Надя Михаэль

Я спела "Утро туманное'и получила российскую визу

Московская филармония открыла новый, 88-й сезон концертом титулованной немецкой певицы Нади Михаэль. Темпераментная гостья представила уникально "кровавую" программу, заворожив и шокировав публику.

В сопровождении Национального филармонического оркестра России, которым командовал итальянский дирижер Антонино Фольяни, фрау Михаэль исполнила две сцены из оперы "Ифигения в Тавриде" Глюка и две разные версии античного сюжета о Медее - от Симона Майра и Луиджи Керубини. А затем явила настоящий шедевр - финальную сцену Саломеи Рихарда Штрауса. Стало понятно, почему лучшие театры мира годами стоят в очереди, чтобы и на их сцене эта хрупкая блондинка взяла в руки блюдо с отрубленной головой... После концерта с Надей Михаэль встретилась обозреватель "Известий".

Как вы чувствуете себя в Москве?

- Я в восторге. Мои прежние планы выступить в Москве отменялись, и не по моей вине. Особенно жаль так и не спетой мною на сцене Большого театра бетховенской оперы "Фиделио", которой должен был дирижировать замечательный Зубин Мета. Но проект отменили без объяснения причин. Да и в этот раз мой приезд чуть не сорвался. Добравшись до аэропорта в Берлине, я поняла, что забыла получить российскую визу. Схватила такси и полетела в посольство. Через два часа вопрос был решен...

Как вам удалось столь быстро провернуть такую операцию?

- Сначала я сорок минут безрезультатно простояла в очереди. Потом попыталась объяснить охраннику, что опаздываю на свой концерт в Москве. Но на него мои доводы не произвели особого впечатления. Пришлось петь "Утро туманное" - сначала ему, а потом и консульскому сотруднику. Получилось. Если я хочу, то свой темперамент могу продемонстрировать и вне сцены.

Или в рок-балладах, которые вы сочиняете...

- Иногда мне кажется, что в опере, к сожалению, форма имеет большее значение, чем миссия искусства. Взять высокую ноту становится важнее всего остального. А когда я пишу песни, я свободна в поисках своей сути. Когда мне предложили выступить на открытии чемпионата мира по легкой атлетике, который только что прошел в Берлине, я ответила, что петь не буду, но с удовольствием напишу для торжественной церемонии песню. Сочинила и спродюсировала балладу, которая является сумасшедшей смесью классического вокала и шумовых эффектов. Стадионной публике она пришлась по вкусу.

Когда-то вы и сами не были лишены серьезных спортивных амбиций...

- Да, лет до четырнадцати я серьезно занималась плаваньем. Но думаю, никогда не попала бы на Олимпийские игры. Желания ходить каждый день на тренировки у меня не было. Мне необходим смысл во всем, что я делаю. Я не могу, словно робот, бездумно повторять движения. Сегодня, например, я увлечена йогой.

И каким-нибудь экстравагантным философским учением в придачу?

- Сейчас мне очень интересен Карл Густав Юнг. Я считаю, что наше время страдает от нехватки мистики и духовности. Мы прикованы к вещам, которые лежат на поверхности, - вместо того, чтобы задумываться о содержании.

На вас влияют ваши кровожадные героини?

- Безусловно. Но, как актриса, я люблю все свои роли. Понимаю, что злые люди - тоже люди. В каждом персонаже я стараюсь в первую очередь найти человека, будь это Леди Макбет, Саломея или Медея. И показать тот момент, когда жизнь в этих женщинах уже ничего хорошего не оставила и они вынуждены разрушить то, что больше всего любили...

Вы позволяете своим детям смотреть такие спектакли со своим участием?

- Без проблем. Мои дети - просто супер. В тот момент, когда сидящий рядом взрослый начинает возмущаться, что на сцене слишком много крови и жестокости, моя старшая дочь спокойно замечает: "Ну и что, это же всего лишь спектакль, игра". Так что у них здоровое восприятие театра.

Быть одновременно примадонной и многодетной матерью возможно?

- Конечно! Мое рабочее пространство строго очерчено, но, когда я дома, я исключительно мама.

Для вас, рожденной в Лейпциге, в Восточной Германии, разрушение Берлинской стены было ключевым событием?

- Когда я была маленькой, СССР был в моем восприятии, безусловно, дружеской страной. У меня были там друзья по переписке. До сих пор помню очень симпатичного мальчика - темные волосы, огромные черные глаза - из Армении, из Еревана. Жаль, но я не знаю, как сложилась его жизнь... СССР мы считали идеальным миром. Болезненный перелом во взглядах начался с Горбачева, когда все осознали, какие проблемы на самом деле существовали в наших странах. Россия нас тогда опередила: вы уже обсуждали собственное прошлое. В Восточной Германии мы еще несколько лет не могли свободно выражать мысли. Идеален ли мир сейчас? Нет. И я не думаю, что он когда-нибудь станет идеальным.

Чем вам запомнится первый визит в Россию?

- Я сражена гостеприимством и открытостью людей. Все гораздо менее формально, чем у нас. Прости меня, Германия, за такие слова...