Ольга Королева

Полеты во сне и наяву

О скандале, который разгорелся после ее блестящего выступления на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, Ольга Королева — лидер российской сборной по акробатическому фристайлу — узнала только в самолете по дороге домой. Когда стюардесса проносила мимо пачку газет, и на всех первых полосах была она — застывшая в небе в бесстрашном сальто. После первого прыжка в финале она была лучшей. Так же чисто выполнила второй. И никто не сомневался: Оля — чемпион. Но американские судьи занизили оценку. Лишили Ольгу медали вообще.
С российской стороны подавался протест, но безрезультатно.
Во фристайле, как в футболе, решения арбитров “обмену не подлежат”.

Чувствуется, девушку порядком достал ярлык “той самой, которую засудили американцы”. Но парадокс в том, что именно этот “ярлык” прославил ее, хотя в копилке Оли нет медалей Олимпиад, чемпионатов и Кубков мира.

— Удивительно, как мне не везет на таких турнирах, — призналась Ольга. — Последний раз выигрывала чемпионат мира среди юношей и Гран-при Кубка Европы.

Символично, что дозваниваться нашей звезде высоких полетов корреспонденту “МК-Воскресенья” пришлось туда же, в Солт-Лейк-Сити. Как четыре года назад. Будто и не промелькнул с тех пор новый олимпийский цикл.

Турин слезам не верит

— Ольга, вы сейчас наверняка ностальгию испытываете? Представляю, как плакали тогда на Играх в Солт-Лейк-Сити, когда у вас отняли заслуженную “бронзу”.

— Я не плакала вовсе. Я даже не рассчитывала тогда на призовое место. Честно говоря, очень удивилась, когда узнала о скандале.

— Но вы же прекрасно выступили, неужели совсем не обидно было?

— А что надо было делать, бить себя в грудь? Какой смысл, если изменить ничего нельзя. Даже если видеозаписи посмотреть и доказать, что судейство необъективно. У нас такие правила, что оценки не меняются. На самом деле я гораздо больше удивилась, когда мне после первого прыжка первое место дали. Вот этого я действительно не ожидала. Я ведь в финал с 11-го места в квалификации попала. А во фристайле, как и в фигурном катании, лучшие оценки всегда для лидеров придерживают.

— А сейчас, в Турине, собираетесь победить? Или так же философски к поражению отнесетесь?

— Конечно, собираюсь. И к тому же Олимпиада на этот раз будет в Европе, и судейство, я думаю, окажется более объективным. И более профессиональным, потому что в Солт-Лейк-Сити арбитры, по-моему, вообще очень слабо в нашем виде спорта разбирались.

На этот раз, накануне этапа Кубка мира, нашу сборную тоже поселили в роскошном трехэтажном коттедже. Условия сказочные. Одно неудобство — готовить надо самим. Впрочем, Ольга сказала, что для нее это давно уже не проблема. Она прекрасно выучила любимые мамины рецепты.

— Я слышала, вас ждет новый олимпийский эксперимент, который вам не по душе. В Турине вам впервые придется прыгать в темноте при искусственном освещении?

— Впервые это еще в 2003 году на чемпионате мира произошло — решили, что так более зрелищно. И для кого-то это нормально, а меня напрягает, когда свет прожекторов бьет в глаза, а за трамплином — темнота, и что внизу — почти не видно. Представьте, каково это — прыгать в неизвестность. Не зря же все этапы Кубка мира утром проводятся.

Правильно наш доктор сказала, что утром человек бодрый, свежий, а к вечеру настрой теряется. Тонус уже совершенно не тот, как будто перегораешь за день. Впрочем, каждому свое. Но лично я не люблю прыгать в темноте.

Каску не снять даже в бассейне

Оля не сразу выбрала для себя такой опасный спорт. Когда-то занималась фигурным катанием в одной группе с Ириной Слуцкой. И хорошие отношения сохранились до сих пор. Только вот общаться почти не удается.

— Последний раз виделись на прошлой Олимпиаде. А в Турине вряд ли получится, — рассказала Ольга. — Фигуристы в Олимпийской деревне будут жить. А мы далеко от них — в горах.

— А почему во фристайл из фигурного катания решили уйти?

— Больше перспектив было. Но вообще-то я уходила не в акробатику, а в лыжный балет — тогда он был олимпийской дисциплиной.

— Честно говоря, никогда балета на лыжах не понимала. Странное зрелище.

— На самом деле очень трудоемкое занятие. Очень сложное составление программ. Это не акробатика, где два прыжка — и все. При этом балет тоже по-своему опасен. Там иногда кренделя такие приходится выделывать, что коленки можно между лыжами оставить. Или на палку наткнуться.

— А лететь с трамплина вниз головой — менее опасно?

— Поначалу это вообще было немыслимо. Для меня даже на батуте попрыгать было чем-то запредельным. И, конечно, логичней было выбрать могул, тем более что у меня получалось. Только все лучшие тренеры со сборной работали, в России почти не бывали. Оставалась только акробатика. И когда замечательный тренер Гребенников жестко поставил вопрос: “Да или нет?” — я сказала “да”. До сих пор не знаю, как решилась…

— И как первые ощущения?

— В 16 лет я впервые перевернулась через голову. Только ощущения почему-то не помню абсолютно! Первый раз вообще прыгать не страшно, потому что не понимаешь еще, что к чему. А вот потом… Когда каждый раз не представляешь, чем все это закончится, на что приземлишься… Часто даже по ночам не спишь, все думаешь о новых прыжках, мысленно прокручиваешь их в голове.

Но панического ужаса у меня никогда не было. Все-таки это профессиональный спорт. И сразу тебя никто на трамплин не вытолкнет. Нас долго к этому готовят. Сначала о воду приходится биться…

— Как это — о воду?

— Прежде чем на снег выходить, мы новые элементы на воде отрабатываем. И от этих ощущений каждый раз адреналин в крови. Хотя в специальных гидрокостюмах и касках прыгаем. Причем по дну бассейна идет воздушная подушка, чтобы максимально смягчить удар. Летом иногда бывает так жарко, что хочется сбросить все эти костюмы, спасательные жилеты и каски. Но не разрешают!

Горнолыжники обходят в гонорарах

— Много травм у вас было за карьеру?

— Немного. Но один раз очень неудачно приземлилась. Это было в конце прошлого сезона в Италии, прямо накануне чемпионата мира. Еще в воздухе поняла, что лечу не на ноги. На спину. Было так обидно и больно. Представьте, каково это — падать с 15-метровой высоты на крутой склон… Мир надо мной как-то странно поплыл.

Сначала поставили диагноз: “сильный ушиб”. Но оказалось — перелом лопатки. И морально потом было очень тяжело восстанавливаться и снова вставать на лыжи. Появился страх опять испытать ту жуткую боль. Но кому-то повезло еще меньше. У олимпийской чемпионки-2002, австралийки Алисы Кэмплин, семь сотрясений мозга. И, откровенно говоря, в общении это очень чувствуется.

Впрочем, мы все прекрасно понимаем, что спорт — это не здоровье. Однажды сорвалась со старта, и вдруг подул страшный ветер. В тот момент у меня вся жизнь в сознании пронеслась. Падаю и молюсь: “Господи, пусть будет не очень больно! Только бы не на голову, только бы не на голову!”

— Но хотя бы материально вам такие нервные затраты компенсируются?

— Фактически нет. В отличие от горнолыжников рекламные контракты на нас не падают. Однако это моя работа, и мне она нравится. Когда закончу, мне адреналина будет не хватать.

— Вы такие чудеса в воздухе творите, но родители, наверное, с ума дома у телевизора сходят каждый раз, когда вы прыгаете?

— Конечно, родители говорят, что все это ужасно, но делай как хочешь. Они всегда очень переживали, но никогда ни во что не вмешивались и меня не останавливали.

Кувырок в карьере

— Скучаете по дому на долгих сборах?

— Я начинаю тосковать еще до отъезда. Не успеешь сесть в самолет, уже хочется обратно.

— Друг от друга с подругами по команде не устаете?

— Да нет, у нас хороший коллектив. И потом у каждого с собой фильмы, ноутбуки, так что всегда можно заняться своими делами, если есть желание отвлечься или побыть одному.

Вообще в Америку всегда берешь с собой очень много книжек. Когда бываю в Москве, обязательно еду в большой книжный магазин, иду вдоль полок и покупаю все, что заинтересует. Сейчас читаю “Трое в лодке, не считая собаки”. Ну просто восторг! Еще очень люблю Дэна Брауна. А Лермонтов у меня вообще всегда с собой.

— Эдакая вы романтическая барышня, Ольга. Пролистываете томик Лермонтова перед стартом…

— С удовольствием, если есть возможность… Девчонки тоже надо мной смеются, а мне все равно.

— А кем вы, после того как из спорта уйдете, собираетесь быть — тренером?

— Что вы, тренером никогда не буду. Буду журналистом. Причем очень скоро. После Турина я заканчиваю со спортом. Это решено.

— Оля, а на личную жизнь время остается — между бесконечными прыжками и перелетами?

— Именно так — между прыжками и перелетами.

— Когда же вы успели встретить любимого человека?

— Тогда и успела. Но я не хочу об этом рассказывать.

— И это говорит будущий журналист?

— Я знаю, что самой когда-нибудь придется задавать такие вопросы. Но распространяться о своей личной жизни не могу и не буду. Главное, что она есть. Только на первом месте для меня все равно — карьера.