышение доходов над расходами. – Ред.) без малого в полмиллиона долларов. К сожалению, это меньше, чем мы планировали. Честно говоря, рассчитывали, что профицит составит примерно 7 млн. Такой результат был бы возможен, если бы в Лиге Европы ЦСКА дошел до полуфинала. Увы, помешал «Порту» Вилаж-Боаша – команда, на тот момент практически непобедимая.
Скачки курсов валют на бюджеты российских клубов как-то влияют?
– Безусловно. Если пара евро–доллар ползет вверх, это создает в бюджетах перекос в сторону расходов, поскольку большинство доходов от коммерческой деятельности у нас в рублях, а расходы в части зарплат и трансферов футболистов традиционно привязаны к евро или доллару. Подписываете вы, к примеру, иностранца. Он требует: «Мне все равно, что будет происходить с курсом рубля. Желаю получать свои законные 50 тыс. евро, ни центом меньше». И мы вынуждены каждый месяц переводить ему рубли в европейские дензнаки. В итоге клуб зарабатывает, условно говоря, десять рублей, а тратить приходится все одиннадцать.
Могут ли в России работать в плюс не один-два, а сразу несколько клубов?
– Сомневаюсь. За последние пять-шесть лет наши клубы так разогрели рынок громкими трансферами, что с каждым новым «окном» нам выставляют все более неподъемные цены. Как только агент дает понять, что к игроку проявляет интерес клуб из Премьер-лиги, на той стороне с радостью потирают руки: опять эти «безумные русские». Ура, можно подзаработать! Накрутка «за Россию» – это еще плюс минимум 50% от реальной стоимости футболиста. Но покупать невзирая на цены… В нашей Премьер-лиге такое могут себе позволить только два клуба из шестнадцати. Остальные в этой гонке не участники – либо в силу собственной идеологии, либо из-за отсутствия средств.
А ЦСКА?
– Я не случайно упомянул о клубной философии. Мы в ЦСКА считаем для себя невозможным приглашать игрока за 15–20 млн евро только лишь за тем, чтобы с его помощью выиграть чемпионат России – турнир, совокупный доход от которого составляет не более 50–60 млн долларов на все клубы Премьер-лиги. В таком случае это уже будет не экономика, а какое-то безрассудство.
Но в бизнесе, случается, порой дико везет. Допустим, Лионель Месси женится на русской красавице и уговорит президента «Барсы» уступить его трансфер ЦСКА за 25 млн евро. Возьмете?
– Я смотрю, вы шутник…
И все же.
– За 25, конечно, возьмем. Хотя бы уже потому, что завтра его можно будет продать за сто. Другой вопрос, как нам после такого «реэкспорта» смотреть в глаза красавице?..
Для этого люди придумали солнцезащитные очки. Вижу, Роман Юрьевич, что вы на чувство юмора не жалуетесь… Но вернемся к серьезному. На что ЦСКА делает главную ставку в доходной части своего бюджета: заработки в Лиге чемпионов, продажа футболистов?
– Взять игрока, раскрутить и продать его дороже – не наш путь. ЦСКА не спекулирует футболистами. Во главу угла мы всегда ставим спортивный результат. Бывает, конечно, как в свое время с Жирковым. После того как Юру «не увидели» в других клубах, ЦСКА он достался за символические 300 тыс. долларов. А спустя пять лет мы продали его в «Челси» в 50 раз дороже. Кто-то скажет: великолепный бизнес! Конечно, но не забывайте, что за это время Жирков ещё и принес ЦСКА громадную пользу, в 2008-м был признан лучшим футболистом России, после чего получил приглашение от «Челси» – клуба, в который дважды не зовут. Ну как мы могли его не отпустить? Такой шанс бывает раз в жизни. Аналогично – с перешедшим в «Ювентус» Красичем.
Что касается финансовой идеологии клуба… В последние годы основной доход нам дает успешное выступление в Лиге чемпионов. Одно только участие в групповом турнире приносит в казну порядка 10 млн евро. Это одна из главных статей бюджета.
«Интер» – Рекордная касса
Если слагаемые доходной части расставить по ранжиру, то…
– На втором месте – поступления от рекламно-коммерческой деятельности. Стараемся извлечь максимум из возможностей клуба. Наши партнеры представляют различные секторы экономики – банковский, автомобильный, гостиничный… Далее по объему вала – выручка от продажи билетов и абонементов. В российском футболе этот сегмент, увы, развит слабо. У нас клубы не могут, как в ведущих чемпионатах, «делать» треть бюджета только на билетах. В ЦСКА эта статья дает где-то по 7–8 млн долларов в год, или 12–14% бюджета.
А сколько в 2011-м собрали?
– Порядка шести миллионов. Самым посещаемым в чемпионате по традиции был матч со «Спартаком». На апрельскую игру в «Лужниках» удалось продать 50 590 билетов. Выручка составила более 23 млн рублей. Достаточно неплохо мы заработали на играх с «Зенитом», «Локомотивом»… В Лиге чемпионов максимальный доход обеспечил приезд миланского «Интера» – без малого 26 млн рублей. Это наш кассовый рекорд года. Очень хорошие сборы были с тем же «Интером» в четвертьфинале Лиги и на игре с «Манчестер Юнайтед» осенью 2009-го. Надеюсь, сможем перекрыть эти результаты в домашней игре с «Реалом», что стало бы плюсом столь немилостивой к ЦСКА жеребьевки (улыбается).
Кстати, «Барселона» только на членских взносах зарегистрированных болельщиков ежегодно имеет кругленькую сумму. Как считаете, в российском футболе такой инструмент будет работать?
– Вряд ли. Во-первых, для «Барселоны» это историческая традиция, которой уже более ста лет. Еще один аргумент – посещаемость, которая также очень сильно не в нашу пользу. Если на «Камп Ноу» в рамках Примеры пришло меньше сорока тысяч, для «Барсы» это кассовый провал. А у российских команд, за исключением «Спартака» и нашего клуба (если играем в «Лужниках»), такой показатель – сказочный успех. Смотрите, только у «Кубани» средняя посещаемость домашних матчей на уровне двадцати тысяч. Все остальные в прошлом году собирали меньше. Если наши клубы в массе своей не могут обеспечить аудиторию более 10–12 тысяч, какой смысл затевать IPO – процедуру вовлечения болельщиков в акционерный капитал клуба – или выходить со своими акциями на фондовую биржу.
К тому же болельщикам в таком случае надо будет предоставить право участия в выборах президента, что для нашего клубного начальства процедура нежелательная.
– И это тоже. Не думаю, что, натянув на себя заморский кафтан, наши клубы тут же превратятся в процветающие предприятия. Да, в европейском футболе есть опыт эксплуатирования ряда неплохих идей. Но при этом и масса нюансов – исторических и ментальных, которые не позволяют сделать его пригодным для всех. Скажем, клубы Бундеслиги, в отличие от «Барселоны», подобной статьи доходов не имеют.
Начинал юрисконсультом
Известно, что вы пришли на работу в ЦСКА, будучи еще студентом. Помните тот матч из детства, после которого стали болельщиком армейцев?
– Не буду лукавить: за футболом следил, но больше переживал за баскетбольный ЦСКА. Середина девяностых, как известно, не лучший период российского футбола.
Ваше первое на этом поприще дело?
– Запомнился судебный процесс – он совпал с моим приходом – в отношении одного издания, опубликовавшего материал под заголовком «Футбольный ЦСКА финансирует чеченских боевиков». За абсолютную точность не ручаюсь, но что-то в этом роде. Было довольно шумное разбирательство, и мы добились опровержения.
А репутацию Валерия Газзаева не доводилось защищать? У него тоже ведь со СМИ было в свое время достаточно конфликтов.
– Ну, Валерий Георгиевич сам так за себя постоит, что мало не покажется. Мне лично защищать его не приходилось. Но весной 2005 года наш полуфинал Кубка УЕФА с «Пармой» вылился в такой скандал, что его, пожалуй, никогда не забуду.
Жалоба итальянского клуба в УЕФА, утверждавшего, что их вратарь был ранен пиротехникой из сектора болельщиков ЦСКА, имела под собой какую-то почву?
– Если честно, итальянцы тогда были очень близки к тому, чтобы добиться нашей дисквалификации. Но их апелляция имела одно слабое звено – базировалась на сфальсифицированных доказательствах. Если бы не удалось это доказать, в истории ЦСКА не было бы победного финала в Лиссабоне. К счастью, мы сумели вывести синьоров на чистую воду. За два дня собрали все нужные доказательства.
Короче, руку при встрече армейцы людям из «Пармы» теперь точно не подадут?
– Сегодня уже подадим. За минувшие почти семь лет там сменилось все руководство.
Сразиться с рублем с «Зенитом»
Недавно вы сказали, что трансфер Думбия стоит не меньше 30 млн евро. В его контракте есть фиксированная сумма отступных, уплатив которую другой клуб сможет заполучить ивуарийского бомбардира?
– Нет, мы противники подобных опций.
Такое ощущение, что ЦСКА все равно не отпустит ведущего футболиста в другую российскую команду, даже если сумма трансфера будет заметно выше предложения иностранцев.
– Принцип «продать хоть куда, лишь бы дороже» считаем неприемлемым. По целому ряду причин. Допустим, за нашего игрока иностранцы дают десять миллионов, а кто-то в России – все 15. Хорошо, продали ребятам из родной Премьер-лиги. А что потом? В результате мы усилили прямого конкурента, который обходит ЦСКА в чемпионате, и мы получаем менее предпочтительный вариант жеребьевки в Лиге чемпионов. А то и вообще туда не попадем. Финансовые потери в таком случае оказываются куда выше сиюминутной выгоды.
Есть ли у клуба некая черта, предложения ниже которой отметаются даже в переговорах с иностранными партнерами?
– Все зависит от конкретного футболиста. Мы готовы обсуждать любую разумную цифру.
Похоже, в нашем футболе завязывается и чисто финансовое соперничество. «Зенит» готов бороться за лидерство в части доходов, владелец «Спартака» намерен вывести свой клуб на полную самоокупаемость...
– И замечательно – это пойдет на пользу всему российскому футболу.
Вы как-то отстраненно это сказали. Сразиться с «Зенитом» на поле коммерции – разве для ЦСКА это не увлекательно?
– Это утопия. Единственный клуб в столь большом городе, как Санкт-Петербург, уже много лет живущем в состоянии футбольного бума… А у ЦСКА в Москве еще четыре конкурента в борьбе за сердца и кошельки болельщиков. Или возьмите акционеров «Зенита». По части финансовой мощи Газпром в состоянии дать фору практически любой европейской компании. Думаю, наши стартовые позиции не очень сопоставимы.
