Наиля Гольман

В конкурсе много спорных, разножанровых вещей

В этом году у нас главное нововведение заключается в том, что раньше у нас было просто два сеанса, а теперь один сеанс конкурсный.

Что же ждет программу «Уголок короткого метр» в этом году?

- В этом году у нас главное нововведение заключается в том, что раньше у нас было просто два сеанса, а теперь один сеанс конкурсный.

Наконец-то появился нормальный приз?

- По крайней мере появилась возможность привезти режиссеров. Они, к сожалению, не все приехали, будут только двое, другим, видимо, далеко ехать в Россию. Но мы можем сделать нормальную пресс-конференцию, сделать с ними интервью и организовать это на хорошем уровне, потому что по закону конкурс международного фестиваля должен проходить именно так.

Что за режиссеры?

- Один режиссер - кореец Ки Нам Юн, он снял фильм «Превращение» (The metamorphosis), длинный фильм в сепии, с не очень внятным сюжетом, - мне нравится. Посмотрим, что скажут люди. В конкурсе много спорных, разножанровых вещей. Единственное, в чем они равны – это хронометраж, они все по 10-15 минут, и мне интересно, что жюри в итоге выберет.

То есть мы опять не можем проследить общую тенденцию?

- Я бы не стала прослеживать общую тенденцию, потому что короткий метр - это особая область. Тенденции отражаются довольно слабо, потому что, во-первых, у режиссеров, снимающих короткий метр, не всегда получается снять то, что они хотят, потому что чаще всего это режиссеры не очень опытные. Во-вторых, потому что короткого метра очень много, и весь он делается без того прицела, с которым снимают полнометражные фильмы. Соответственно, люди гораздо меньше стараются держать себя в рамках.

Получается, что у короткого метра нет потенциального зрителя, то есть режиссеры, условно говоря, не знают, для кого снимают?

- Условно говоря, да. Но мне хочется верить, что они знают, для кого они снимают. Потому что короткий метр чаще чем, например, полнометражные фильмы делают для себя. Ведь полный метр – это гораздо больше запросов, гораздо больше ориентиров, прицел на фестивали, прокат. С коротким метром ты с одной стороны свободен от этих возможностей, а с другой – от обязательств.

А кто второй режиссер, который приедет?

- Второй режиссер Уилл Джювелл – британец, он снял фильм «Man in fear», который у нас перевели как «Паника», про человека, который боится, что его убьют. Фильмы очень разные, и прекрасно, что приехали именно эти два человека, потому что их кино различается, как небо и земля. Один фильм поэтический, медленный, без слов, в сепии, весь такой туманно-артистический, а второй – нормальный экшен, с замашкой на серьезный монтаж и спецэффекты.

В прошлом году вы порадовали нас 14-летним режиссером, какие в этом году есть эксклюзив?

- В этом году у меня был случай ровно наоборот. 14-летних режиссеров нет, не знаю, кто из наших режиссеров самый молодой, но есть режиссер, которого зовут Хишам Безри, он снял фильм, который называется «Сирокко», точнее, он его не снял, а смонтировал из египетского фильма 1969 года. Я когда его посмотрела, была уверена, что это длинное, медленное и красивое, туманное произведение сделано молодым синефилом, студентом, которому кажется, что он должен перемонтировать старое кино, это синефелам свойственно. Потом я была в Каннах, и мне из Москвы написали, что этот режиссер тоже там, и хочет встретиться. Я прихожу на встречу, вижу человека лет 50-ти, с зализанными волосами, зонтом-тростью, в костюме. Он мне рассказывает, что преподает режиссуру много лет, что он сделал 18 короткометражных фильмов, что он большой чиновник в продакшн-компании, серьезный человек, и две или три работы у него именно такие – перемонтированные из старых лент. Когда я с ним познакомилась, я поняла, что на синефила он очень похож, может 15 минут рассуждать про Жана Эпштейна в ответ на какой-нибудь короткий вопрос, и вообще замечательный человек. Но я очень удивилась, что это оказалось не молодежное кино.

Что с Виктором Кисловым сейчас происходит? Ждать нам каких-то новых проектов от него?

- С ним много чего происходит, очень умный мальчик. Он учится в школе, учит физику, у него много всяких других предметов, и помимо этого снимает кино. Последнее, что он мне рассказывал, что он поехал на экскурсию с одноклассниками, там загнал их в какое-то озеро, долго их снимал, мучил, как настоящий режиссер, ради своего фильма, а потом у него ничего не получилось. Но я очень надеюсь, что у него все получится. Я с ним вижусь периодически, и идеи, которые он мне рассказывает - это такие очень масштабные взрослые проекты.

Если посмотреть, то Россия довольно мощно представлена в этом году.

- У нас будет отдельная российская программа в Доме Кино, ее Ваня Твердовский собирал. В конкурсе номинально русских фильмов два, один, правда, снят в Тбилиси, а второй украинский. Когда у нас отдельно появилась российская программа мы решили, что все мощные боевики российские, вроде Таисии Игуменцевой, нужно поместить туда. Собственно, чем отличается конкурс от не-конкурса: в конкурсе, как и на всем "Московском фестивале", участвуют только премьеры, а внеконкурсная программа построена по принципу 8 ½ фильмов, но в коротком метре, потому что туда вошли фильмы, которые участвовали, побеждали на разных международных фестивалях: есть фильмы с "Clermont-Ferrand", с "Palm Springs", в общем, хватает интересного. Фильм с "Clermont-Ferrand" называется «Последний автобус», это кукольный мультик. Серьезная печальная польская работа про гражданский протест. Со зверями, которые похожи на героев «Мистера Фокса» Уэса Андерсона

Кстати, насчет анимации. В прошлом году многим понравился латвийский мультик про поедание жаб "Проглотить жабу"...

- Я старалась не отбирать анимацию. Для внеконкурсной программы просто не сложилось, а для конкурса я подумала, что надо примерно уравновесить фильмы в шансах на победу. В принципе, это нормальная тенденция – включать на равных правах в конкурс больших фестивалей фильмы игровые, документальные и анимационные, но в коротком метре это не очень оправдано, потому что люди будут выбирать из 10 работ, и, понятно, что для короткой игровой и документальной работы нужно меньше затрат и усилий и совершенно другие навыки, чем для короткой анимационной. Я решила их не сталкивать и поэтому в конкурс я брать анимацию не стала.

Будете ли внедрять интернет, как в прошлом году с Rambler?

- Нет, в этом году у нас рамблера не будет. У нас в прошлом году не очень хорошо получилось, все прошло мимо и не получило особого резонанса, в этом году мы хотели продолжить на другой площадке, но так как у нас появился конкурс, стало столько хлопот, и мы решили, что в этом году на интернет просто нет времени.