Рахиль Фарнхаген (Левин)

Салон Раxили

Рахиль Фарнхаген фон Энзе обрела известность салонным способом. Но путь к нему оказался нелегким. Рахиль Левин (это ее девичья фамилия) была дочерью богатого еврейского купца и с ранних лет испытывала неудовлетворенность своим положением. Да, она не ведала нужды, могла позволить себе многое. Но при этом она не была аристократкой (первая ущербность), была женщиной (вторая) и к тому же еще еврейкой (о, Б-же, как жить дальше?!.)

Поговорим об удивительной женщине — Рахили Фарнхаген фон Энзе (1771-1833). Для многих это имя малоизвестно.

Рахиль Фарнхаген фон Энзе обрела известность салонным способом. Но путь к нему оказался нелегким. Рахиль Левин (это ее девичья фамилия) была дочерью богатого еврейского купца и с ранних лет испытывала неудовлетворенность своим положением. Да, она не ведала нужды, могла позволить себе многое. Но при этом она не была аристократкой (первая ущербность), была женщиной (вторая) и к тому же еще еврейкой (о, Б-же, как жить дальше?!.)

Свое «низкое» социальное происхождение Рахиль воспринимала как позор. Дети купцов изначально носят на себе некую печать презрения: торгаши! менялы!.. Что касается пола, то тут сплошные проблемы. Быть женщиной — значит, «быть сбоку от общества». Для Рахили все «бабы» — существа, у которых «нет никакого места для собственных сил, они всегда должны ставить стопу туда, где как раз стоял мужчина».

И последнее: еврейство. С одной стороны, Рахиль Левин видела позорное в политическом и общественном отношении положение евреев в Германии, где она жила, и не могла не скорбеть по этому поводу. С другой стороны, ей претило излишнее поклонение золоту и чересчур активные действия для его приобретения. Короче, свое еврейское происхождение Рахиль называла кинжалом, который кто-то сверху вонзил ей в грудь.

Но это еще не все «несчастия», которые свалились на голову Рахиль. Она находила себя некрасивой и неграциозной. Она уверяла всех окружающих ее друзей и родственников, что она — hidense, то есть непривлекательна до устрашения, и к тому же без всякой женской прелести. Тут Рахиль ошибалась. На самом деле, она была прехорошенькой. С возрастом она совсем выправилась и превратилась во вполне привлекательную женщину с матовым лицом, большими черными глазами и прелестными вьющимися волосами.

Главным же достоянием Рахили были ее живой ум, образованность и умение разговаривать. О, это целая наука — вести диалог: где-то просто выслушать партнера, где-то ему поддакнуть, высказать свою точку зрения, деликатно поспорить с ним и, главное, понять своего визави, настроиться на «его волну». В этом смысле Рахиль прекрасно усвоила библейскую мудрость: «Изо всех сил своих учитесь понимать».

В мансарде родительского дома Рахиль устроила литературный салон, где собирались писатели, ученые, актеры, аристократы, чтобы побеседовать друг с другом, обсудить общественные и частные проблемы, но в первую очередь именно с хозяйкой, чьи оригинальность, душа и язык околдовывали участников салона. «Мансардные откровения» прославили Рахиль. Все, кто побывал в ее салоне, неизменно обогащались чем-то новым и интересным. Принадлежавший к ее гостям прусский принц Луи Фердинанд называл Рахиль своей «духовной повитухой».

Начало XIX века было временем романтизма и женских салонов. В каждом салоне были свои кумиры и каждая (чуть не написал шоу-ведущая) хозяйка литературно-политического сбора имела свой «конек». Рахиль Фарнхаген жила жизнью своих собеседников, проникала в их души, подпитывала их. Ее разговоры и письма для ее конфидентов значили очень много. Была ли при этом любовь? — спросите вы. Наверное, была. Но особая — романтизированная, без пламенных всплесков страсти, скорее более платоническая, чем чувственная.

Конечно, поклонение было. Но был и муж. В сорокалетнем возрасте Рахиль вышла замуж за политического журналиста и прусского дипломата Августа Фарнхагена фон Энзе, который был на 14 лет ее моложе. Эту разницу в летах Рахиль умело покрывала блеском своего интеллекта (есть мужчины, которые любят женщин исключительно за их ум, именно таким и был Фарнхаген). Замужество Рахили позволило ей перенести салон из родительской мансарды в свой богатый дом в Берлине. Там салон обрел второе дыхание: все больше знаменитых людей тянулось к нему. Вот что писал один из современников, посещавших салон Рахили: «О чем только не упоминала она в течение часа беседы! Все, что она говорила, носило характер афоризмов, было решительно, огненно и не допускало никаких противоречий. У нее были живые жесты и быстрая речь. Говорилось обо всем, что волновало умы в области искусства и литературы».

В салоне Рахили Фарнхаген царил культ Гете, но туда попал (так уж распорядилась история) молодой Генрих Гейне. Рахиль сердцем ощутила талант молодого поэта, и между ними сложились весьма доверительные и дружеские отношения. Гейне часто отмечал в своих письмах, что никто не понимает его так глубоко, как Рахиль (их, кстати, связывало и особое отношение к «еврейскому вопросу»). После отъезда из Берлина Гейне долго еще вел переписку с Рахилью, что для него служило неиссякаемым источником удовольствия, как можно видеть из одного его письма к мужу Рахили: «Когда я читал ее письмо, мне показалось, как будто я встал во сне, не просыпаясь, и начал перед зеркалом разговаривать сам с собой, причем по временам немного хвастался... Г-же Фарнхаген мне писать совсем нечего. Ей известно все, что я мог бы ей сказать, известно, что я чувствую, думаю и чего не думаю...»

Генрих Гейне посвятил Рахили книгу «Возвращение домой» (у нас переводят иногда «Опять на родине»). Вот строки наугад:

Я слезы увидел на пальцах твоих

И пал на колени с мольбами.

Я выпил их медленно с пальцев твоих

Горячими губами.

В предисловии ко второму изданию «Книги песен» Гейне написал: «Возвращение домой» посвящено покойной Фарнхаген фон Энзе, и я должен похвалить себя за то, что первый публично почтил эту великую женщину. Со стороны Августа Фарнхагена было большим делом то, что он, отложив всякие сомнения в сторону, опубликовал письма, в которых обнаруживается вся личность Рахили. Книга эта вышла как раз в такое время, когда больше всего могла подействовать, утешить и укрепить; вышла в такое время, когда она нуждалась в утешении. Рахиль будто знала, какое посмертное послание суждено ей сделать».

Рахиль Фарнхаген ушла из жизни в 62 года. Муж пережил ее на 25 лет и благородно издал все письма своей покойной супруги. Что касается Генриха Гейне, то, пройдя интеллектуальные университеты в салоне Рахили, он впоследствии с «дипломом отличия» был принят в салон баронессы Гогенгаузен и там окончательно огранил свой поэтический талант. Но его первой музой и вдохновительницей была все же Рахиль Фарнхаген.

Салон Рахили — музыка высших сфер. Без таких женщин, как она, мужчины не в состоянии проникнуть в космос творческих тайн.