Марина Лиллевяли

Марина Лиллевяли нашла мужа в Думе

Экзотическая фамилия Лиллевяли досталась ей от первого мужа: «лилле» по-фински — «цветок», а «вяли» — «поле». «В Думе меня прозвали Полицветова. Фамилия звучная, потому и оставила: никто не может произнести, но запомнят», — улыбается Марина.

ПРО Марину Лиллевяли можно сказать коротко, скороговоркой: журналистка — жесткая и женственная. А можно подробнее — парламентский корреспондент РТР, ездила в воюющую Югославию, освещала трагедию подлодки «Курск», получила орден «За личное мужество» за работу в Белом доме в 1993 году.

— Неужели вам ни разу не было страшно?

— Было. Мы отработали в Белом доме, приехали в редакцию. Уже наступил комендантский час, но очень хотелось домой — помыться. Мне дали «Волгу», и водитель — без царя в голове — понесся по пустой дороге. На Никитском бульваре, около ИТАР-ТАСС, нас обстреляли. Машину «прошило» насквозь. Я упала водителю на колени, а пуля вошла в мое сиденье. Водителя ранило в руку. Нас выкинули из машины, его ударили прикладом так, что очки перелетели через крышу автомобиля и упали мне под ноги. Но в страшные моменты чувство опасности притупляется: возникает ощущение, что это происходит не со мной, — ведь со мной ничего случиться не может.

Раскисшее мыло — враг семьи

— Вы восемь лет проработали в Думе парламентским корреспондентом. Не тяжело работать с мужчинами?

— Наоборот. К женщине-корреспонденту мужчины изначально настроены по-другому. А с мужчиной-журналистом они чувствуют себя соперниками. Как это ни пошло звучит — «меряются кое-чем».

— В Думе вы встретили своего третьего мужа — депутата от ЛДПР Алексея Митрофанова. Нашли свой идеал?

— Идеал искать бесполезно. Хорошо, когда есть человек, на которого можно опереться, положиться, потому что жизнь — тяжелая штука. Ради этого приходится с чем-то мириться.

— С чем особенно трудно смириться?

— Митрофанов орет в Думе. Раньше меня это страшно раздражало! А сейчас, когда говорят: «Ну твой сегодня орал!..», — я отмахиваюсь: орал и орал. Не могу смириться с тем, что он посуду даже в мойку не ставит! И еще он не сливает воду из мыльницы — мыло раскисает. Такая ерунда, кажется, но меня иногда просто трясет: ну сколько можно говорить?! Бесполезно. Еще я люблю мебель двигать, квартиры менять, хотела бы переезжать из одного района в другой. А Митрофанов этого не любит, он привыкает к месту.

— Сын у вас от второго брака.

— Да, в одиннадцатом классе учится, готовится поступать в МГИМО. Там политология есть, а он очень увлечен политикой. Митрофанов для него — большой авторитет, сын делает все так, «как скажет Леша». Воспитывает ребенка бабушка. Он правильный, осторожный, аккуратный. Очень о здоровье заботится, знает, какая таблетка от чего.

— Он такой в вас?

— Нет-нет. Наверное, в отца своего. Курево, водка, наркотики — за это я не беспокоюсь: он трусоват. Мне говорят: «Он не мужчина». А я отвечаю: «Это проблема его жены».

— О втором ребенке не думали?

— Я с ужасом представляю, как буду ходить эти девять месяцев, потом кормить. Когда маленький ребенок, все время дергаешься, это не работа, а черт-те что! И никакие няньки тут не спасут. Я вообще к детям прохладно отношусь. Люблю стариков, могу разговаривать с ними бесконечно: слушать истории, смотреть фотографии. Когда была на съемках в доме престарелых, меня отпускать не хотели:

«Мариночка, оставайтесь с нами!» Оператор говорит: «Да она к вам приедет — лет через тридцать».

— Есть женщина, которая вас восхищает?

— Изабелла Юрьева. Мы договорились о съемке, и она три дня перед этим звонила: спрашивала, какую кофточку лучше надеть. А было ей тогда 99 лет. Вот супер! Мне бы дожить до такого возраста и переживать о кофточке!

— Кого вы считаете учителем?

— Я очень благодарна Юре Ростову. Он нас заставлял переписывать тексты по десять раз. Причем не объяснял, как нужно, просто говорил: «Это х…я!» — матерщинник был страшный. И выкидывал текст в мусорную корзину.

После землетрясения — тошнит от мяса

— Работа, муж, сын… На себя время остается?

— Да. Три раза в неделю занимаюсь спортом. В полдевятого утра я в фитнес-клубе: степ, тренажеры. Плавать не люблю: от хлорки кожа сохнет и глаза красные, как у кролика.

— Фигуру «сделали» — и в «свет»?

— Я камерный человек, не люблю больших компаний. Леша с сыном ходят по тусовкам, а я с ребенком езжу на Горбушку почти каждые выходные. «Кинчики» люблю — на кассетах. Мелодрамы про большую и светлую любовь. Собираю старое кино, советское. Обожаю Рыбникова. Все фильмы с его участием знаю наизусть. Из американских — «Унесенные ветром».

— Да, родных вы общением не балуете. Они не жалуются?

— Жалуются. Зато Леша смотрит все новости — сколько есть программ, столько смотрит. Я — нет.

— Даже РТР?

— Своих смотрю и энтэвэшников. Раньше нас смотреть было невозможно, сейчас лучше.

— Успеваете с подругами поболтать?

— Да, подруги есть: мы работали раньше вместе, а сейчас разбрелись по разным каналам. С Сорокиной иногда пробивает на общение. Я была у нее выпускающим редактором, когда она только перебралась из Питера в Москву. Бывает, кофе в городе выпьем. Но… дорого! Мне денег жалко.

— На что вы их потратите, не жалея?

— (Долгое раздумье.) Я люблю дом. Какие-то штучки, занавесочки сама подбираю, придумываю. Иногда советуюсь: у меня есть книжки по интерьеру и дизайнеры знакомые. Цветочки выращиваю.

— Успеваете ухаживать? Цветы же, как домашние животные: кусать не кусают, но время отнимают!

— Я поливаю, разговариваю с ними. У меня все есть: измерители влажности, опрыскиватели — все как надо.

— К плите подходите?

— Готовить не люблю. Леша только завтракает дома. А у меня завтрак простой — кофе и глазированный сырок. Езжу в магазин при заводе и там закупаю сырки. Выжимаю стакан сока — смешиваю грейпфрутовый и апельсиновый. Стараюсь не ужинать. И мяса вообще не ем. В 1995 году я работала в Нефтегорске, где было землетрясение. Все эти картины, запахи — после этого не могла смотреть ни на мясо, ни на рыбу.

— После бесконечных командировок и путешествовать, наверное, не тянет?

— Нет, иногда выбираюсь. Обожаю Италию, всю объездила на «Вольво». Сорренто — место потрясающей красоты, Горький был не дурак. И Рим… Я мечтаю, что в старости накоплю денег, куплю ма-аленькую квартирку в Риме. Буду с утра пить капуччино, читать газеты, гулять с собачкой…

— А мужа и сына куда?

— А, я не думала об этом!