Марианна Слот

Ларс фон Триер боготворит Тарковского

Продюсер культового режиссера — о «Нимфоманке», работе с европейском артхаусом и своих впечатлениях от России.

Членом жюри завершившегося в Иваново и Плесе фестиваля «Зеркало» была Марианна Слот — французский продюсер датского происхождения, на протяжении многих лет работающая с Ларсом фон Триером. С Марианной Слот встретилась обозреватель «Известий».

С вашей точки зрения, продюсеру независимого европейского кино сейчас тяжелее или легче работать, чем, скажем, в 1990-е и нулевые?

— Найти деньги на независимые проекты тяжело было всегда, тем более для продюсеров, которые, подобно мне, работают с «хардкорд-артхаусом». Даже телеканалы, которые раньше поддерживали такого рода кино, сейчас изменили свою политику.

И это касается даже таких больших звезд, как Ларс фон Триер?

— Конечно, нет. Ларс — великий режиссер, и тут совершенно другая история. И поскольку мне выпали счастье и честь работать с ним уже в течение многих лет, могу сказать: мы всегда пытались скомпоновать бюджет его фильмов таким образом, чтобы Ларс мог ощущать абсолютную независимость. Конечно, это нелегко, особенно если учесть, что в финансировании его картин всегда принимают участие несколько стран, но такова наша стратегия.

Вы лично как продюсер не являетесь частью студии фон Триера «Центропа»?

— Нет. Хотя я по происхождению датчанка, я уехала в Париж в 1987-м, и там несколько лет спустя создала свою компанию Slot Machine. Моя компания сотрудничает с «Центропой» очень тесно, причем не только на фильмах Ларса.

Как получилось, что вы стали работать с фон Триером?

— Я всегда им восхищалась, была знакома с его продюсером Петром Ольбеком Йенсеном, и когда они начали создавать свою компанию, заявила, что хочу с ними работать. Они сказали: «Хорошо, мы подумаем», а потом стали сотрудничать не с моей, а с другой французской компанией. Но длилось это недолго: они быстро открутили все назад. Позвали меня на обед с икрой и водкой — там мы и ударили по рукам. С тех пор мы работаем вместе.

Мы очень мало знаем о проекте «Нимфоманка»: информация поступает редко и дозированно.

— И вы хотите выведать у меня побольше? Единственно, что могу сказать: этот фильм, он… По-моему, все фильмы Триера прекрасны, но здесь в своем исследовании киноязыка он пошел еще дальше, и это очень, очень интересное кино. Могу пообещать, что вы не будете разочарованы.

Картина выйдет в двух версиях?

— Фильм, который появится на экранах в декабре, будет состоять из двух частей — по два часа каждая.

Когда прошла информация о том, что «Нимфоманки» не будет в Канне, возникло много разных слухов, что, может быть, на самом деле это отголосок скандала двухлетней давности — когда Триер якобы заявил о симпатии к Гитлеру.

— Это всё спекуляции. Триера после истории с той знаменитой пресс-конференцией отлучили от Канна на год. И этот срок уже давно истек. А фильм действительно не готов. В мае я видела версию сборки, но длилась она шесть часов. Так что до премьеры в декабре предстоит проделать очень много работы.

На следующий день после его отлучения от фестиваля я спросила, не боится ли он, что многие звезды теперь откажутся у него сниматься. Он ответил: «Ну, я всегда могу рассчитывать на Удо Кира».

— И Удо Кир в «Нимфоманке» действительно играет! Но, конечно, он не единственная звезда этого фильма. В главной роли — Шарлотта Генсбур, плюс там совершенно фантастическая работа Шии Ла Бефа, плюс Дэниэл Дефо, Ума Турман. Для актеров работа с Ларсом — это уникальная возможность и потрясающий опыт.

Можете сказать, какой бюджет у этого фильма?

- Около €11 млн.

Достаточно скромный, если учесть, что на самом деле это две картины.

— Да. И он снял «Нимфоманку» за 11 недель, хотя сценарий был просто непомерной толщины. И это стало возможным только потому, что Триер предельно точен и всегда знает, какой результат хочет получить. А люди, с ним работающие, безоговорочно ему преданы. Я обожаю бывать у него на съемочной площадке. Там всегда очень спокойно, всё происходит будто само собой.

У него уже есть идея нового проекта?

— Да, но не имею права об этом говорить.

На фестивале «Зеркало» в Иваново вы представляли фильм «Меланхолия». Как все прошло?

— Отлично! Зал был полон, причем пришли люди разных возрастов, что, по-моему, важно.

Как вам понравился фестиваль в целом, работа в жюри?

— Плес — чудесный, по настоящему красивый город, здесь удивительная атмосфера, а в жюри у нас сложилась единая дружная команда. Я не первый раз в России, была членом жюри фестиваля «Завтра», очень хорошо здесь себя чувствую, мне кажется, у меня есть какая-то особая связь с вашей культурой.

Фильмы Тарковского оказали на вас влияние?

— Да. Для меня он один из величайших мастеров кино. Перед тем как приехать на фестиваль «Зеркало», я села и пересмотрела все его фильмы. И уже обладая тем опытом, который у меня есть, увидела в них много нового. В том числе места, к которым апеллирует в своих фильмах Триер. Вы же знаете, он боготворит Тарковского.

А современное российское кино, наших новых режиссеров вы знаете?

— Я познакомилась в Париже с Ангелиной Никоновой и Ольгой Дыховичной, и мы подружились. Мне кажется, их «Портрет в сумерках» — очень интересная работа. Они талантливые и активные, а фестиваль «Завтра», который они делают, на мой взгляд, просто отличный. Особенно дискуссии, обсуждение фильмов с молодой аудиторией. Помимо прочего, это еще и важнейший образовательный момент.