Мария Романова

Биография

Рядом с носилками преклонив колени, стояла высокая стройная женщина в черном. Встретившись с ней глазами, Мария ахнула и тут же заплакала: она впервые в жизни не узнала свою милую Эллу. Элла же, взглянув на Марию, тихо покачала головой и приложила палец к губам: "Нельзя Романовым плакать!".

18 апреля 1890 года - Санкт - Петербург. -13 декабря 1958 года . г Констанца (Германия, Замок Майнау.)

Сводная сестра Наталии Палей, дочь Великого князя Павла Александровича Романова от его первого брака с греческой принцессой Александрой. Двоюродная сестра Николая Второго. Супруга шведского Кронпринца Вильгельма. С 1913 года - разведена. Эмигрировав после 1917 во Францию, открыла в Париже первую мастерскую - салон художественной вышивки. Сотрудничала с домами моды Коко Шанель и Валентины Саниной. Автор мемуаров, профессиональный художник - фотограф. В эмигрантских кругах носила прозвище: "Золушка Романова". Потомки Марии Романовой и ее сына Леннарта наследовали в двадцатом веке шведскую корону.

Бросая на холодный пол маленькой мастерской свою, когда то шикарную, а теперь начавшую уже вышаркиваться и облезать, соболью шубу, и падая на нее с одним только желанием : закрыть глаза и уснуть, она радовалась тому, что обессиленна долгим сиденьем у окна за вышивальной машинкой: усталому мозгу не нужно было копаться в ворохе воспоминаний, бередящих и душу и сердце.

Правда, иногда она боялась снов. Снов, в которых была та, прежняя жизнь - яркая, насыщенная, в чем то схожая с ароматом ее любимых духов "Сoty". Там она была юной, непосредственной, сияющей, скатывалась с лестницы подобрав юбки, на серебряном подносе, а внизу ее ловили - хохочущие "папА": Серж и Ники или - не на шутку перепуганные "мамА": Элла и Аликс.

Или, сверкая озорной улыбкой, вешала она в этих снах на край стакана с вином тяжелые алмазные серьги грушевидной формы, подарок - Императора -двоюродного, старшего брата . Ники. И неразлучная с ним - Аликс. Она, с раннего детства, привыкла называть их "Мама и Папа," на французский манер, вопреки всем законам родства. Так распорядилась Жизнь.

Её родная мать , греческая принцесса Александра, умерла тяжелыми преждевременными родами, когда Марии было всего то - ничего, года два. Отец долго был неутешен, страдая по жене, даже не хотел видеть маленького Димитрия, который едва не умер вместе с матерью. Но, благодаря вниманию близких, постепенно оттаял сердцем, и настолько, что опрометчиво позволил себе влюбиться в блестящую светскую красавицу - супругу гвардейского полковника, императорского адьютанта Пистолькорса, Ольгу Валериановну. Мезальянс был полный, а скандал - невероятно громкий!

Обычно сдержанный, Николай II метал громы и молнии, обвиняя ослепленного страстью Князя не только в прелюбодействе, но и в полном забвении отцовского долга! Павла Александровича Романова лишили всех титулов, званий и чинов и "приговорили" к высылке из России. Великий Князь был согласен на что угодно ради прекрасных глаз "madame colonel*"

(*супруги полковника - франц. - автор) и опальные влюбленные выехали на жительство во Францию. Осиротевшие дети поступили под опеку всей большой императорской семьи, но особым вниманием смышленую Marie и крошечного Димитрия отличала Царствующая чета и Великая Княгиня Елизавета Федоровна, сестра Государыни и супруга Московского генерал - губернатора, Великого князя Сергея Александровича. "Царские сироты" подолгу жили в этой семье

До февраля 1905 года жизнь Marie и ее брата текла относительно спокойно и размеренно. Они ни в чем и никогда не знали отказа, (любившая детей Элла не отпускала их от себя не на шаг, даже ездила с ними за границу, со всем штатом бонн, гувернанток и прислуги!), но росли в атмосфере непраздности и нравственной строгости.

Димитрия обучали фехтованию и верховой езде, по утрам он занимался гимнастикой и обливался холодной водой , а Мария, уже пятилетней крошкой держала в руках лоскутное шитье, знала азы не только грамоты, но и вышивки крестом, тихонько лепетала приветствия для "папа Ники" и "папА Сержа" сразу на трех языках, старательно приседая в реверансе на крошечных, пухлых ножках. Став постарше, она неизменно сопровождала Государыню и Великую княгиню Эллу на праздничные церковные службы, а дяде - "папА" Сержу они с Димитрием любили сопутствовать во всех его прогулках и поездках в экипаже.

Тем самым они не раз спасали "вице - королю Москвы" жизнь. Сами о том не зная.

Террористы -революционеры не решались бросить бомбу в экипаж, где сидели Элла и дети. Но им удалось осуществить свой план в феврале 1905.

Услышав грохот взрыва, дети, весело игравшие в комнате в оловянных солдатиков - любимая забава Димитрия -, ничего не могли понять, хотя и расплющили носы об оконные стекла. Куда то выбежала, не охнув. и тихо крестясь, побелевшая как снег, Элла. А в комнату ворвалась гувернантка и заикаясь от волнения, чего с ней раньше никогда не бывало, велела им быстро идти наверх. Ближе к вечеру Мария уже знала, что случилось непоправимое.

Великий Князь Сергей Александрович был убит бомбой, которую бросил, наконец, в экипаж террорист Каляев. Ведь детей там не было!

Вместо тела остались лишь кровавые куски мяса. Сердце нашли на крыше одного из зданий только в самый день похорон, голову - в нескольких метрах от взрыва, в саду.

Пришедшие в церковь, на панихиду, подростки с немым ужасом смотрели на носилки, покрытые брезентом. С них текла кровь. Там было то, что осталось от высокого черноусого, любимого красавца -дяди, когда то на лету ловившего Мари, летевшую с лестницы на серебряном подносе, в охапку. Рядом с носилками преклонив колени, стояла высокая стройная женщина в черном. Встретившись с ней глазами, Мария ахнула и тут же заплакала: она впервые в жизни не узнала свою милую Эллу. Элла же, взглянув на Марию, тихо покачала головой и приложила палец к губам: "Нельзя Романовым плакать!".

Мария послушно отерла слезы. Из церкви княгиня вышла, держа их за руки крепче обычного. В тот же вечер они, по ее настоянию, специальным поездом выехали в Петербург.

Мама Аликс и папа Ники, многочисленные дядюшки и тети, двоюродные братья и сестры, приложили все усилия для того, чтобы дети могли поскорее забыть кошмар, пережитый в Москве. Их приглашали, наперебой, на домашние спектакли и в оперу, на детские пикники, конные прогулки и балы.Особенно летом. Но Мария всем шумным увеселениям предпочитала тихое сидение с вышивкой в руках в гостиной Александровского дворца, где по вечерам собиралась царская семья, чтобы послушать очередные страницы "Войны и мира". Читал вслух обычно Император. О политике говорить за столом считалось дурным тоном.

Мирно пили чай, рассказывали какие - нибудь истории, девочки подтрунивали друг над другом, рассматривали вышивки Марии, хвалили их, сокрушались, что не так терпеливы и искусны в этом деле, как она. Императрица, баюкавшая на руках недавно родившегося Цесаревича , улыбаясь, ворчала по английски, полушопотом:

"Я Вам всегда говорю, больше терпения и усидчивости!" Девочки отмахивались и тянули Марию за руку, поскорее уводили к себе, поболтать, посекретничать. Пытались вызвать на откровенность старшую, Ольгу, которой, судя по всему, нравился Димитрий. Но та сердито вспыхивала, срывала с головы ленту и, надувшись, усаживалась с книгой в уголке дивана. Мария вздыхала. Она всё реже видела брата. Димитрий сильно увлекался верховой ездой, спортом, вытянулся, стал строен, ловок, подтянут, "по романовски" красив, обаятелен.Собирался начать военную карьеру, как все мужчины в их роду . Появились у него от Марии и первые сердечные тайны. Она не вмешивалась, уважая его характер и привычки. Да и девичьи хлопоты отвлекали. Императорская фамилия готовилась пышно отметить шестнадцатилетие Марии. Должен был состояться ее первый выход в свет. К этому тщательно готовились.

Бал - прием состоялся в Павловском дворце. Виновница торжества была в платье из воздушной вуали, украшенном ландышами. Подобный наряд должен был подчекнуть сам тип красоты девушки - по славянски мягкий и теплый, словно издучающей свет. Красавец Дмитрий был в военной форме, которая очень шла к нему. Осторожно держа сестру под руку он вывел ее к гостям. За ними, сияя гордыми улыбками счастливых родителей, шли Николай и Александра. При виде Марии, дипломатический корпус, уже привыкший к красавицам российского Двора, тихо ахнул:

От желающих танцевать вальс с княжной Марией в тот вечер не было отбоя!

А вскоре после бала начались и разговоры о замужестве, предполагаемых женихах. Особенно настойчиво говорили приемные родители о шведском кронпринце Вильгельме, юноше стиснительном, замкнутом, оттаивавшем только при самом близком общении. Как Наследник короны он избрал карьеру военного офицера - моряка, большую часть времени проводя на бортах кораблей, и изучая различные военно - тактические дисциплины. Ему не особо хотелось думать о романе с русской княжной царских кровей, хотя внешне Мария казалась ему очень привлекательной. Но ведь они почти не были знакомы!

Сердце Марии и вовсе молчало. Она была растерянна и подавлена всем происходящим, не знала как поступить, советовалась то с мама Аликс, то с Княгиней Эллой, то с папа Ники. Все хором говорили, что она, конечно, вольна решать сама, но лучшей партии для нее - не будет! Принц умен, воспитанн, красив. Щвеция - дружественная страна, связанная историческими корнями с Россией, даже климат похож на петербургский, Мария будет там чувствовать себя там, как дома.

В конце концов, есть еще и "понятие долга", часто внушала ей мама Аликс в беседах наедине. А однажды обронила, что, быть может, в случае свадьбы Мари, Папа решится простить ее отца и разрешит ему вернуться на родину. Он давно желает это сделать, но нет достойного предлога. Услышав об этом, Мария решилась окончательно и при дворе Их Величеств объявлено было о помолвке Кузины Государя Императора , Великой Княжны Марии Павловны, с наследником шведского престола. Свадьбу отложили на два года. Мария усиленно изучала шведский, а в окрестностях Стокгольма закладывался фундамент романтичного замка в английском стиле - свадебный подарок тети Эллы молодоженам.

А сомнения оставались. В какой то момент, отчаявшись, она настрочила жениху длинное письмо с извинениями и просьбой помолвку расторгнуть. Но тот как - то сумел успокоить н

евесту: Да и свадебные протоколы в дипломатическом ведомстве уже переписывались набело целой армией секретарей, и подарки закупались. Не уступать же капризу! Мария смирилась.

На свадьбу Царской Кузины прибыл в Петербург весь шведский Двор во главе с королем Густавом V и цвет монархической Европы. На Марии было все самое дорогое и изысканное, что только можно вообразить: диадема Екатерины Второй на голове, алмазное колье, платье из серебристой парчи, расшитое лилиями. Гости, поднимавшие бокалы за здоровье юной красавицы невесты и не догадывались, что разыграно только первое действие сказки - драмы о "Золушке Романовой", как вскоре назовут Марию.

В Швеции "Русская Герцогиня", как ее называли, пользовалась всеобщей любовью и восхищением, часто смешанным с любопытством. Странная эта Русская Принцесса!

Она была проста и естественна в общении, смеялась от души, часто нарушая чопорный придворный этикет, лихо управлялась с норовистыми лошадьми, не хуже гвардейского офицера, увлекалась стрельбой из винтовки и изучением истории Искусств в Художественной Школе Стокгольма, где готовили художников по тканям, модельеров, декораторов. Мария первой появлялась в мастерских Школы и последней - уходила.

Она много и активно занималась благотворительными делами, ее хорошо знали в лицо в приютах и больницах: Но и на балах она веселилась от души - ей было всего лишь восемнадцать! Мужа - морского офицера, она видела нечасто, но в мае 1909 года всё - таки подарила короне Швеции маленького наследника - сына Леннарта. Дед - король не чаял в нем души, как, впрочем, и в русской невестке, всегда уделяя ей подчеркнуто много времени, сопровождая на приемы и прогулки, осыпая подарками.

Королева - свекровь даже ревновала Марию к обилию знаков внимания со стороны седовласого мужа, конечно, искусно затаив обиду. Король только тихонько посмеивался в усы. Дамская ревность? Чушь! Обида? Тем более.

Она, эта обида, прорвалась позже, когда Марии, расставшейся с мужем в 1913 году, и вернувшейся после развода на родину, в течении многих лет не разрешали видеться с сыном. Именно по требованию свекрови, не желавшей общаться с "беспутной" матерью.

Почему Мария рассталась с Вильгельмом, тем самым - круто изменив свою Судьбу?

Что помешало ей остаться в спокойной "шведской гавани"? Всему виной было длительное путешествие по странам Востока, - подарок свекра - короля, - в которое Мария отправилась вместе с мужем. Там она повстречала французского герцога Монпансье, искусного охотника на тигров. Для них обоих это было ослепительное увлечение. Мужу Мария лгать не захотела и, вернувшись в Стокгольм, попросила развода. Тот согласился, тихо вздохнув. Он редко перечил ей.

Покидая в декабре 1913 года Швецию Мария не могла и подумать, что теперь увидит сына Леннарта только через восемь лет. Предполагалось, что она уезжает на несколько месяцев, быть может, на год:Но..

Дома ее встретили приветливо, никто особо не бранил, быть может, понимали ошибку, допущенную из за "государственных соображений", а может, не хватало просто времени на укоры. Для всех Мария была зрелым человеком, самостоятельно принимающим решения. Летом 1914 - го, в разгар военных действий, она заявила о своем решении работать вместе с Государыней в Царскосельском лазарете. Окончила курсы сестер милосердия. И попала почти на передовую. Перевязывала раненых, обрабатывала операционные, дежурила в госпиталях - палатках по ночам. Многое передумала, перечувствовала. Многое поняла. На многое взглянула иными глазами. После того как ее брата Димитрия выслали на границу с Персией за участие в убийстве Григория Распутина, она написала Императрице -" мама Аликс" письмо, в котором выражала полную солидарность с братом и возмущалась разлукой с ним. Не знала она тогда, что эта разлука - ничто, по сравнению с тем, что ожидает ее в дальнейшем!

Почти перед самой революцией она влюбилась. В князя Сергея Путятина, знакомого ей с раннего детства. Две одинокие, израненные разочарованиями и потерями души нашли друг друга. Они тихо обвенчались все в том же Павловске летом семнадцатого и скромный ужин при свечах ничем не напоминал пышные торжества, состоявшиеся здесь ровно десять лет назад. А уже в октябре начались повальные обыски. Пришли и к Путятиным. Реквизировали все, что только нашлось в доме мало - мальски ценного, но не поинтересовались стоящей на столике бутылочкой чернил. В нее Мария перед самым обыском сложила, залив парафином, семейные бриллианты. Потом она контрабандой переправила эту бутылочку шведской родне.

Исчезали бесследно целые семьи знакомых, друзей, родных.

Был арестован отец и сводный брат Марии, Владимир Палей. Ольга Валериановна, мачеха, с двумя дочерьми - подростками тайно выехала за границу. Нужно было уходить и им с Сергеем, но они не могли. Мария ждала ребенка. Угроза ареста и расстрела висела каждый день. Сняли маленькую дачу за городом, чтобы не мозолить глаза властям. Жили огородом, да посылками бывшего свекра - короля. Почти впроголодь.

Как то, поливая грядки, Мария охнула от боли и села на землю. Начались преждевременные роды. На свет появился малыш, которому был отпущен всего год жизни. В ту ночь, когда он родился, они окончательно решили обречь себя на разлуку с Россией.

О расстреле отца и страшной гибели сводного брата Владимира - любимца семьи и красавицы Эллы на дне шахты в Алапаевске она узнала уже в Бухаресте, но не посмела предаться отчаянью, зарыдать, завыть в голос. Не посмела. И не смогла. Встала перед глазами картинка из далекого детства: Элла на коленях перед носилками, прижавшая палец к губам:" Нельзя Романовым плакать!". Нельзя. Да и не время. Нужно еще добраться до Парижа. Уж там - то она даст волю слезам.

Но когда добрались, времени на отчаянье тоже не было. Бутылочки с "парафиновыми" бриллиантами хватило ненадолго. Ее мужчины - Сергей и отыскавшийся в Париже брат Димитрий- приуныли и серьезно.

Как то не получалось у них основательно устроиться в жизни, хотя хронических черт неудачников в характере вроде не было. Может, широта русской души мешала?

На остатки "бриллиантно - парафиновых" денег купила Мария Павловна вышивальную машинку и записалась на курсы художественной вышивки. Каждое утро она приходила в обшарпанную мастерскую, где была самой придлежной ученицей. Родственница русского царя, несостоявшаяся шведская королева среди кокоток и белошвеек? Чем не сказка о "Золушке наоборот"?

На первые, вырученные от изящных вышивок, деньги Мария сняла маленькое помещение и взяла ученицами трех девушек - вышивальщиц: русских эмигранток из знатных дворянских семей. Сутками не выходила из мастерской, спала прямо на полу, питалась хлебом и скверным кофе. Но дело пошло. Изысканные вышивки великой княгини заворожили Париж. И даже знаменитую Коко Шанель. Королева моды, увидев вышивки, не рассуждая долго, предложила Марии сотрудничество выгодное для обеих. Рекламу. Расширение дела. И вскоре в мастерской Романовой было уже пятьдесят работниц. А имя гремело на всю "модную" Францию.

Успех давался ей нелегко. Это отразилось даже на внешности. Короткая стрижка. Поседевшие волосы. Ослабевшее зрение. Сигарета. Неизменная чашка густого черного кофе рано утром и поздно вечером. Мало общего с Принцессой из зачарованно - зимней петербургско - шведской сказки. Однажды, увидев на одной из богатых парижанок платье со своей вышивкой, Мария Павловна не выдержала - разрыдалась прямо в такси. И тогда пожилой водитель обернулся к ней со словами:"Не плачьте, мадемуазель, все устроится!" Как часто она вспоминала этот совет, повторяя его, как заклинание, "формулу победы" при всех жизненных неудачах.

Но счет утратам продолжался. В России умер ее маленький сын от Сергея Путятина - Роман. Она стала забывать черты старшего - Леннарта, только изредка получая вести о нем из писем свекра - короля Густава V. Да и мужчины Марии продолжали исправно доставлять ей огорчения. Разбивали машины, которые она покупала, чтобы побаловать их, проигрывали заработанные ею деньги в вист и рулетку. Димитрий стал любовником ее покровительницы и подруги Шанель, Путятин целыми днями лежал на диване, читая газеты и куря сигару или слонялся по Парижу, бездельничая. Он нигде не мог (или не хотел?) устроиться. Мария, поразмыслив, отпустила его на четыре стороны, устав содержать и оплачивать карточные долги. А Дмитрия, после того, как его "богемный" роман с Шанель закончился, женила на богатой американке - благо среди клиенток ее салона таких было в избытке , - и отправила за Океан. Он был доволен жизнью.

Она, вообщем, - тоже, несмотря на горечь утрат. Довольна была и жизнью сына, которую тот устроил по своему усмотрению. В 1931 году войдя в кабинет деда - короля, 22 -летний Леннарт заявил, что оставляет наследную корону ради любимой. Выбранная им невеста не подходила на роль шведской королевы по всем меркам. Но что было Леннарту до возмущений деда, когда он получил одобрение матери! Она то всегда слушалась лишь веления сердца! Женившись, Леннарт Бернадотт осел в Германии и мать приезжала к нему теперь, когда хотела. Она освоила вождение автомобиля, исколесила на нем всю Европу, снабжая Парижские газеты удивительными путевыми очерками и фотографиями, нередко получавшими призы. Кроме чемоданов с вещами, Леннарт всегда выгружал из машины футтляры с двумя фотокамерами, пишущую и вышивальную машинку, этюдники с красками и огромное количество книг. Часто среди багажа находилось и дамское седло. Мать, получившая в детстве отличные уроки верховой езды, не забывала их до старости. Как и слова, ставшие ее девизом, ее заветом тем, кого бьет Судьба: "Не плачьте, мадемуазель, все устроится!" Как истинная Романова она не умела сдаваться без боя.

P.S.Умерла Мария Павловна в возрасте шестидесяти восьми лет, в 1958 году, В Париже. Мемуары ее, ставшие на Западе знаменитыми, и переведенные на несколько языков, в России до сих пор не изданы. Стиль вышивки и тканевой аплликации, созданный Марией Романовой в начале 20-30 годов, популярен и сегодня.