Пьер Корнель

Отец французской трагедии

Корнель (Pierre Corneille) - знаменитый французский драматург, "отец французской трагедии".

Род. в Руане в 1606 г., умер в Париже в 1684 г.; сын чиновника; детство провел в деревне, учился в иезуитской школе, потом изучал право и получил место прокурора, очень мало, однако, интересуясь служебной карьерой. В 1629 г. он поставил свою первую пьесу - комедию "Melite", которая навлекла на себя характерный упрек в "слишком большой простоте плана и естественности языка". За нею последовал ряд комедий, загроможденных, по тогдашнему обычаю, разными инцидентами: "Clitandre ou L'Innocence delivree" (1632), трагикомедия, одно резюме которой у К. занимает 8 страниц; "La Veuve ou le Traitre puni" (1633), основанная на недоразумениях и лживых признаниях; "La Galerie du Palais", "La Suivante", "La Place Royale". Этими комедиями в духе времени К. создал себе положение и расположил к себе Ришелье. С 1635 г. К. пишет трагедии, сначала подражая Сенеке; к числу этих первых, довольно слабых попыток принадлежит "Medee". Затем, вдохновившись испанским театром, он написал "L'Illusion Comique" (1636), тяжеловесный фарс, главное лицо которого - испанский матамор. В конце 1636 г. появилась другая трагедия К., составляющая эпоху в истории французского театра: это был "Cid", сразу признанный шедевром; создалась даже пословица: "beau comme le Cid". Париж, а за ним вся Франция продолжали "смотреть на Сида глазами Шимены" даже после того, как парижская академия осудила эту трагедию, в "Sentiments de l'Academie sur le Cid": автор этой критики, Шаплен, находил выбор сюжета трагедии неудачным, развязку - неудовлетворительной, стиль - лишенным достоинства. Апогей творчества К. - "Horace" (1640), "Cinna" (1640) и "Polyeucte". К тому же времени относится женитьба К. на Marie de Lampriere, разгар его светской жизни, постоянный сношения с отелем Рамбулье. Одна за другой появлялись его прекрасные комедии "Le Menteur" и гораздо более слабые трагедии "Pompee", "Rodogune", "Theodore, vierge et martyre", "Heraclius". В 1647 г. К. избран был членом французской академии. Появившиеся после того пьесы "Andromede", "Don Sanche d'Aragon", "Nicomede" принадлежат, за исключением последней, к более слабым его произведениям. Начиная с 1651 г. К. поддался влиянию своих друзей-иезуитов, пытавшихся отвлечь своего бывшего воспитанника от театра. К. занялся религиозной поэзией, как бы для искупления своего светского творчества прежних лет, и напечатал вскоре стихотворный перевод "Imitation de Jesus Christ". Перевод этот, очень посредственный в литературном отношении, имел огромный успех и выдержал в 20 лет 130 изданий. За ним последовало несколько других переводов, сделанных также под влиянием иезуитов: панегирики Деве Марии, псалмы и т. д. Для театра К. написал еще "Pertharite", "Sertorius", "Oedipe", "Sophonisbe", "Othon", "Agesilas", "Attila", "Tite et Berenice", "Pulcherie", "Surena" и др., но все эти произведения стареющего драматурга имеют очень мало достоинств. Последние годы жизни К. провел очень уединенно и был в крайне стесненных обстоятельствах. Только благодаря хлопотам друга его, Буало, К. назначена была маленькая пенсия. Значение К. для французского театра заключается прежде всего к создании национальной трагедии. До К. театр был рабским подражанием латинской драме Сенеки, и даже такие талантливые предшественники К., как Гарди, Гарнье, Ротру и др., не сумели сломить рамок условности, превращавшей трагедию в мертвую, сухую декламацию. К. первый оживил французскую драму, привив ей испанский элемент движения и силы страсти; с другой стороны, он возобновил традиции классической драмы в изображении страстей, глубоко человечных по своему существу, но стоящих выше обыденной жизни по своей силе. Про творчество К. и его преемника Расина некоторые критики говорят, что "К. рисует людей такими, как они должны были бы быть, а Расин - такими, каковы они в действительности". К. изображает идеальное человечество, героев с непреклонной волей в исполнении самого сурового долга, и если это и придает некоторую сухость его трагедиям, то она возмещается жизненностью трагических конфликтов, изображаемых поэтом. К. исходит из аристотелевского принципа, что трагедия должна воспро

изводить важные события, что в ней должны действовать сильные люди, душевные конфликты которых приводят к роковым последствиям. Но вместе с тем он помнит, что душу зрителя трогают только бедствия, вытекающие из свойственных ему самому страстей. Эти принципы К. излагает в своих теоретических рассуждениях, т. е. в предисловиях к трагедиям и в "Discoars snr le poeme dramatique", и воплощает в лучших своих трагедиях. Все они проникнуты вечной борьбой долга и чувства; любовь противопоставляется долгу по отношению к родителям, патриотизм - семейным привязанностям, великодушие - внушениям государственной политики, преданность религиозной идее - увлечениям личного чувства и т. д. Только в "Сиде" победа остается на стороне любви, вносящей гармонию в разъединенные долгом души. В "Horace" первенствующее значение и окончательная победа принадлежат патриотизму; К. достигает высшего пафоса в изображении римского гражданина, старика Горация, предпочитающего смерть сына его позору, ставящего государство выше семьи. В "Polyeucte" замечательна трагическая фигура мученика, внезапно осененного благодатью веры и находящего в ней силу стать выше земных привязанностей. Могучий стих К., по пластичности, выразительности и силе - единственный в своем роде. Умение заключить в одной фразе, в одном обороте речи отражение цельной человеческой души составляет характерную черту К. Знаменитое "Qu'il mourut!" старика Горация, в ответ на вопрос, что мог сделать его сын, оказавшийся лицом к лицу с тремя противниками; поразительный контраста между словами Горация: "Albe vous a nomme - je ne vous connais plus" и ответом Куриация: "je vous connais encore" - все это и многое другое носит на себе печать истинной гениальности. Трагедии К. не свободны, однако, от крупных недостатков; замечательна также неровность его таланта. Эпитет "великого классика" К. заслуживает в сущности только четырьмя лучшими своими трагедиями.