Николай Шкодин

Биография

Заслуженный военный лётчик СССР. За его плечами - большая и непростая жизнь, которая вместила в себя много событий и в том числе - Великую Отечественную войну ( в ней он одержал 3 победы ).
Совершил около 170 боевых вылетов, провёл 70 воздушных боёв, сбил 7 вражеских самолётов ( из них 5 - официально ).

Советский лётчик - истребитель. Генерал - Майор авиации в запасе. Заслуженный военный лётчик СССР. За его плечами - большая и непростая жизнь, которая вместила в себя много событий и в том числе - Великую Отечественную войну ( в ней он одержал 3 победы ). Но особое место в его судьбе занимает участи

е в войне с Кореей. Там Майор Н. И. Шкодин служил в 147-м Гвардейском истребительном авиационном полку, некоторое время командовал им. Совершил около 170 боевых вылетов, провёл 70 воздушных боёв, сбил 7 вражеских самолётов ( из них 5 - официально ).

* * *

- Прибыл наш полк в Корею в Ап

реле 1951 года. Провоевали до Июля 1953 года. Совершил я за это время около 170 боевых вылетов и лично сбил 5 самолётов противника: 4 "Сейбра" и 1 "Тандэрджет". Советские лётчики принимали участие в этой войне с конца 1950 года. В тот период американцы особо с нами в драку не ввязывались, но они о н

ашем присутствии, конечно знали, имели в своем распоряжении информацию о многих наших лётчиках.

Но к весне 1951 года жестокие схватки в воздухе стали уже не редкостью. К этому времени на корейский фронт прибыла дивизия под командованием Трижды Героя Советского Союза И. Н. Кожедуба. Его ребята вел

иколепно проявили себя в боях и сбили с противника спесь. В Корее сам Кожедуб не летал, ему Москава строго - настрого это запретила, хотя он несколько раз и обращался за разрешением. Другие комдивы летали.

Война есть война: били мы, били нас. За те полтора года, пока полк был в Корее, нас дважды

пополняли лётным составом. Четверо наших ребят погибли, несколько получили ранения, были и такие, которых подвело здоровье. Нагрузки - то были огромные. Мы выезжали на аэродром ещё до рассвета, возвращались затемно. Если погода лётная, то почти всё время проводили в кабине самолёта - или в воздухе,

или сидишь в ней, ждёшь команды на вылет. Американцы могли появиться в любой момент. Со временем они приноровились бомбить и днём, и ночью, так что мы постоянно были в напряжении. Обычно по 2 - 3 вылета в сутки, но бывало такое, что и 4, и 5 раз поднимаешься в воздух. По "земным" меркам полёт длился

недолго - в среднем минут 30 - 40, но это ведь боевая обстановка: если ты не собьёшь американца, то значит - он тебя. На аэродром возвращаешься - куртка мокрая от пота. Всё ведь на нервах. А я к тому же азартный был: если в бою уцепился - то всё, не отпущу. Я всю войну пролетал на самолёте с бортов

ым номером "40".

Уже под конец войны американцы применили "Сейбры" с радиолокаторами ( ранее они использовали F-86 с радиолокационными прицелами ). В одном из боев мы повстречались с ними, и я одну машину сбил. Упала она в расположении корейских войск на рисовом поле. Точнее сказать, не упала, а

села на брюхо. Сразу к ней бросилось трое корейцев, намереваясь пленить лётчика. Однако американцы организовали прикрытие с воздуха и расстреляли эту группу. Тут же прилетел вертолёт и забрал лётчика. С воздуха американцы обстреляли свой сбитый самолёт. Но корейцам всё - таки удалось замаскировать е

го, забросав грязью, соломой рисовой... По приказу из Москвы мы снарядили экспедицию за трофеем, которая, однако, возвратилась с пустыми руками: несмотря на тщательную маскировку, американцам удалось - таки разбомбить секретный самолёт.

Мы воевали сначала на МиГ-15 с РД-45, а затем на МиГ-15бис с

ВК-1. Последний был особенно хорош. У нас перед американцами было преимущество в вертикальном маневре, имели мы и лучшую скороподъемность. Да и вооружение у нас было помощнее - три пушки. Если уж "зацепил", то "зацепил"... Но у американцев были лучшие прицелы - радиолокационные: если попал к "Сейбр

у" в перекрестие - всё. "Сейбр" был сильнее на горизонтали и максимальная скорость его была чуть побольше, чем у нашего МиГ-15 - на пикировании он делал переворот и уходил ( у нашего самолёта, кроме того, раньше начиналась "валёжка".

МиГ-17 в Корее не были, хотя мы несколько раз обращались в Моск

ву с просьбой об их присылке. Нам всё время отвечали: "Вопрос изучается". Так и изучался, пока война не кончилась. Американцы же всё время бросали в бой новые модефикации "Сейбров", против которых даже на МиГ-15бис становилось сражаться всё труднее. А был бы у нас МиГ-17Ф ( не первая модель МиГ-17,

которая была даже хуже МиГ-15бис ), мы бы добились больших успехов.

Американцы, я вам скажу, были серьёзным противником. Хорошо обученные, дерзкие. При подготовке лётчиков у нас норма налёта 80 - 90 часов, у них - 230 ! И при этом они и стрельбы проводили, и учебные бои. У нас это было поставле

но слабее.

Особенно ощутимые потери мы несли на первых порах, поскольку боевого опыта у большинства не было. Командир нашего полка Майор Юрков из - за этого сильно переживал. А тут ещё после одного из боёв кто - то из лётчиков, в сердцах, его упрекнул за потери. Знаете, как это порою случается. Н

е со зла было сказано, но, видно, в душу командира запало. А Юрков был человеком совестливым. Таким везде нелегко, а на войне особенно. Проходит несколько дней, и однажды утром будит меня замполит: "Беда, Николай, - командир с ума сошёл !". Приходим к домику, в котором Юрков жил, а он закрылся изнут

ри и никого не пускает. Кричит: "Семёновцы ! Семёновцы ! Занимай оборону !"

Увезли командира в госпиталь, комдив говорит: "Ты, Шкодин, самый опытный комэск - принимай полк !". Серьёзная должность. Ведь десятки машин надо вести в бой. Тут важно тактикой хорошо владеть, голову не терять. Вы, нав

ерное, слышали байки, что, мол, лётчики трезвыми в бой не летали. Это всё враньё. В своё время я это проверил - зрение заметно ухудшается, реакция снижается. А в бою, без всякого преувеличения, порою всё решают секунды. Где уж тут пьянствовать.

Возвращаешься с задания - комдив и начальник политот

дела встречают: "Как ? Что ?". Мне везло - обходились без потерь. Полгода полком командовал. А как - то просыпаюсь утром: "Что такое ?" - не могу встать с постели. Ноги отказали. Врачи потом объяснили, что это на нервной почве. Испугался - думал вообще с лётной работы спишут. Но ничего: полежал нес

колько недель в госпитале - отпустило.

Свой первый американский самолёт я сбил уже во втором бою. Всего на моём счету их 7, хотя официально засчитали только 5. Учитывали только те самолёты, уничтожение которых подтверждалось не только фотоконтролем, но и наземными наблюдателями... Ненавидел я тог

да американцев люто ! Как немцев в Великую Отечественную ( воевать я начинал под Москвой, дошёл до Берлина, у меня на счету 3 сбитых немецких самолёта ). Немало они наших ребят подбили. Погибших старших офицеров увозили хоронить в Уссурийск, до Капитана включительно - уже в Порт - Артур. Обидно, чт

о об этих парнях долгие годы нигде не было сказано ни слова.

Так сложились обстоятельства, что семья моего погибшего однополчанина Старшего лейтенанта Пронина осталась без квартиры ( Ивана в Мае 1953 года подбили, я видел, как падал его самолёт ). Его жена куда только ни обращалась за помощью - в

сюду отказывали. Дошла до приёмной Булганина ( он тогда был министром обороны ). Начальник приёмной её выслушал и строго так говорит: "Женщина ! То, что ваш муж воевал в Корее, слышал только я и вот эти стены. Не вздумайте ещё кому - то об этом рассказывать !". И отказал. Ей потом Фурцева помогла -

она в те годы была председателем Моссовета. Пошла ей навстречу...

Вот американцы, те и о живых, и о погибших своих помнят. Года три назад приезжали ко мне из самой Америки. У них там есть комиссия, которая занимается поиском пропавших без вести военнослужащих. Спрашивают: "Вот вы сбивали америка

нские самолёты, а где хоронили погибших лётчиков, куда отправляли пленных ?". Откуда же мне знать ? Моё дело было победить, а как там было дальше - в это я не вникал. Мне этой комиссии помочь было нечем. Где они раньше были ?

Когда я 7-й американский самолёт сбил, он упал на территории КНР и наш

и техники, как обычно, поехали его осматривать. Китайцы тело лётчика уже забрали, а в кабине осталось его фото: он с какой - то девушкой на берегу моря. Пальмы, песок. Ребята эту фотографию мне привезли: "Возьми на память - твой !". Снимок цветной, красивый. У нас тогда таких не было. Я его долго хр

анил. А потом - уже в 1970-х годах - в очередной раз переезжал из гарнизона в гарнизон, паковал вещи, и он попался мне на глаза. Я его повертел, повертел в руках, думаю: "Лучше убрать от греха подальше", и порвал. Кто же тогда знал, что будет эта встреча с американцами ? Я им, конечно, ничего про э

ту фотографию рассказывать не стал. Теперь уже ведь всё равно ничего не поправишь. Зачем людей зря расстраивать ?..

Да что теперь говорить... Чего ради, вообще, столько времени замалчивали нашу боевую работу в Корее, да и в других местах тоже ? Люди воевали в мирное время, каждый день рисковали

жизнью, теряли товарищей, погибали - а о них, их делах и подвигах - тишина. В то же время у американцев к своим "корейцам" совсем иное отношение. Их память чтут свято. Не пора ли и нам выводить все эти "белые пятна" на свет и воздать людям должное, сохранить их дела и боевые подвиги в памяти народно