Марко Мюллер

Венецианский купец

... составляя программу, начинаешь плести кружева, раскладывать сложнейший пасьянс, в котором авторское кино оттенялось бы высоким мейнстримом - причем оттенялось бы так, как оправа оттеняет драгоценный камень.

Марко Мюллер долгое время возглавлял фестиваль в швейцарском городе Локарно, но вот уже второй год он директор Венецианской Мостры (так итальянцы называют свой кинофестиваль). Киноман и интеллектуал, Мюллер к тому же еще и полиглот: кроме основных европейских языков, он свободно владеет фарси и несколькими китайскими диалектами. И, между прочим, изучает русский. Казалось бы, какое это имеет значение? Директор крупного фестиваля - не лингвист и не разведчик. И тем не менее. В отличие от многих своих соотечественников Марко Мюллер никогда не считал мир европоцентричным. Его интерес к другим культурам придал Венецианскому кинофестивалю объем, многоголосие, художественную новизну. Достаточно сказать, что на предстоящей Мостре можно будет увидеть более шестидесяти (!) китайских, японских, гонконгских фильмов. Не считая лент других стран и континентов, которые посетил неутомимый директор Мюллер в поисках интересных картин. Корреспонденту "Итогов" удалось встретиться с Марко Мюллером перед открытием Венецианского кинофестиваля.

- Господин Мюллер, трудно ли руководить таким кинофестивалем, как Венецианский?

- Вообще-то делать фестиваль - задача не из легких. Здесь столько составляющих, подспудных течений, двусмысленностей и обертонов, что просто голова идет кругом! Если раньше, во времена триумфов мирового кино, в Венецию привозили сплошь шедевры, то теперь ситуация несколько иная. Кино все больше зависит от индустрии и вкусов зрителей, и порой даже специалисту трудно отличить настоящее, подлинное от тонкой, продуманной манипуляции. То бишь искусство - от мейнстрима. Существует даже такое понятие, как "высокий мейнстрим". Так вот, составляя программу, начинаешь плести кружева, раскладывать сложнейший пасьянс, в котором авторское кино оттенялось бы высоким мейнстримом - причем оттенялось бы так, как оправа оттеняет драгоценный камень. Это как писать симфонию, с ее разветвленной структурой, с основной темой, которая все время слышится сквозь второстепенные...

- В этом году в конкурсе будет участвовать фильм Алексея Германа-младшего. К какой категории вы отнесли бы его - к арт-кино или к "высокому мейнстриму"?

- На пресс-конференции в Риме я сказал, что считаю Алексея самым потрясающим, самым талантливым русским режиссером. И не собираюсь от своих слов отказываться. В его новой картине "Гарпастум" собраны лучшие достижения российской кинематографической школы, уходящей корнями в историю советского кино. Алексей генетически связан с традицией, и это наиболее ценно в его методе. Если бы "Девятая рота" Федора Бондарчука была готова к сроку, то она могла бы интересно контрастировать с "Гарпастумом". Но - не случилось.

- Какие еще русские картины участвуют в Венецианском фестивале?

- "Первые на Луне" Алексея Федорченко, "Вокальные параллели" Рустама Хамдамова и "Да будут наши дни длинными" Георгия Параджанова (фильм Хамдамова формально представляет Казахстан. - "Итоги"). Все три весьма необычны, сделаны на стыке художественного и документального кино. И сделаны так изощренно, что порой грань между тем и другим абсолютно стирается. Но вот что мне хотелось бы подчеркнуть особенно. Мы не делали никаких реверансов в сторону России, у нас не было такой установки, что, мол, Россия обязана хоть как-то обозначить свое присутствие в Венеции. Если в России начнут снимать шедевры, мы возьмем в конкурс хоть десять картин, если же таковых не будет - не возьмем ни одной. Хотя на такой огромной территории, как ваша, всегда что-нибудь найдется...

- Бывает так, что на фестивале внеконкурсная программа оказывается сильнее конкурсной. Как будет в этом году в Венеции?

- Противостояние конкурсных и внеконкурсных фильмов - это всегда интересно. Но могу заверить вас, что те, кто не попал в нынешний конкурс Мостры, никогда не будут "салоном отвергнутых". Это целостная самостоятельная программа со своей собственной стратегией и концепцией, своими сюжетами и параллелями. Такой, знаете ли, остров, омываемый со всех сторон бушующими водами. Скажем, одна из внеконкурсных программ - "Горизонты", в ней почти сплошь авторы, которых я бы уподобил канатоходцам, что проходят над пропастью, балансируя буквально на грани. Внеконкурсный показ будет самым настоящим парадом новых форм, языка, поиска - всего того, что когда-то отличало поп-арт в изобразительном искусстве, того, что может взбодрить, всколыхнуть нашу скучающую публику.

- Пробегая глазами по программе фестиваля, непосвященный может подумать, что это лишь набор модных имен и "актуальных" стран. Как обстоит дело в действительности?

- На самом деле это не просто имена, страны и континенты. Это опознавательные знаки, символы, сигнализирующие о грандиозных переменах на кинематографической карте мира и свидетельствующие о сосуществовании великих традиций и современного поиска. Скажем, именно здесь, в Венеции, любой киноман может почувствовать мощь и стратегию Китая, новой кинодержавы, которая уже вполне способна противостоять Голливуду.

- И все же не слишком ли много внимания вы уделяете именно китайцам? Фильм открытия и закрытия, ретроспективы, три фильма в конкурсе...

- Во-первых, мы не могли игнорировать тот факт, что в этом году кинематографу Китая исполняется сто лет. И мне кажется, лучший способ отметить эту знаменательную дату - показать китайское кино в Венеции во всех его ипостасях. И не только китайское. То, что сейчас называют "Восточным Голливудом" - Пекин, Шанхай и Гонконг, - это и есть будущее кино, интереснейший мировой феномен. Важно помнить и то, что восточный кинематограф зародился на стыке американских и европейских влияний и привнес в этот коктейль собственную самобытную культуру. В результате на свет появилось нечто новое. На японский и китайский кинематограф огромное влияние оказала театральная культура этих стран. Если вы посмотрите, как построена мизансцена, как освещены лица актеров в этих фильмах, то поймете, что имеете дело с чем-то совершенно завораживающим... Скажем, "Идиот" Куросавы по роману Достоевского: несмотря на европейский сюжет, этот фильм - явление японской культуры. И больше никакой другой. Синефилы - или, как сейчас их называют, сино'филы - оценят ретроспективы китайских фильмов, недавно отреставрированных, которые будут показаны на нынешней Мостре.

- По предварительным подсчетам, азиатских фильмов будет показано чуть ли не шестьдесят?

- Именно так. Хорошо было бы, конечно, завершить азиатскую тему демонстрацией "Монгола" Сергея Бодрова, который он снимает на "Казахфильме". Но картина будет завершена, видимо, к Венецианскому фестивалю 2006 года.

- Ну а что бы вы могли сказать об участии Голливуда в Венецианском фестивале?

- Голливуд будет представлен множеством картин - причем в основном конкурсе. Девять из них - мировые премьеры. Так что мое "китайское упорство", как видите, сильно преувеличено.