Мари Валевская

Самые знаменитые влюбленные

Ей припомнились настойчивые советы не отвергать чувства французского императора, а использовать случай для того, чтобы принести пользу своему отечеству. Расчет советчиков был точным: как и все, Мария уповала, что Наполеон станет спасителем ее отчизны и освободит Польшу от неволи. Как и все ее соотечественники, она жила этой надеждой и готова была на жертву. И она принесет ее ради многострадальной польской земли...

В королевском замке ожидали приезда Наполеона. Десять дней назад бог войны, одержав ряд побед над пруссаками, вступил в Варшаву. Теперь императору предстояла встреча с польскими аристократами. Все они уповали на милость Наполеона, на то, что он вернет былое величие и независимость их многострадальной родине. Будет покончено с бесславным разделом страны, и вновь соберутся в одно куски Польши, захваченные Австрией, Россией и Пруссией.

Император вошел в зал, как на поле битвы или на плац, быстро, уверенно и довольно равнодушно. Однако уже через мгновение выражение его лица изменилось, на нем появилась улыбка. Рассматривая местных красавиц, смиренно склонившихся в поклоне, он не смог удержаться от восклицания:

- О, какое множество прекрасных женщин в Варшаве!

Все заметили, что, произнося эти слова, император пристально взглянул на молоденькую девушку, стоявшую неподалеку. Это была очаровательная двадцатилетняя Марыся Валевская. Блондинка с голубыми глазами и необычайной белизны кожей. У нее была обворожительная улыбка, кроткий и невинный взгляд, несколько, правда, грустный, что делало ее, впрочем, еще привлекательнее. На ней было простое белое атласное платье с тюником. Никаких украшений, кроме цветов в белокурых волосах.

Среди блестящих, разряженных дам она казалась воплощением невинности и скромности.

Взгляд Наполеона задержался на юной красавице. Она улыбнулась в ответ. В тот же миг он вспомнил эти милые глаза. Дней десять назад он их видел на почтовой станции в Блоне под Ловичем. Ну, конечно, это та самая очаровательная полька, на которую он тогда обратил внимание. Он ехал по дороге из Познани в Варшаву не в карете, а верхом, так как была жуткая распутица. Из-за ужасной грязи и забитых войсками и обозами дорог ему пришлось сделать крюк и проехать через Блонь. Здесь на почтовой станции императора приветствовала толпа поляков. Среди встречавших запомнилась юная полька с небесно-голубыми глазами. И вот эти глаза снова смотрят на него - полные благоговения и восторга.

Позже возникнет и получит распространение иная версия первой встречи Наполеона с Валевской. Будто в Блони молодой адъютант Мюрата граф Жозеф Флао, всем известный соблазнитель и знаток женщин, по-рыцарски предложил Марии Валевской перенести ее через грязь, чтобы она могла увидеть Наполеона поближе. Подхватив красавицу на руки, граф вполне оценил ее прелести. Он не преминул рассказать об этом случае министру Талейрану, известному селадону, у которого, как говорили, всегда был "полон карман красивых женщин". И старый хитроумный лис будто бы "устроил" Валевскую Наполеону, не раз пользовавшемуся его услугами. Впрочем, версия эта не находит подтверждения ни в воспоминаниях современников, ни в исторических документах. Скорее всего, она плод великосветского злословия. Из той же области и сплетня о том, будто видели, как после контрданса император пожал Марии руку, что в те времена равнозначно было просьбе о свидании.

Что действительно было - так это танец императора с Марией, которому якобы предшествовала следующая сцена. К Валевской подошел князь Юзеф Понятовский, с некоторых пор наполеоновский генерал, и важно заявил:

- Мне дано поручение пригласить вас на танец.

- Я не танцую и вовсе не собираюсь танцевать.

- Это, прошу прощения, приказ. Вы не можете уклониться от него!

- Приказ! Приказ танцевать? Нет, нет! Я не флажок на крыше, который крутится, как его заставляют, - ответила она, смеясь.

- Это что, бунт?

- Да, я всегда бунтую против несправедливости и безрассудных требований.

- Но ради Бога! Вы только поднимите глаза и взгляните, чье поручение я выполняю. Он за нами наблюдает. Я заклинаю вас!

- Вы компрометируете меня, князь, настаивая с таким жаром. Прошу оставить меня, на нас обращены все взоры.

Понятовский удалился, так ничего и не добившись, о чем тут же было доложено императору. Тот стоял всего в нескольких шагах от Марии. Сердце ее колотилось от страха: еще бы, она дерзнула отказать самому Наполеону. Он медленно приблизился, не отводя от нее взора:

- Не на такой прием я рассчитывал...

Мария молчала и не поднимала глаз. Какие-то мгновения он все так же внимательно смотрел на нее, потом протянул к ней руку. Вся дрожа, словно загипнотизированная, она оказалась в его объятиях.

Танец кончился. Он проводил ее на место, поклонился и, многозначительно взглянув, произнес:

- Надеюсь, это не последний наш танец.

"Что он вам сказал?" - допытывались любопытные дамы. Но тут ее наперебой принялись приглашать сразу два генерала - Бертран и Перигор, и, получив отказ, оба начали за ней ухаживать. Особенно усердствовал Перигор, он не отходил от нее ни на шаг. Было видно, что глаза пани Валевской сводят его с ума. Он даже позволил себе прислониться к ее креслу так, что его эполеты едва не коснулись ее бело-розовой спины.

Наполеон издали наблюдал за проворными ухажерами. В конце концов ему это надоело. Он, похоже, приревновал Валевскую к ним. Под звуки музыки, гремевшей в зале, он отдал Бертрану приказ немедленно отправиться в штаб-квартиру и узнать, как идут осадные работы под Бреслау. Что касается Перигора, то и ему он нашел неотложное поручение: велел немедленно скакать за сведениями о судьбе шестого корпуса.

Генералы бросились исполнять приказ. Валевская освободилась от назойливых ухажеров.

Вскоре Наполеон и сам покинул бал, приказав генералу Дюроку, поверенному своих сердечных дел, навести подробные справки о юной красавице.

В тот же вечер императору доложили, что Марыся, или Мария, Валевская (урожденная Лочиньская) вот уже три года как замужем за камергером Валевским. Он ровно вчетверо старше, однако знатного рода и достаточно богат, владелец поместья Валевецы. У нее полуторагодовалый сын, есть сестра и два брата.

На другой день после бала камердинер Наполеона был удивлен необычайным возбуждением своего господина. Император вставал, ходил, садился, снова вставал, мешая ему закончить туалет. Сразу же после завтрака император поручил Дюроку отправиться с визитом к мадам Валевской, выразить ей свое почтение, передать его пожелание видеть ее у себя, а также записку. В ней Бонапарт писал: "Я видел только вас, любовался лишь вами и жаждал только вас! Дайте мне скорее ответ, способный утишить сжигающее меня пламя".

Столь прямолинейное заявление, естественно, возмутило молодую женщину. Она не привыкла к подобного рода любовным признаниям и была оскорблена. Императорский посол вернулся ни с чем. Наполеон был сильно удивлен: никогда еще не случалось, чтобы женщина противилась его воле. Император был уязвлен, но отказ этой маленькой польки лишь распалил его любовь. И, схватив лист бумаги, он написал ей новое послание:

"Неужели я не понравился вам? Мне кажется, я имел право ожидать обратного. Неужели я ошибался? Ваш интерес как будто уменьшается по мере того, как растет мой. Вы разрушили мой покой. Прошу вас, уделите немного радости бедному сердцу, готовому вас обожать. Неужели так трудно дать ответ? За вами их уже целых два..."

Но и это послание осталось без ответа. Тогда Наполеон вновь бросается на штурм и шлет еще более пылкие слова:

"Бывают минуты, когда слишком большое возбуждение гнетет, вот как сейчас. Как же утолить потребность влюбленного сердца, которое хотело бы кинуться к вашим ногам, но которое сдерживает груз высших соображений, парализующих самые страстные желания? О, если бы вы захотели! Только вы можете устранить препятствия, которые нас разделяют. Мой друг Дюрок все уладит. О, приходите, приходите! Все ваши желания будут исполнены. Ваша родина станет мне дороже, когда вы сжалитесь над моим бедным сердцем".

Последние слова о родине, надо думать, перевесили чашу весов и решили судьбу патриотки. Ей припомнились настойчивые советы не отвергать чувства французского императора, а использовать случай для того, чтобы принести пользу своему отечеству. Расчет советчиков был точным: как и все, Мария уповала, что Наполеон станет спасителем ее отчизны и освободит Польшу от неволи. Как и все ее соотечественники, она жила этой надеждой и готова была на жертву. И она принесет ее ради многострадальной польской земли, станет польской Данаей, на которую прольет свой золотой дождь французский Зевс. Не силой и не угрозами добьется он своего. Если она и сдастся, над ней одержит победу ее собственный патриотизм...

Короче говоря, Валевская согласилась исполнить просьбу, нет, мольбу великого Наполеона - Спасителя ее Отчизны.

Вечером у подъезда дома, где жила Валевская, остановилась карета. Все тот же вездесущий Дюрок помог ей сесть в нее и повез во дворец. Чуть ли не на руках он внес красавицу по ступеням потайной лестницы - колени Марии так дрожали, что она не могла идти сама.

Миновав несколько пустых залов, она столкнулась с ним. Час жертвоприношения пробил, и Мария разрыдалась. "Почему она плачет?" - недоумевал император. Пришла на это ночное свидание добровольно. Уж не утонченное ли это кокетство? А быть может, комедия, чтобы распалить его еще больше. Но нет, нет, она сама чистота, она не может столь искусно притворяться.

Наполеон любил добрых и кротких женщин.

Он усаживает ее в кресло, говорит с нею мягко и предупредительно, ничего не требует. Интересуется ее прошлой жизнью, расспрашивает о семье. Обещает отныне называть ее Мари, своей сладостной Мари.

В два часа ночи раздается стук в дверь. Это сигнал об окончании свидания. На сей раз Даная спасена.

- Осуши слезы, моя сладкая трепетная голубка, и ступай отдыхать, - ласково говорит император на прощание. - Не бойся больше орла, он не применит к тебе никакой силы, кроме страстной любви, но прежде он хотел бы завоевать твое сердце. Если ты полюбишь его, он будет для тебя всем - понимаешь - всем!"

Уже в дверях он заставляет ее пообещать, что завтра она придет снова.

Дома, засыпая, она думает о его благородстве и величии. Он пощадил ее, оказался таким добрым, предупредительным, чутким. И улыбка блуждает на ее нецелованных губах.

На следующий день Мария получает от него бриллиантовую брошь в виде букета. В записке, приложенной к подарку, читает: "Будьте любезны принять этот букет, который соединит нас таинственными нитями в окружающей нас толпе!"

- Ответа не будет, - вновь заявляет Мария и швыряет на пол сафьяновый футляр с брошью. - Мне не нужны такие подарки! Он что, принимает меня за девку?

Генерал Дюрок, привезший брошь, умоляет ее хотя бы прийти на обед, где будет император. Она соглашается: она будет, но только без этого бриллиантового букета.

Вечером на обеде император побледнел, не увидев на ее платье своего подарка. По окончании обеда он через Дюрока вызвал Марию в соседний салон:

- А, вот и вы. Я и не надеялся вас вновь увидеть!

- Но я же обещала и вот пришла. Без лишних слов он перешел в атаку:

- Вам удалось покорить мое сердце. Знайте, что, если цель кажется недостижимой, я ее желаю с еще большей силой.

Увидев, что глаза Марии наполняются слезами, он довершает натиск угрозой:

- Я хочу, ты слышишь, я хочу, чтобы ты меня полюбила! Я могу возродить твою родину, а могу, как эти часы, которые держу в руках и которые сейчас на твоих глазах разобью, погубить твою родину, если ты оттолкнешь мое сердце!

И, бросив часы на пол, он с яростью раздавил их каблуком. Его глаза испепеляли ее, взгляд словно парализовал. Она оцепенела от страха, вжалась в угол дивана, на котором сидела, была словно в обмороке. И вдруг сквозь забытье почувствовала, как на нее обрушилась его тяжесть, как вдруг нечем стало дышать... Наполеон воспользовался ее слабостью.

Похоже, он и сам был как в дурмане. Обнимал ее ноги, клялся, что безумно любит и это безумие - единственное, что может его извинить. Он таки отыскал страстные слова, которые дошли до сердца несчастной женщины...

И она простила.

Так начался один из самых знаменитых романов истории!

Мария Валевская теперь сама полюбила того, кому была предназначена. Каждый вечер она приезжала к нему и покорно отдавалась ласкам. Это продолжалось в течение двух недель до отъезда императора из Варшавы. Так Мария Валевская стала официальной фавориткой. В Варшаве это никого не смутило. Многие вельможи, в том числе и самые знатные, имели любовниц среди придворных дам и, кроме того, содержали одну или несколько женщин простого звания. Наполеон казался польской знати даже слишком целомудренным, так как не возил за собой походный гарем. Ему оказалось достаточно всего одной дамы, его "польской жены", как отныне стали называть Марию. Законная же супруга Наполеона, Жозефина, пребывала в Париже. Когда-то пылкая их взаимная любовь погасла. Он уже не был тем робким молодым офицером, который когда-то вошел в салон Жозефины. С тех пор его вниманием пользовались многие женщины: и любовница известного пьемонтского генерала, и некая маркиза красавица Бьянка, и певица Пикарди, и молоденькая танцовщица Тереза Кампани... Но и сама Жозефина была далеко не ангелом. Однажды он узнал об этом и с тех пор прозрел. После чего легче стало оправдывать свои собственные измены. Когда Жозефина собралась было приехать к нему в Варшаву, он категорически запретил ей, сославшись на скверные дороги и суровое время года.

Впрочем, ему самому уже недолго оставалось быть в Варшаве.

В начале апреля главную квартиру перенесли в замок Финкенштейн в Западной Пруссии. Наполеон поселился здесь в так называемых королевских комнатах, где когда-то жил Фридрих Великий. Но выдержать долго одиночества император не смог. Он тосковал по возлюбленной. И в конце апреля Мария тайно приехала к нему. Три недели они пробыли вместе и убедились, что любовь их стала еще сильнее. Им приходилось, однако, таиться. Рядом со своей спальней он устроил для нее комнату, откуда она выходила на прогулку лишь по ночам. Никто: ни слуги, ни жители деревни, ни кто-либо из свиты императора никогда - не встречал Валевскую. Влюбленные завтракали, обедали и ужинали всегда вместе. Только личный камердинер императора Констан мог видеть их. Не было сомнений, свидетельствовал он позже, что Валевская нежно любила императора, она даже сказала однажды преданному Констану: "Все мои мысли исходят, от него и возвращаются к нему. Он для меня все - вся моя будущность, вся моя жизнь".

Был счастлив этой любовью и Наполеон. Скромность Марии, ее кротость и сердечная доброта с каждым днем подчиняли его все больше. Она была той женщиной, о которой он мечтал всю жизнь. "Люби меня, моя сладостная Мари, и верь твоему Н.", - писал он ей.

Идиллия окончилась, когда Наполеон снова отправился в очередной поход. Вскоре были Фридланд, Тильзит. Однако возродить ее Польшу он так и не смог - это мешало его политике на создание союза с царем Александром I. Да и сама она уже не была его возлюбленной из политических соображений, и мысль об отечестве уже жила в ней отдельно от ее любви.

Возвращаясь в Париж, Наполеон умолял ее последовать за ним: "Ты не можешь лишить меня счастья быть рядом с тобой каждый день". И она приехала к нему в Париж. На улице Виктуар, 48, он устроил для нее уютное гнездышко и часто наведывался сюда, к своей обожаемой Мари. Все заботы о ней он поручил преданному Дюроку. Тот оплачивал ее счета, помимо той суммы, которую император определил ей в качестве ежемесячного пансиона.

Увы, и в этот раз идиллия скоро закончилась. Началась война с Австрией. Битва при Ваграме решила исход кампании. Лишь только смолк грохот пушек и французы заняли Вену, как первой мыслью Наполеона было: Мария. По его зову она примчалась к нему. Он поселил ее в отдельном домике недалеко от дворца Шенбрунн, в предместье Вены. Каждый вечер в экипаже с опущенными шторками, скрытая вуалью, приезжала она во дворец, где ее ожидал он. Верный Констан проводил Марию через потайную дверь в покои императора. Здесь она призналась ему, что скоро станет матерью, матерью его ребенка. Счастью его не было границ. Он любил ее еще больше, еще горячее, чем прежде.

И снова пробил час разлуки. После заключения Шенбруннского мира в октябре 1809 года Наполеон вернулся во Францию. Мария отправилась в Польшу, чтобы там, в Валевицах, произвести на свет мальчика. Он родится 4 мая 1810 года, назовут его Александром. И уже через несколько месяцев Мария с новорожденным поедет в Париж, чтобы снова быть около возлюбленного.

Однако теперь ее здесь ждало неприятное известие: на троне рядом с императором восседала новая, молодая государыня Мария-Луиза, дочь австрийского императора.

Наполеон поспешил заверить Валевскую, что это типичный брак в политических целях, что он, как и раньше, любит только одну женщину - ее, Марию. О малыше пусть не беспокоится.

- Это дитя моей победы при Ваграме, - сказал он, - и в один прекрасный день он станет королем Польши.

Однажды, в феврале 1810 года, Мария и император проводили вместе ночь любви.

- Какой покой здесь, - вздохнул Наполеон, - какая благодать. Ночь словно целительница. Никакого шума, только ветер в ветвях деревьев.

Настало утро. Где-то пропел петух. Раздался шум подъезжающей кареты.

- Моя нежная Мари, это ты научила меня видеть и слышать мир...

Мария молчала, она вдруг стала мрачной и печальной.

- Что с тобою? - спросил Наполеон. - Ты отчего-то страдаешь, но не хочешь мне признаться. Мария ответила сквозь слезы:

- Это оттого, что у меня никогда не будет права назвать тебя "мой муж".

Наполеон подошел к ней, обнял, долго смотрел в глаза. Потом указал на колечко на своей руке, когда-то подаренное ею. На внутренней стороне колечка было выгравировано: "Если ты перестанешь меня любить, то не забудь, что я люблю тебя!"

- Эти же слова говорю тебе я, милая Мари. Помни о них...

В августе 1812 года, когда Наполеон готовился к битве под Бородино, в Варшаве был официально расторгнут брак графини Марии Валевской с графом Анастазием Валевским. Незадолго до этого Наполеон подписал патент, дарующий его сыну Александру Валевскому звание графа империи. Александру суждено будет стать видным дипломатом при Наполеоне III, министром иностранных дел, умрет он в 1868 году.

Мария оставалась в Валевицах до самого трагического конца московского похода.

Существует легенда, будто побежденный император французов при отступлении сделал крюк, чтобы специально остановиться в Валевицах, и провел ночь со своей возлюбленной. Долго еще показывали здесь "наполеоновскую" комнату, оклеенную старыми французскими обоями, которую Валевская якобы приготовила для приема своего царственного любовника. Расставаясь, Наполеон будто бы посоветовал ей как можно скорее возвращаться в Париж.

Мария уложила вещи, забрала с собой обоих сыновей и горничную и поспешила следом за Наполеоном.

В марте 1813 года Валевскую видели в Тюильри на балу. Одета она была, как свидетельствовали очевидцы, "по-польски": в платье из малинового бархата и в белой токе с бахромой. Это были последние дни империи. Падение Наполеона было предрешено. С ужасом Мария восприняла весть, что император пытался покончить с собой, хотел отравиться. Слава Богу, яд не подействовал. Он будет жить - это главное, даже если он лишится трона.

Мария должна его увидеть. Она направляется в Фонтенбло, где его содержат под стражей перед отправкой в изгнание.

Однако ей так и не удалось увидеться со своим кумиром: то ли он не захотел этой встречи, то ли ему не разрешили ее. Она написала записку и получила ответ. Он писал:

"Мари, я подучил твое письмо от 15. Чувства, которые ты выражаешь, меня глубоко трогают. Они достойны твоей прекрасной души и твоего доброго сердца... Я повидаюсь с тобой с величайшим и искреннейшим интересом, а также с твоим сыном, к которому чувства мои остаются неизменными. Будь Благополучна, не грусти, думай обо мне только приятное и никогда не сомневайся во мне".

Четыре дня спустя, 20 апреля 1814 года, отрекшийся от престола Наполеон под эскортом направляется к месту ссылки на остров Эльба. Здесь он напрасно будет ожидать ту, которая была его законной женой. Экс-императрица Мария-Луиза, в чьей любви и преданности Наполеон был так уверен, бежала с наследником из Парижа на родину в Австрию. Но Наполеон не знал об этом и тщетно надеялся на встречу. Напрасно изгнанник всматривался через подзорную трубу в морскую даль. Впрочем, он дождался, хотя и совсем не ту, на которую возлагал надежды.

Поздним вечером 1 сентября показалось судно, и на берег высадились три дамы и мальчик. Это были Мария Валевская, ее сестра, служанка и малолетний Александр. Наполеон выехал верхом навстречу Валевской и сыну.

Гостей разместили в палатках, разбитых под каштанами, - маленький домик императора не мог вместить всех прибывших. Валевская осталась наедине с Наполеоном в отдельной палатке и не выходила оттуда до самого отъезда.

Два дня спустя визитеры собрались в обратный путь. Так же, как и прибыли, под покровом ночи, Валевская с сыном отплыла с Эльбы. На море было неспокойно, и Наполеон очень волновался за нее и сына. Но все обошлось благополучно. Через несколько дней Наполеон бежал с острова Эльбы и высадился во Франции. Начались последние трагические события, которые войдут в историю под названием "Сто дней". Последовал разгром наполеоновской армии под Ватерлоо, новое отречение и ссылка на остров Святой Елены.

Десять дней спустя после поражения под Ватерлоо Валевская с сыном приехала в Париж, чтобы в последний раз увидеться со свергнутым императором. Наполеон принял их. Она долго плакала в его объятиях и была готова ехать с ним в изгнание. Он пообещал вызвать ее к себе, если позволит ход событий.

Встреча эта стала заключительным аккордом любви двух этих людей.

...Спустя некоторое время Валевская вышла замуж за генерала графа д'0рнано. Родила сына. Но счастье ее было недолгим. Она умерла от почечнокаменной болезни 11 декабря 1817 года в том самом доме на улице Виктуар, который ей когда-то подарил Наполеон. Ей не было и тридцати лет. Погребение состоялось на парижском кладбище Пер-Лашез. Год спустя, согласно последней воле покойной, останки ее были перевезены в Польшу и захоронены в подземелье костела в Кернозе неподалеку от Ловича, там, где когда-то родилась Марыся Лочиньская, в замужестве Валевская, "сладостная Мари" - "польская жена" императора Франции Наполеона Бонапарта.