Российский судебный деятель, участник белого движения, журналист.
Отец — Николай Львович Чебышев (1830—1875) — артиллерист. Был начальником Варшавского учебно-артиллерийского полигона, где разрабатывал приёмы стрельбы по невидимой цели. Позднее генерал-майор, командир Кронштадтской крепостной артиллерии.
Мать — Казимира Ивановна Евецкая.
Жена — Елизавета Алекс
андровна, урождённая Сиверс.
Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. С 1890 служил по ведомству Министерства юстиции, был товарищем прокурора Владимирского окружного суда.
С 1902 — товарища прокурора Смоленского окружного суда.
С 1904 — товарищ прокурора Московского о
кружного суда.
С 1906 — прокурор Смоленского окружного суда.
С января 1909 — товарищ прокурора Московской судебной палаты.
С января 1914 — прокурор Киевской судебной палаты
С 1916 — прокурор Московской судебной палаты.
С 1917 — сенатор уголовно-кассационного департамента Сената (назначен п
осле Февральской революции).
Имел репутацию честного судебного деятеля, сторонника строгого соблюдения закона. В 1906 был обвинителем на процессе пристава Ермолова, убившего во время декабрьского восстания 1905 в Москве доктора Воробьёва. Добился осуждения Ермолова, заявив в обвинительной речи:
Убийце укрыться не пришлось — его нашли, призвали к ответу, и теперь он перед вами не как пересоливший в усердии чиновник, а как жестокий сердцем начальник, вообще падкий на зуботычины, вообразивший, что обстоятельства развязали ему руки и выдали открытый лист на совершение всего, что взбредёт в го
лову под шумок народного бедствия.
В том же году добился осуждения Михалина, убившего во время антиправительственной демонстрации в октябре 1905 большевика Н. Э. Баумана. По словам Чебышева,
преступление на первый взгляд как бы эпизод партизанской борьбы направлений. При ближайшем же рассмотре
нии обнаруживается, что к этой борьбе «примазался» человек, у которого не сердце болело за настроения отечества, а руки скучали по уличным потасовкам.
Осуждённые Ермолов и Михалин были помилованы императором Николаем II по докладу министра юстиции И. Г. Щегловитова.
Будучи прокурором Киевской
судебной палаты в 1914, Чебышев курировал расследование так называемого «фастовского дела» — об убийстве ребёнка, которое правые киевские круги считали ритуальным, по аналогии со знаменитым «делом Бейлиса». Однако следствие установило, что убитым оказался еврейский мальчик Иосель Пашков, а убийцей —
уголовник Иван Гончарук, признанный виновным присяжными заседателями в феврале 1915.
Летом 1918 участвовал в подпольной деятельности «Правого центра» — правоцентристской антибольшевистской организации. В сентябре 1918 уехал из Петрограда через Украину в Екатеринодар. В 1919 возглавлял управление
внутренних дел Вооружённых сил Юга России (ВСЮР), входил в состав Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. Из-за разногласий с генералом А. И. Деникиным осенью 1919 покинул свой пост и вступил в монархический Совет государственного объединения России.
В 1920 входил в состав редакции газеты
«Великая Россия», которая стала официозом режима генерала П. Н. Врангеля, выделявшего её из других печатавшихся в Крыму изданий:
За исключением одной серьёзной газеты «Великая Россия», издававшейся под редакцией В. М. Левитского и при участии Н. Н. Львова, Н. Н. Чебышева и В. В. Шульгина, остальн
ая печать была типично мелко провинциальной.
5 июля 1920 в «Великой России» было опубликовано программное интервью Врангеля, которое взял Чебышев. В сентябре 1920 он был приглашен Врангелем сопровождать его в поездке на фронт. В ноябре 1920 вместе с частями Русской армии Врангеля эвакуировался из
Крыма в Турцию.
Жил в Константинополе, где возглавлял бюро печати главного командования Русской армии до переезда в Болгарию в октябре 1921. Издавал еженедельник «Зарница», ориентированный на русских эмигрантов. Первые два номера выходили в Константинополе, затем издание было запрещено союзничес
кими властями и перенесено в Софию. Занимал должность политического консультанта при военном представителе Врангеля в Берлине — генерале А. А. фон Лампе, а затем пост начальника гражданской части канцелярии Врангеля. Скептически относился к сообщениям о наличии в СССР масштабной монархической органи