Мария (Мура) Закревская

Страшись прелестницы опасной

Младшая дочь черниговского помещика, графа И.П. Закревского. Ее называли на Западе русской миледи , красной Матой Хари . Она прожила с М. Горьким двенадцать лет, была любовницей Р.Б. Локкарта и Г. Уэллса.

Жизнь ее, полная приключений, могла бы послужить сюжетом не одного романа. Она прожила с Горьким столько лет, но в советском литературоведении данных о ней нет. Она никогда не упоминается ни в связи со своим первым любовником Робертом Брюсом Локкартом, позже сэром Брюсом, ни в связи с Гербертом Уэллсом, чьей "невенчанной женой" она была тринадцать лет (1933 - 1946), после отъезда Горького в Россию и до смерти Уэллса. Горький был не единственным мужчиной, очарованным Марией Игнатьевной. Все, кто ее видел, единодушно признавались, что Мура дьявольски обаятельна. Жертвами ее чар становились и Фрейд, и Ницше, и Рильке. А еще Чуковский и Уэллс. Руководители ЧК Петерс и Ягода. И даже Сталин.

* * *

Мария-Мура родилась в 1892 году. Когда девушке исполнилось девятнадцать лет, родители послали ее в Англию для совершенствования языка. Этот год определил дальнейшую судьбу Муры, потому что здесь она встретилась с огромным количеством людей из высшего лондонского света и в этот же год вышла замуж за прибалтийского дворянина И.А. Бенкендорфа из побочной линии княжеских Бенкендорфов, но не князя.

Затем Мура с мужем переехала в русское посольство в Германии. Жизнь обещала быть веселой и беззаботной, Мура даже была представлена кайзеру Вильгельму на придворном балу. Но пришел 1914 год, и все работники посольства покинули Берлин.

В военные годы, несмотря на то, что у Муры было уже двое детей, она работала в военном госпитале, а ее муж служил в военной цензуре.

В это сумасшедшее время в Москву возвратился консул Великобритании Брюс Локкарт.

Локкарта Мура встретила в британском посольстве на третий день после его приезда. Ему шел тридцать второй год, ей было двадцать шесть.

Очень скоро отношения между Мурой и Локкартом приняли совершенно особый характер: оба страстно влюбились друг в друга.

Но после расстрела царя пошли слухи о скорой высылке иностранных наблюдателей и осведомителей. Приближалась развязка, но Локкарт и Мура мужественно смотрели в будущее, которое неминуемо должно разделить их. Эта любовь принесла ей горькое разочарование. Она тяжело переживала смерть ее общего с Локкартом ребенка. А затем - предательство своего любимого.

Локкарт выполнял в России тайную миссию. Шел 1918 год, и он добивался незаключения мирного договора между Россией и Германией, поскольку это соглашение ставило под удар все военные успехи союзников. Для этой задачи объединились дипломаты и разведчики разных стран. Но в историю это событие попало под названием заговор послов или заговор Локкарта .

В этот год председателю ревтрибунала Петерсу было тридцать два года. Это был стройный, худощавый, щеголеватый шатен, скуластый, с сильным подбородком и живыми, умными и жестокими глазами. В ночь с 31 августа на 1 сентября он приказал арестовать англичан. Локкарта и Муру арестовали и увезли на Лубянку.

Через некоторое время Локкарта перевели на квартиру в Кремль, где он находился под арестом, разумеется. Но он ничего не знал о Закревской и написал просьбу об ее освобождении. Потом Петерс сообщил английскому дипломату, что его отдадут в руки Революционного трибунала, но что Муру он, Петерс, решил освободить.

А 22 сентября чекист, улыбаясь, вошел к Локкарту, ведя за руку его возлюбленную графиню Закревскую, вдову графа Бенкендорфа. То, что с такой родословной Мура не только вышла живой и невредимой, но и спасла Локкарта, говорит о ее незаурядном таланте быть обольстительной женщиной.

Она уехала в Петроград. 1919 год - зловещий год для Петрограда и России, год голодной смерти, сыпного тифа, лютого холода в разрушенных домах, безраздельного царствования ВЧК.

Здесь она нашла своего знакомого, который ее приютил. У нее не было ни прописки, ни продовольственных карточек. Она решила работать. Однажды Мура отправилась во Всемирную литературу к К.И. Чуковскому, потому что ей сказали, что он ищет переводчиков с английского на русский. Он обошелся с ней ласково, дал какую-то работу, достал продовольственную карточку, а летом повел ее к Горькому.

Уже через неделю после переезда она стала в доме совершенно необходимой.

Он знал о Муре немного, кое-что о Лаккарте, кое-что о Петерсе.

Именно Горький организовал и второй, фиктивный брак Марии Игнатьевны. Писатель оплатил огромные карточные долги некоего барона Будберга, взамен сосватав ему свою очаровательную протеже. Этот брак ей был весьма необходим: в Эстонии у нее оставались дети от первого мужа, а замужество давало ей эстонское гражданство и право свободно посещать их. Так Мура стала баронессой Будберг.

Мура подолгу жила с Горьким на его вилле на Капри и чувствовала себя там вполне хозяйкой. Писатель предлагал ей узаконить их отношения, но она отказалась. Прежде всего теперь она ценила свою свободу.

Когда в Россию приехал Уэллс с сыном, Горький пригласил их жить к себе, в эту же б

ольшую и густонаселенную квартиру, потому что приличных гостиниц в то время было не найти. И Мура все дни была официальной переводчицей по распоряжению Кремля.

К концу второй недели своего пребывания в Петрограде Уэллс почувствовал себя подавленным. Он стал говорить об этом Муре, которую встречал еще перед войной, в Лондоне. А она была наделена врожденной способностью делать все трудное - легким, и все страшное - не совсем таким страшным, каким оно кажется, не столько для себя и не столько для других людей, сколько для мужчин, которым она нравилась.

И вот, улыбаясь своей кроткой улыбкой, она уводила Уэллса то на набережную, то в Исаакиевский собор, то в Летний сад.

Когда Мура попыталась пробраться в Эстонию нелегально, чтобы узнать о детях, ее задержали, и Горький сразу же поехал в петроградскую ЧК. Благодаря его хлопотам Муру выпустили.

Годы 1921-1927 были счастливыми для Горького. Лучшие вещи его были написаны именно в это время, и, несмотря на болезни и денежные заботы, была Италия, которую он так любил. И была рядом Мура.

Когда умер Ленин, Горький написал воспоминания о нем, которые на Родине подверглись жестокой цензуре. И именно тогда Мура стала уговаривать Горького... вернуться в СССР! Она рассуждала здраво: тираж его книг на иностранных языках катастрофически падал. А в России его стали забывать, и если он не вернется в ближайшее время, его перестанут читать и издавать и на Родине тоже. Но Мура возвращаться с ним в Россию не собиралась. На что она надеялась, отказываясь от помощи Горького? Оказывается, все эти годы, когда она была секретарем и подругой пролетарского писателя, во время поездок в Таллинн она останавливалась не только в Берлине, но и в Лондоне, и в Праге, и кое-где еще. Она пыталась возобновить прежние связи, и несколько раз виделась с Уэллсом.

Но, главное, она искала Локкарта, и, наконец, ей это удалось. Она встретилась с ним в Вене. Он сразу понял, что не испытывает к ней прежних чувств, и она это поняла.

В конце двадцатых Горький уже постоянно ездил в СССР и обещал вернуться туда окончательно, поэтому Госиздат начал выпускать собрания его сочинений, и гонорары писателю поступали, несмотря на трудности перевода денег из России за границу.

Мура благодаря Горькому не бедствовала и даже перевезла детей на постоянное место жительства в Лондон, где и сама решила закрепиться после того, как пролетарский писатель вернется на Родину.

Она хорошо подготовилась к его отъезду: с 1931 года Мура начала фигурировать то тут, то там как спутница и друг Уэллса, которому было тогда шестьдесят пять.

Горький уехал и оставил Муре часть своего итальянского архива. Но в 1936 году на Муру было оказано давление кем-то, кто приехал из Советского Союза в Лондон с поручением и письмом к ней Горького: перед смертью он хотел проститься с ней, Сталин дал ей вагон на границе, ее обещали доставить в Москву, а потом обратно. Она должна была привезти в Москву его архивы.

Мура привезла архивы в Москву, ее провели к Горькому и, сразу же после ее ухода, объявили о его смерти.

Слухи о том, что Горького отравили, ходят все годы. Об этом говорилось и на процессе против Троцкистско-Бухаринского блока: убийство Горького было одним из пунктов обвинительного заключения против бухаринцев. Однако никаких документальных подтверждений, что Горького отравили, впоследствии получить так и не удалось. Официально считается, что вождь пролетарской литературы умер естественным образом.

Тем не менее, до сих пор жива версия, что Горького убила его Мура - по заданию НКВД, а возможно, и самого Сталина. Она находилась с ним с глазу на глаз. Незадолго до смерти она приходила к Горькому в сопровождении Ягоды. А после смерти у постели писателя видели стакан воды, который исчез. Родственники покойного не смогли получить даже частички его праха. (Писатель был кремирован и похоронен в кремлевской стене.)

После смерти пролетарского писателя советское правительство оформило Будберг как наследницу зарубежных изданий писателя, и вплоть до второй мировой войны она получала гонорары со всех его зарубежных изданий. Мура жила в Лондоне совершенно свободно, без денежных затруднений. Сын жил на ферме, дочь вышла замуж. Мура несколько раз ездила в СССР как британская подданная. В конце жизни она очень растолстела, общалась больше по телефону и всегда имела под рукой полбутылки водки. В 1974 году баронесса подожгла автомобильный трейлер, в котором хранились рукописи и ее личный архив. Бумаги, за которые бы дорого заплатили разведки разных стран, литературоведы и историки, канули в небытие. В некрологе Таймс назвал ее интеллектуальным вождем современной Англии, женщиной, которая в течение сорока лет находилась в центре лондонской интеллектуальной и аристократической жизни. Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг умерла в возрасте 83 лет.