Марк Пекарский

Осуществляется моя мечта - воспитывать ударников-интеллигентов

В эти дни в Культурном центре «Дом» проходит трехдневный фестиваль «Музыкальные ландшафты», посвященный 65-летию Марка Пекарского - уникального исполнителя современной и старинной музыки, педагога, руководителя ансамбля ударных инструментов. На концерте, прошедшем вчера, была представлена книга Пекарского о выдающемся композиторе Андрее Волконском, основателе первого в СССР ансамбля старинной музыки «Мадригал».

- Марк Ильич, известно, что во многих произведениях, которые исполняет ваш ансамбль, партия ударных или незначительно прописана, или не прописана вообще. Можно ли считать, что вы в таком случае являетесь соавтором композиторов?

- Здесь все зависит от автора. Есть авторы, которые все пишут от «а» до «я», и ничего изменить нельзя, есть авторы, которые полагаются на нашу исполнительскую волю, то есть на соавторство. Но, вы знаете, для импровизации место остается во всей музыке, даже в Шопене, хотя там, казалось бы, все написано. Потому нам и интересно, чем интерпретация одного пианиста отличается от интерпретации другого.

- Но если это не прописано самим автором, устанавливаете ли вы какие-то ограничения?

- Только ограничения вкусом. Собственно, слово «вкус» я скорее заменяю понятием чувства меры. Сейчас я даю ученикам больше свободы, чем раньше, и больше на них давлю. Я воспитываю в них волю к творчеству, но воля не бывает абсолютно свободной. Она должна быть ограничена рамками вкуса, и вот над вкусом я работаю. А как его применить - это я им доверяю. То есть если два ученика играют одно и то же произведение одинаково, то я считаю, что я очень плохой педагог.

- Как у вас появлялись ученики в самом начале вашей преподавательской деятельности?

- Я пришел в Ипполитовское училище в 1973 году. Там были ученики, которые мне достались от других педагогов, потом я сам стал набирать. Обычно из Консерватории, из училищ выходят ударники-оркестранты или джазмены, рокеры, ударники, которые играют на вечеринках разных, и так далее. А у меня была какая-то странная идея: воспитывать ударников-интеллигентов. Людей, которые знают и любят музыку, которые могут жертвовать чем-то ради музыки. И сейчас, как ни странно, эта мечта осуществляется. Это все началось с 1997 года, когда я поступил в Консерваторию как педагог. Другое время, слава богу, наступило, когда люди мечтают не только об уютном существовании - теплой квартире, удобном унитазе. Мои нынешние ученики - это замечательные индивидуальности, творческие единицы.

- Одинаков ли у вас подход к исполнению музыки разных эпох?

- Конечно, разные эпохи требуют разного подхода. Есть свои ограничения, например, в смысле темпов. Говорят, что Бах играл быстро: а что это такое - «быстро» во времена Баха? Можно быстро ехать на лошадке, можно - на скоростном поезде Москва - Экс-ан-Прованс, а у «Боинга» «быстро» - это совсем другое. Конечно, самое главное - это личная интуиция, художественная интуиция. Но никому не мешает знать грамоту.

- Чем вы занимались до прихода в «Мадригал»?

- Работал в оркестре целых два года. А до оркестра - в разных ансамблях на радио: неаполитанских, полуэстрадных, народных, все что угодно. Я ездил с Людмилой Зыкиной в Кузбасс, на Дальний Восток. Я зарабатывал деньги с восемнадцати лет, потому что у меня отец - инвалид войны, я должен был кормить семью. Но я и многому учился, очень многому.

- Когда к вам пришла идея импровизирования на ударных инструментах?

- Во-первых, это часть современной музыки. Во-вторых, когда я играл в «Мадригале», сперва князь Волконский писал какие-то партии для ударных, а потом перестал, потому что понял, что я, как и он, люблю импровизировать. Я могу сесть за стол и на столешнице импровизировать, оно само получается. Но это только в «Мадригале» я вдруг почувствовал, что могу, это князь Волконский дал мне уверенность. С тех пор для меня пишут иногда произведения очень импровизационные. Соня Губайдулина всегда говорила: «Маркуша, для тебя мой текст - это только повод».

- Если говорить о партнерах, вы могли бы назвать нескольких человек, которых вы считаете лучшими?

- Андрей Волконский. Это самый лучший партнер. Через одну ступеньку от него - пианисты Алексей Любимов, Борис Берман, Юрий Полубелов, певица Лидия Давыдова. А еще ученики: Андрей Дойников, Дмитрий Власик, Дмитрий Щелкин.

- Какова, по вашему мнению, современная ситуация с той музыкой, которую вы играете?

- Если вы поедете за границу, вы увидите, что эта новая музыка ни-ко-му не нужна, только на фестивалях. У нас, может, даже благополучнее, потому что здесь есть Провинция с большой буквы. Я сейчас проехал по городам Сибири, публика была совершенно не готова, мне приходилось со зрителями общаться, как с детьми. Причем давать им современную музыку без инструментов практически, потому что там ничего нет, с собой из Москвы не привезешь. Но ведь здесь можно ездить, кому-то что-то советовать, потому что есть голод, недостаток информации. А на Западе они все зажрались, им только подай Брамса, то, что они знают, что они в деревне хором поют. Так что ситуация в мире примерно одинаковая для новой музыки.

Главный по тарелочкам

Марк Пекарский родился 26 декабря 1940 года. На ударных начал заниматься в музыкальном кружке Центрального дворца пионеров. Играл в Государственном симфоническом оркестре радио и телевидения. В середине 1960-х присоединился к ансамблю «Мадригал». В начале 1970-х стал преподавать в училище имени Ипполитова-Иванова. В 1976 году основал собственный ансамбль ударных инструментов. С 1997 года - профессор факультета исторического и современного исполнительства Консерватории, сейчас также преподает в Гнесинской школе. Многие современные композиторы писали и пишут произведения для ударных специально «под него».