Николай Вознесенский

Биография

Партийный и государственный деятель, академик АН СССР (1943), доктор экономических наук (1943), лауреат Сталинской премии (1948). Сын служащего лесной конторы.

Родился в с. Теплое Тульской губернии. Отец, Алексей Дмитриевич, — младший приказчик у лесопромышленника; мать, Любовь Георгиевна, — домашняя хозяйка. Третий из четверых детей в семье (в 1898 г. родился Александр, в 1901 г. — Мария, в 1905 г. —Валентина). Как комсомолец-активист, Николай был послан на учебу в Москву, в Коммунистический университет им. Свердлова. В 1919 г. вступил в партию. После окончания вуза направлен в Енакиево (Донбасс), где на металлургическом заводе возглавил партком. Там же женился на Марии Литвиновой, вскоре родилась дочь Майя.

В дальнейшем вновь учеба — в Институте красной профессуры. В 1934 г. на XVII съезде партии Вознесенский был избран в Комиссию советского контроля при Совнаркоме СССР. Затем направлен в Ленинград для руководства городской плановой комиссией. С 1938 г. — председатель Госплана СССР. С 1939 г. — заместитель председателя Совнаркома (с 1946 г. — Совета Министров) СССР. В 1942-1945 гг. — член Государственного комитета обороны. Член ЦК ВКП(б) с 1939 г., с 1947 г. — член Политбюро ЦК (кандидат с 1941 г.). Депутат Верховного Совета СССР с 1946 г. Автор исследования «Военная экономика СССР в период Великой Отечественной войны». За эту работу Вознесенский получил Сталинскую премии (1948).

Однако уже через год отношение Сталина к председателю Госплана резко изменилось. Причиной этого, как считают, послужила знаменитая на рубеже 1940-х —1950-х годов дискуссия об экономических проблемах социализма. Дискуссия была вызвана спорами в Политбюро, начатыми по инициативе Вознесенского. Уже тогда он продекларировал переход к более свободной экономике, которая во время войны перестроилась на военный лад: приказ — исполнение, за неисполнение — тюрьма или расстрел. «Сталин созвал совещание экономистов со всей страны... Дискуссия внешне касалась довольно абстрактного вопроса: действует ли закон стоимости при социализме? А суть дела заключалась в том, может ли власть по своему усмотрению и произволу командовать всем — ресурсами, ценами, людьми, определять пропорции в хозяйстве, уровень и образ жизни и т. д., или есть какие-то лимиты, исходящие из требований эффективности экономики. Понятно, Сталин жестко придерживался первой из указанных точек зрения» (Бурлацкий Ф. Вожди и советники М., 1990. С. 127).

Вскоре Вознесенский был репрессирован по «Ленинградскому делу». Одновременно были арестованы его брат А.А. Вознесенский (1900-1950 гг.; видный экономист, ректор Ленинградского университета, затем — министр просвещения РСФСР) и сестра Мария (партийный работник). Были арестованы и погибли их ближайшие родственники. Все реабилитированы посмертно.

Хрущев в своих воспоминаниях утверждает, что слышал, как Сталину докладывали, будто Вознесенский в последнем слове на суде проклинал день, когда впервые появился в Ленинграде. «Он сказал, что Ленинград уже сыграл достаточную роль в заговорах, что город испытал на себе все виды реакционного влияния — от Бирона до Зиновьева». Между тем чекист В.И. Бережков пишет: «Я беседовал со многими ветеранами, которые присутствовали на суде в зале Ленинградского дома офицеров, и ни один из них не сказал дурного слова о поведении там Вознесенского. Наоборот, отмечали его спокойствие, твердость, порядочность и непризнание им своей вины» (Бережков В.И. Питерские прокураторы. СПб., 1997. С. 239-240).

Репрессии против советских экономистов прошли три этапа. Первый этап — аресты старой профессуры и бывших меньшевиков, сфабрикованные процессы «Союзного бюро РСДРП» и «Крестьянской партии» в 1930 г. Беспощадному шельмованию подвергались те экономисты, которые осмеливались утверждать, что, прежде чем ликвидировать частное хозяйство и рынок, нужно было бы сперва наладить централизованное планирование и управление, другими словами, убедиться, что они возможны. Катастрофическая практика начала 30-х годов показала, насколько фантастичны представления о том, что разрушение старых форм якобы само по себе открывает путь для новых, более передовых форм общественной жизни. Только исключив землю и другие природные ресурсы из всего хозяйственного учета (чего в XX в. не было ни в одной культурной стране), засекретив или фальсифицировав данные об уровне потребления, состоянии здоровья, экологии и численности населения, сталинская статистика смогла утверждать, что рост выплавки чугуна и стали, добычи руды и угля равнозначен развитию страны, росту благосостояния народа.

Нефальсифицированный баланс народного хозяйства неизбежно должен был вскрыть диспропорции, показать реальные результаты хозяйствования, реальный уровень потребления, состояние земли и природных богатств. В результате обнаружилось бы, что сталинские стройки и преобразования пагубно сказываются на жизни людей, губят природу, не увеличивают, а уменьшают национальное богатство. Однако народнохозяйственный баланс был объявлен «игрой в цифири». Его разработчики репрессированы. Тогда был выбит цвет советской экономической науки: Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов, В.А. Базаров, Г.В. Громан, Л.Н. Юровский, И.И. Рубин, A.M. Гинзбург и многие другие. Были оборваны важнейшие направления научных исследований, советская экономическая наука оказалась отброшенной с передовых рубежей науки мировой, ей была уготована роль замкнутой секты, утратившей собственно характер науки.

Следующая волна репрессий охватывает 1936-1938 гг. Теперь уничтожаются экономисты-большевики, чудом уцелевшие бывшие меньшевики и эсеры. Был репрессирован целый слой экономистов-марксистов: С.С. Бессонов, К.С. Бутаев, Г.И. Круминь, В.П. Милютин, Б.С. Бори-лин, Г.А. Абезгауз, Г.А. Дукор и многие другие. Уничтожались теоретики оппозиции, среди них выдающиеся экономисты — Е.А. Преображенский, Н.И. Бухарин, Г.Я. Сокольников... Необратимые изменения в экономической науке продолжались: уходили люди высококвалифицированные, одаренные. Резко снизился профессиональный и нравственный уровень науки.

Наконец, третий этап расправы над экономической наукой — это перманентные «проработки», кампании по «борьбе с космополитами», охватывающие послевоенные годы. В 1947-1948 гг. шел разгром школы экономистов-международников (Е. Варга, С. Вишнев, Л. Эвентов, И. Трахтенберг, М. Бокшицкий и др.). Был закрыт Институт мирового хозяйства и политики, возглавлявшийся Е.С. Варгой... Эти кампании не вылились в массовые репрессии, потому что со смертью Сталина закончилась и его эпоха. Но и в эти годы шли аресты экономистов. Лишь единицы из сотен репрессированных экономистов в середине 50-х годов вернулись к научной работе... (Маневич В.Е. Сталинизм и политическая экономика // Репрессированная наука. Вып. 1. Л. 1991. С. 188-189, 197).