Маргарита Слезова

В Кондопоге моего сына могли убить любые уголовники!

Воспитательница детского дома печально известной Кондопоги Маргарита Слезова, потерявшая во время кровавой драки в местном ресторане «Чайка» сына Григория, награждена медалью «Спешите делать добро».

Уполномоченный по правам человека, Владимир Лукин, посчитал что награду, которой обычно отмечаются люди, сделавшие вклад в дело защиты прав и свобод человека и гражданина, женщина заслужила, сыграв роль миротворца в родном городе в тяжелые для всех жителей Кондопоги дни. Маргарита Павловна считает награждение справедливым:

— Уже на следующих день после похорон я оказалась на митинге — в центре города, эмоции было очень трудно контролировать. Поразило то, сколько пришло народу. Видимо их лично допекла обстановка в городе… Были слышны выкрики в адрес чеченцев «Вон отсюда!»…Но я говорила людям, о том, что мстить нельзя.

БОЯТЬСЯ СЕБЕ — НЕ ПОЗВОЛЯЮ

- А вы сами до трагедии, чувствовали, что обстановка в городе не здоровая, что есть угроза для жизни ваших близких?

— Я всегда боялась за своих детей. Но чеченцы тут не причем. Волновалась, как все матери, когда их дети уходят гулять. Я всегда была спокойна за сына, зная, что он неконфликтный. Он всегда был маменькиным сынком. Только теперь, когда я начинаю осознавать те факты про мафию в нашем городе, о которых стало известно на всю страну, понимаю — боятся было чего. А теперь? Самое худшее — позади. Скажу больше. Две недели назад у меня родился внук, Сашенька, так получилось, что когда убили Григория, его жена была беременная. Но я не чувствую что ему или еще кому то из нашей семьи что-то угрожает.

- Не боитесь ли вы теперь оставаться в Кондопоге?

— Боятся себе — не позволяю. К тому же — сейчас власти глаз с города не спускают. Им приходится общаться с людьми. Чеченцы тоже, видимо, не боятся. Ведь они же вернулись в город.

- У «Чайки» была дурная слава, как Григорий там оказался?

— Случайно. Мы только купили новую квартиру и сын с друзьями целый вечер перевозил туда вещи. Закончив — они, как водиться отметили это дело, выпили немного…Потом вместе поехали разъезжаться по домам. Проезжали мимо «Чайки». Там собирались толпы молодежи — это было, по сути, единственное место, которое собирало большое количество людей, после того как в городе закрыли дискотеку. Около ресторана стояли знакомые Григория — махнули рукой, мол, идите к нам. Сын, с друзьями поднялся…Последнее, о чем он говорил — как назовет сына, на кого тот будет похож, кого позовут в крестные. И тут, из темного угла появились эти отморозки. Биты с гвоздями, арматура, ножи. И стали убивать. Гриша и его друзья оказались первыми на их пути. Сыну зарядили ножом прямо в лицо, в живот…Он поднялся и вышел на улицу. Там его нашел приятель, который с случайно шел с дня рождения.

«ТЕПЕРЬ НАС ОБЛИЗЫВАЮТ»

- В одном из интервью вы сказали, что ни один чиновник с момента трагедии не выразил никакого сочувствия семьям пострадавших…

— Спустя три месяца были соболезнования… Думаю, это от того, что до сих пор власти боялись накалять обстановку, высказав пострадавшим соболезнования. Хотя чеченских жителей Кондопоги, которых от греха подальше укрывали в пансионате «Афно», посещал глава правительства. Но не мне судить о поведении чиновников, я никогда не была государственным деятелем — им наверное виднее. Соболезнования посыпались, когда мэром назначили Валерия Бессонова. Теперь у меня дома почти каждый день бывают советники главы правительства Карелии, Сергея Катанаднова, по здравоохранению, образованию. Теперь нас облизывают со всех сторон.

- Номер вашего счета вывесили на городском сайте Кондопоги — в списке нуждающихся в оказании материальной, государство оставило всех пострадавших на произвол судьбы?

— Деньги на мой счет приходят регулярно. Сейчас они очень кстати. Григорий в нашей семье был, опорой, кормильцем. Только когда я его потеряла, поняла — что была «как за каменной стеной». Теперь мы остались втроем. Я, Кристина, — жена Григория, она пока не работает, и малыш.

К тому же мы только недавно взяли кредиты, чтобы купить новую квартиру. Федеральное правительство и власти Карелии выплатили нам 215 тысяч рублей компенсации. Обещают путевки. Но это сына не вернет. Я жду суда, посмотрим, что там скажут. Иногда срываюсь на ни в чем не повинных чеченцев. Потом беру себя в руки — понимаю, что дело не в национальности. Моего сына могли убить любые уголовники.