Омара Портуондо

Мне вообще без музыки не жить

В пятницу в Москве на сцене МХАТа даст второй концерт знаменитая кубинская певица Омара Портуондо. У себя на родине она уже более пятидесяти лет считается звездой, а мировую популярность ей принесло участие в проекте Рая Кудера Buena Vista Social Club и одноименный фильм Вима Вендерса.

- В кубинской музыке множество направлений: болеро, сон и другие. Есть ли у вас какие-то особые предпочтения?

- Видите ли, я исполняю в основном народную музыку и песни авторов, многих из которых уже нет на свете. Некоторые из них, кстати, учились в этой части мира, в Европе… Я вообще считаю, что любая хорошая музыка – она нужна. Мне вообще без музыки не жить.

Что для меня важно? Мелодия или ритм? Наверное, нельзя их разделять. Музыка представляет собой единое целое. Кубинская музыка – это Африка плюс Испания. Из Африки пришел ритм, из Испании – мелодия. Нужно также обязательно слушать текст, слова. Хотя я иногда пою a capella, но внутри меня все время существует какой-то свой ритм.

- Ваше имя называют в связи с возникновением стиля филин. Не могли бы вы рассказать об этом стиле поподробнее?

- Название филин – это вариант произношения английского слова feeling, которое означает чувство. У истоков этого движения стояла группа молодых людей, которые были как бы передовым отрядом кубинской музыки. Петь в стиле филин – это значит чувствовать, иметь чувства. Конечно, всегда, когда я пою, я выражаю какие-то глубокие чувства. Я училась этому еще девочкой – от своих родителей. В то время было такое движение на Кубе, когда женщина пела одна, ее называли тробадора, и это мне очень понравилось. Так вот, группа молодых людей, которые начинали филин, они пели под гитару болеро, но более современное болеро на тот момент. Я думаю, что из группы, которая начинала тогда, остался, наверное, только Цезар Портильо де ла Лус, знаменитый певец и гитарист. И как в одной из наших песен поется: Без чувства мы никуда не придем.

- Вы всегда говорили, что пению научились у родителей, которые не были профессиональными артистами, но всегда пели у себя дома. Сейчас на Кубе продолжается эта традиция - люди по-прежнему поют для души - для себя и близких?

- Конечно, это совершенно естественно для любого латиноамериканца. Когда мы отдыхаем или едим, мы обязательно поем. В моем доме не было профессиональных музыкантов, все были любителями. Я жила в восточной части Кубы. Это настолько для нас естественно – мы всегда живем рядом с музыкой! А здесь что, не так?

- Очень редко, особенно в городах.

- Я думаю, что от родителей к детям переходит музыкальная традиция.

- Я редко сталкивался с этим.

- Как это? Почему же они не поют?

- Сейчас кубинская музыка очень популярна в Европе. Я думаю, что многие европейцы, слушая кубино-африканскую музыку, испытывают что-то вроде зависти: они слышат людей с каким-то просто неискоренимым жизнелюбием, которые радуются жизни, несмотря на трудные материальные условия, в то время как европейцы живут гораздо обеспеченнее, и при этом многие страдают от депрессии. Откуда, как вы считаете, в кубинцах такая витальность?

- Я думаю, что это естественное качество. У нас позитивное мышление, мы оптимисты по натуре, мы всегда поем, мы стараемся быть веселыми. Мы придаем огромное значение любви. Мы знаем, что живем на этой планете один раз, и надо наслаждаться этой жизнью. И потом, у нас много солнца, зелени, моря – это тоже помогает.

- На пресс-конференции вы упоминали Майю Плисецкую. Я знаю, что вы начинали как танцовщица. Расскажите об этом периоде вашей жизни.

- Ну я, конечно, не была Майей Плисецкой. Я танцевала скорее народные танцы. Когда я начинала свою артистическую деятельность, я хотела быть балериной. Но в то время цветных людей в балете быть не могло. Сейчас, конечно, это изменилось. Сейчас на Кубе существует несколько знаменитых балетных трупп, в том числе Гаванский балет, который несколько лет назад был здесь с гастролями. Его организовала Алисия Алонсо. Там танцуют и темнокожие люди, а тогда это было невозможно.

- Я читал, что в 1980-х вы, как и Феррер, отошли от активных занятий музыкой. Чем это было вызвано?

- Нет-нет, это абсолютно не так. Я никогда не отделяла себя от музыки и никуда не уходила. Это Ибрагим Феррер так сделал, не я.

- А когда Рай Кудер в середине 1990-х начал объединять кубинских музыкантов, вы сразу согласились участвовать в этом проекте?

- Я сначала даже не знала, что этот проект такой амбициозный, такой широкий. Для нас было совершенно естественно объединяться и записывать диски, какие-то новые группы создавать. Это была часть нашей музыкальной жизни. Поэтому вначале я даже не придала значения этому проекту. Я даже не знала, что мы попадем на премию Грэмми, потом фильм сделали... В этом проекте был не только Рай Кудер, но и Ник Голд, англичанин. Я даже не знала о том, заплатят ли нам: меня это не интересовало. Меня пригласили, я пошла и спела, вот и все. Это была такая нормальная встреча друзей, потому что мы все друг друга знаем и часто вместе работаем. А вот Ибрагим Феррер, может быть, как раз был в стороне. Он вообще не хотел больше петь, пришлось уговаривать его, чтобы он пришел на запись диска.

Цветы любви

Омара Портуондо начала свою артистическую карьеру в 1945 году - как танцовщица и певица в гаванском клубе Tropicana. Вскоре она добилась успеха на музыкальном поприще, выступая с такими музыкантами, как Хосе Антонио Мендес и Франк Эмилио Флинн (группа Loquibamba Swing). Участвовала также в коллективах Orquestra Anaconda Cuarteto d Aida. Ее первый сольный альбом вышел в 1959 году - Magia Negra. В середине 1990-х по инициативе гитариста и продюсера Рая Кудера ветераны кубинской музыки, в том числе и Портуондо, объединились в проекте Buena Vista Social Club - с тех пор имя Портуондо известно во всем мире. В прошлом году она выпустила очередной альбом - Flor de Amor.