Михаил Фомичев

Биография

В годы Великой Отечественной войны М. Г. Фомичев участвовал в боях на Южном, Юго-Западном, Брянском и 1-м Украинском фронтах. С мая 1944 года командовал танковой бригадой. За образцовое выполнение боевых заданий командования, за мужество и геройство Президиум Верховного Совета СССР Указом от 23 сентября 1944 года присвоил Михаилу Георгиевичу Фомичеву звание Героя Советского Союза. За новые боевые подвиги 31 мая 1945 года он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.

Михаил Георгиевич Фомичев родился в семье крестьянина. По национальности русский. Член КПСС с 1939 года. В Советской Армии с 1933 года.

В 1937 году окончил Орловское танковое училище имени М. В. Фрунзе, а в 1941 году — Военную академию механизации и моторизации Советской Армии.

После Великой

Отечественной войны М. Г. Фомичев окончил Академию Генерального штаба и продолжал службу в рядах Советской Армии. С 1972 года генерал-лейтенант танковых войск М. Г. Фомичев находится в отставке.

Заложив руки за спину, гвардии полковник Фомичев ходил взад и вперед около своего «виллиса». Он тольк

о что вернулся от командующего армией и сейчас сосредоточенно думал о разговоре с ним.

Шел третий день боев, но до сих пор они не приняли того размаха, какой предусматривался планом операции. И хотя ничто уже не могло остановить нашу устремившуюся на запад танковую армию, противник все еще силил

ся как-то уменьшить размеры надвигавшейся на него катастрофы. Вот и сегодня к утру он сумел закрепиться на новом оборонительном рубеже, подбросил танки и противотанковую артиллерию. Наступление застопорилось.

Командарм потребовал прорвать эту оборону. На плечи танкистов бригады, которой командов

ал полковник Фомичев, легла нелегкая задача. Им предстояло занять опорный пункт Якторув и, действуя в передовом отряде, стремительно продвигаться на запад, к исходу дня выйти в район Львова и при благоприятных условиях овладеть этим важным узлом дорог и крупным промышленным центром. И Фомичев думал

о том, как лучше и быстрей решить эту задачу.

Комбриг понимал: просто так Якторув не возьмешь. В деревне до десятка танков — хорошо замаскированных, укрытых, молчащих до поры до времени. Можно застрять, а ведь надо без задержки идти на Львов. Как же быть?

Фомичев всматривался в возвышенность

и черневшую на ней полоску леса. Там было тихо и спокойно. Противник ничем не обнаруживал себя. Комбриг еще раз взглянул на карту: гряда высот, покрытая лесом, ни одной дороги; пунктиром обозначены только тропинки и просеки. И все-таки он решил рискнуть — пройти через этот гористо-лесистый район. В

едь не мог же противник и там укрепиться так же, как здесь, в Якторуве. Да и что ему укреплять, если там нет даже мало-мальски приличной дороги? Только после того как все было взвешено, Фомичев принял окончательное решение.

Спустя короткое время командир бригады был уже у командира 2-го танковог

о батальона капитана П. В. Чиркова. Этому батальону предстояло обойти противника через лес, выйти ему в тыл и, не ввязываясь в бой, наступать на Ляходув.

В назначенный срок по опорному пункту был открыт ураганный огонь. Враг ожидал решительной атаки. И она состоялась. Часть наших танков атаковал

а деревню, но потом умышленно отошла. Окрыленный этой «победой», враг стал ещё упорнее защищать Якторув.

А тем временем танковый батальон капитана Чиркова незаметно для врага втянулся в лес. Не встречая противника, танкисты двинулись вперед. Узкая лесная дорога не позволяла танкистам развернутьс

я по-настоящему. Танки ломали деревья, преодолевали подъемы, спуски, частые и крутые повороты. Они медленно шли вперед. И самое главное — враг их не замечал. Когда же он обнаружил нашу колонну, было уже поздно. За 2-м батальоном двинулись остальные силы бригады. Немцам ничего не оставалось, как нача

ть поспешный отход. Вскоре танки Фомичева вышли на окраину Львова.

— «Киев», «Киев»! Я «Самара»! Достиг окраины «Розы», продолжаю выполнять задание, — докладывал комбриг командиру корпуса генералу Е. Е. Белову.

63-й гвардейской танковой бригаде полковника Фомичева уже и раньше приходилось д

ействовать в передовом отряде.

Немало городов брали танкисты. Брали по-разному, в зависимости от обстановки. В марте того же сорок четвертого года бригада успешно действовала в передовом отряде и овладела городом Каменец-Подольским. Овладела просто и оригинально.

К городу подошли ночью. Вали

л густой мокрый снег. Ни зги не было видно. Конечно же враг не ждал наступления в такое время. И действительно, трудно было двигаться в темноте без света. Тогда Фомичев решил ворваться в город на большой скорости, на полном ходу, с зажженными фарами, но без стрельбы. Этот дерзкий прием был не нов, н

о применили его вовремя. И он принес успех. Враг был ошеломлен, деморализован, рассеян без сопротивления.

Во Львове этого не получилось. Правда, с ходу танки прорвались далеко в город. 2-й и 3-й танковые батальоны по улице Зеленой дошли почти до площади Мицкевича, но здесь и остановились. В горо

де оказалась сильная вражеская группировка. Здесь было много штабов, тыловых частей, резервных формирований. Во Львов стягивались и отошедшие войска противника.

Тяжело танкам вести бой в городе. Им нужен простор, широта, размах. Там, на просторе, в поле, танкисты широко применяют обходы противни

ка, глубокий маневр. В городе же танк лишен возможности использовать свою маневренность, подвижность. Ограничено применение его пушечного огня: не по всякому объекту можно выстрелить из танковой пушки.

Во Львове Фомичев создал из имевшихся у него сил самостоятельные боевые группы. Основу каждой

группы составлял танковый батальон. Он усиливался ротой мотострелков или автоматчиков, двумя-тремя противотанковыми орудиями, двумя тяжелыми танками. Имея впереди себя взвод автоматчиков, такая группа могла самостоятельно вести бой на одной из улиц. Так бригада одновременно наступала в двух-трех нап

равлениях. Фронт действий расширялся. Это вынуждало противника рассредоточивать свои силы.

В уличных боях особенно пригодились тяжелые танки. И не случайно комбриг придал их каждому батальону. Там, где средним танкам было не под силу выбить противника, пускались в ход тяжелые. Их мощный огонь кр

ушил любые укрытия. Так, дом за домом, квартал за кварталом город отвоевывали у врага.

Все напряженней становились бои в городе. Сопротивление противника не ослабевало. И хотя к этому времени части Советской Армии прорвались в район западнее Львова, овладели Перемышлем, враг не собирался складыв

ать оружие или уходить из города. Это было закономерно: впереди была Висла. Удерживая Львов, немецко-фашистское командование рассчитывало выиграть время и на Висле — этом выгодном естественном рубеже — остановить наши войска. Вот почему наше командование стремилось как можно быстрее овладеть Львовом

. Борьба усложнялась. На исходе были боеприпасы, кончалось горючее в баках машин. Экипажам было приказано как можно реже запускать двигатели, ничего не оставлять на вышедших из строя машинах.

Лицо комбрига осунулось. Он выглядел гораздо старше своих 33 лет. Три дня и три ночи он не спал — удавал

ось лишь подремать считанные минуты.

Фомичев стоял у своей машины с микрофоном в руках. Он пристально следил за развитием событий. Порой ему казалось, что люди исчерпали все свои силы. Но они продолжали бой. Фомичев поднял голову. По улице плыла смесь дыма и пыли. Внимание комбрига привлек шпиль

какого-то высокого здания. То была городская ратуша. «Немедленно знамя туда!» — пронеслось в голове.

И вот уже полетела команда в эфир, а вслед за ней — «тридцатьчетверка» с гордым именем «Гвардия» устремилась к центру города. Танком командовал лейтенант А. Н. Додонов, вел машину механик-водите

ль Ф. П. Сурков. Наводчик А. А. Мордвинцев огнем из пушки и пулемета расчищал дорогу машине. В экипаже был радист А. П. Марченко, до войны он жил в этом городе. Ему и приказали провести танк к ратуше и водрузить на ней Красное знамя.

Скрипнули тормоза, Сурков искусно остановил танк у самого подъ

езда ратуши. Марченко с группой автоматчиков с ходу уничтожили охрану. Отважный комсомолец ринулся наверх. Еще минута — и Красное знамя трепетало над городом. Гитлеровцы были поражены дерзостью советских танкистов. Они обрушили на ратушу и танк ураганный огонь. Марченко уже спускался вниз. Вражеская

пуля обожгла ему грудь. Он зажал рукой рану и побежал дальше. Вот уже рядом друзья! Но в эту секунду около танка рванулось желтоватое пламя. Марченко упал. Рана оказалась смертельной. А танк «Гвардия» еще почти неделю бился с врагом, уничтожил и подбил восемь танков, до сотни гитлеровцев. В бою пог

иб лейтенант Додонов, были тяжело ранены наводчик Мордвинцев и механик-водитель Сурков. На шестой день боев в город вошли другие части корпуса. Совместными усилиями Львов был окончательно очищен от фашистских захватчиков.

За мужество и отвагу, проявленные в боях при освобождении Львова, нескольк

о воинов 63-й гвардейской танковой бригады были удостоены высшей правительственной награды — звания Героя Советского Союза. И среди них — командир этой бригады гвардии полковник М. Г. Фомичев и гвардии старшина Ф. П. Сурков.

В городе Львове, на улице Ленина, на высоком постаменте стоит памятник

— танк. Это дань уважения мужеству тех, кто освобождал город от фашистских захватчиков в 1944 году.

...Сандомирский плацдарм. Поздняя погожая осень 1944 года. Части Советской Армии готовились нанести отсюда еще один мощный удар по врагу. Предстояло разгромить немецко-фашистские войска в Централь

ной Польше и освободить многострадальный польский народ от фашистского рабства.

В пожелтевших лесах укрылись танки. Как и всегда в перерывах между боями, части получали пополнение, ремонтировали боевые машины. Танкисты напряженно занимались. Они изучали проведенные бои, строго судили свои действ

ия, вскрывали ошибки и анализировали их причины.

Фомичев еще в начале осени говорил своему начальнику штаба подполковнику Баранову:

— Яков Михайлович, запланируйте для занятий побольше огня и вождения. Похоже на то, что нам снова придется идти в передовом отряде. Надо к этому готовиться.

Стремительность, широкий маневр в сочетании с мощным и точным огнем танков — вот первейшее условие успеха действий передового отряда. И нужно, чтобы механики-водители в совершенстве владели всеми приемами вождения боевых машин. Без этого вряд ли можно серьезно думать о высоких темпах наступления, о

стремительности маневра. А тут еще надвигалась зима. Условия ведения боя усложнялись.

Передовой отряд подвижен. Но ведь и враг выдвигает против него, как правило, подвижные войска, танковые части. Передовому отряду часто приходится с ходу вступать с ними в бой. Нужна точность и большая сила огн

евого удара, чтобы одолеть такого противника.

Именно поэтому в районе сосредоточения днем и ночью ревели танковые моторы. Где-то впереди по ночам вспыхивали зарницы редких артиллерийских выстрелов. То был передний край. А здесь, в тылу, тоже рвались снаряды, не умолкая, строчили пулеметы. Шла на

пряженная боевая учеба. Комбриг Фомичев учил своих танкистов водить грозные боевые машины на высоких скоростях, метко стрелять и днем, и в ночное время.

Наступило 12 января 1945 года. Ранним морозным утром лес наполнился гулом артиллерийской подготовки. Так началось мощное зимнее наступление Сов

етской Армии.

63-я танковая бригада гвардии полковника Фомичева прокладывает путь на запад Уральскому добровольческому танковому корпусу.

В ночь на 14 января бригада сделала решительный рывок вперед — она прошла более 50 километров, с ходу форсировала реку Чарна-Нида, захватила Хенцины, небо

льшой городок, к которому, однако, подходило несколько дорог. Благодаря этому основным силам 24-го гитлеровского танкового корпуса, и в частности его 17-й танковой дивизии, были отрезаны пути отхода на запад.

Казалось бы, отрезать пути отхода противнику — это обычное дело танкистов, их обязаннос

ть, вытекающая из боевых качеств и возможностей столь подвижного рода войск. Но это легко дается, когда противник разгромлен, в беспорядке бежит. Здесь же передовой отряд встретился с основными силами 17-й танковой дивизии противника, которая контратаковала части корпуса. Она уже развернула свои час

ти и подразделения. Завязался жестокий встречный бой.

Искусство командира передового отряда в подобных случаях состоит в том, чтобы не дать противнику втянуть отряд в бой; сковать врага, лишить маневра. Фомичеву удалось этого достичь. Были использованы два благоприятных фактора: темнота и местно

сть. Ночь и лесной массив явились надежными союзниками танкистов. Обойдя в темноте боевые порядки противника, наши танки углубились в лес. Когда наступил рассвет, они были уже далеко в тылу врага. Лес надежно прикрывал их.

Вот и Хенцины. Танки 1-го батальона капитана Егорова ворвались на окраину

. Тут путь им преградили деревоземляные завалы. Тогда лейтенант Бирюков пошел на таран кирпичного здания. Пробив одну, а затем другую стену, его танк пошел в обход. За ним прошел взвод и весь батальон капитана Егорова. Враг был ошеломлен дерзостью русских танкистов. Спустя два часа город был освобож

ден. Все дороги, ведущие к Хенцинам, перехватили танковыми засадами. Отступать врагу было некуда.

Так в бригаде Фомичева прошли первые два дня наступления, развернувшегося с Сандомирского плацдарма. А несколькими днями позднее передовой отряд, пройдя более 150 километров, стремительной атакой за

хватил у противника исправную переправу через реку Варта. Опять главным силам корпуса был открыт путь на запад.

В боевой жизни бригады был в те дни такой эпизод. Танкисты непрерывно преследовали противника. Рано утром 21 января, еще в темноте, подошли они к городу Шильдбергу. Приданный артполк н

емного отстал — зимой часто это случается. Что было делать? Ждать артиллерию, упустить время? Нет. На это нельзя было пойти.

И Фомичев решил обеспечить атаку своими силами, огнем своих танков. Один танковый батальон по приказу командира бригады открыл мощный огонь по противнику. Остальные танки

с ходу на больших скоростях ворвались в Шильдберг. Эта внезапная атака увенчалась успехом. В 7.00 город был в наших руках.

Все дальше уходили танкисты на запад. За десять дней они прошли с боями более 400 километров. Темп передового отряда

в отдельные дни достигал 70 — 80 километров в сутки.

Такой стремительности наступления в условиях зимы еще не было за годы войны.

...Апрель победного 1945 года. В разгаре Берлинская операция. И танкисты-гвардейцы снова в боях. Яростно сопротивляется враг. В бой брошены последние резервы. Но все напрасно. Судьба Берлина и всей фашистской Германии

предрешена.

К исходу 24 апреля танковая бригада Фомичева завязала бои за Тельтов-канал, а на другой день овладела юго-западным пригородом Берлина — Целендорфом.

Но участвовать в штурме самого Берлина танкистам Фомичева не довелось. Командованию стало известно, что в районе Бабельсберга наход

ится большой концентрационный лагерь. В нем томились прогрессивные деятели различных стран. Гитлеровцы намеревались уничтожить всех заключенных. Надо было предотвратить это чудовищное злодеяние.

Фомичев направил в Бабельсберг 3-й танковый батальон гвардии старшего лейтенанта Н. Г. Акиньшина. Тан

ки Акиньшина с десантом автоматчиков прорвались в Бабельсберг, к концентрационному лагерю. И вот уже одна из бронированных машин резко затормозила у ворот лагеря. Затем она круто развернулась. На месте ворот осталась груда обломков. Из люка башни показалась фигура танкиста. Он замахал красным сигнал

ьным флажком.

Из бараков к советским танкам бежали сотни людей. Они обнимали своих освободителей, что-то радостно кричали. Один из узников Бабельсберга, немолодой француз, настойчиво добивался встречи с командиром, солдаты которого освободили его. Фомичев только что задремал в своем «виллисе». Ш

офер разбудил его.

— Кто мне спас жизнь? — спросил его через переводчика француз.

— Уральцы, сибиряки, — ответил ему Фомичев.

— О, спасибо! — И он горячо обнял Фомичева. — Россия — великая страна, русские — благородные люди!

Это был видный государственный деятель Франции Эдуард Эррио

30 апреля бригада вела бон уже в новом районе. Танкисты контратаковали противника из района Требин в общем направлении на Лукенвальде. Здесь прорвалась часть войск окруженной франкфуртско-губенской группировки. Не считаясь с потерями, противник шел напролом по лесам и полям, по дорогам и без д

орог. Его надо было остановить.

В бой пошли батальоны Акинынина и Пупкова. Танки 1-го батальона Фомичев оставил в своем резерве. Завязались ожесточенные бои. Все дальше углублялись танки в расположение противника. Гитлеровцы стали обходить батальон И. С. Пупкова. В районе Добриков наши танкисты

попали в тяжелое положение: трудно было разобраться, где свои, где чужие. Здесь-то и пригодился оставленный комбригом 1-й батальон. В решающий момент Фомичев ввел его в бой, и обстановка разрядилась.

Стояла солнечная, удивительно теплая погода. Словно на крыльях неслись танкисты на юг, к Праге,

на помощь своим чешским братьям. В наушники шлемофонов танкистов врывался призыв пражан:

— Говорит радиостанция восставшей Праги! Говорит радиостанция восставшей Праги! Мы обращаемся к Красной Армии — помогите нам, дорогие товарищи!

В те дни не предполагалось, что бригада Фомичева будет идти

в передовом отряде. Но, видно, такой уж характер ее командира и всех воинов — не любят они двигаться сзади. И уже через несколько часов они вновь выходят вперед.

На маршруте, проходившем по гористо-лесистой местности, противник создавал всевозможные препятствия. 8 мая бригада на перевале через

Судетские горы встретила подожженный лесной завал. Надо было сбить огонь. Командир отдельного разведывательного дозора гвардии лейтенант Гончаренко смело ринулся в огонь. Рискуя в дыму сорваться в ущелье, он провел взвод по обрыву. В 18.00 перевал был преодолен, и танки ринулись на юг.

На рассве

те 9 мая танкисты вышли к Праге. «Стремительно преследуя противника, бригада совершила в течение 8-го и в ночь на 9 мая 130-километровый марш и в 3.00 9. 5.1945 года ворвалась на северо-западную окраину города Праги и завязала уличные бои», — доносил комбриг Фомичев командиру корпуса.

Жители Пра

ги не спали в ту тревожную ночь. Фашисты наседали: подвезли артиллерию, начали обстрел города, бомбили восставшие районы с самолетов.

И вдруг радостная весть: на северо-западной окраине Праги появились танки Красной Армии!

— Трудно передать словами, что происходило в то время в городе, — всп

оминает генерал Фомичев. — Мы подъехали к одной из баррикад. Несмотря на то что гитлеровцы еще оказывали упорное сопротивление и вели обстрел, нас сразу обступила толпа народа. Многие были вооружены. Это и были участники восстания.

— Наздар! Красная Армия, наздар! — гремела толпа.

Но враг соп

ротивлялся. И танки шли по городу, сокрушая баррикады, уничтожая вражеские огневые точки. Вот мост через красавицу Влтаву. Фашисты не успели его взорвать. По нему идут «тридцатьчетверки» взвода лейтенанта Гончаренко, того самого, кто в Судетах ринулся на горящий лесной завал. Затем они поворачивают

на набережную и мчатся по ней.

Молниеносная вспышка выстрела. Безжизненно замирает головной танк. Лейтенант Гончаренко, только что улыбавшийся в ответ на приветствия жителей, медленно опустился в люк. Он был сражен вражеским фаустпатроном из подвального окна здания. Убит в день, когда народ торж

ествовал победу.

А через несколько часов в городе наступил настоящий праздник. Толпы людей заполнили все улицы и площади. Слышался радостный гул человеческих голосов.

Народ с любовью смотрел на своих освободителей, на их грозные боевые машины. Так вот они какие, советские танкисты! Кое-кто п

одходил и трогал руками броню танков. Крепкая броня!

На одной из улиц остановился танк Фомичева. Он вышел из машины. Вытер платком вспотевшее от жары лицо, снял с головы фуражку. Стряхнул пыль с защитных очков. Бархатный околыш фуражки из черного превратился в фиолетовый. Солнце и пыль сделали с

вое дело. Через всю войну прошел в этой фуражке Фомичев. Она была немой свидетельницей и горьких дней поражения, и радостных побед. Потому и не хотелось с нею расставаться.

...За умелое руководство боевыми действиями бригады в период Висло-Одерской операции, в боях за Берлин, за стремительные и

решительные действия по освобождению города Праги гвардии полковник М. Г. Фомичев был награжден второй «Золотой Звездой» Героя Советского Союза.

...Идут годы. Бывшие танкисты не теряют связи со своим боевым командиром и старшим товарищем. Многие пишут ему письма. И Фомичев, человек чуткой души,