Максим Ковальский

Ледоруб

23 мая журнал "Коммерсантъ-Власть" опубликовал мемуары, написанные от лица Владислава Суркова писателем Захаром Прилепиным. Запустив проект с вымышленными воспоминаниями, издание попыталось представить, что могли бы рассказать политики, приближенные к бывшему президенту, после окончания путинской эпохи. Журнал решил поразмыслить о природе человеческой памяти, метаморфозах восприятия прошлого и, конечно, самой власти. О новом проекте "Лента.ру" поговорила с главредом журнала Максимом Ковальским.

"Лента.ру": Когда возникла идея запустить проект с воспоминаниями? Кто ее автор? В своем жж Олег Кашин написал, что способствовал этой публикации? Какова его роль в проекте?

- Максим Ковальский: Идея родилась довольно давно, уже больше месяца назад. Просто нужно было какое-то время на то, чтобы заказать тексты, чтобы авторы могли их подготовить. Так что идее, наверное, месяц-два. Кто именно придумал, я не буду говорить. Скажем так, эта идея родилась в недрах редакции. А про Кашина - он способствовал публикации, которая вышла 23 мая. Он рекомендовал привлечь Захара Прилепина. Связь с ним мы держали через Олега.

Каким образом вы выбирали авторов? Как распределяли политиков между писателями?

- Путем мучительного обсуждения. Как это еще возможно? Некоторые авторы отказались, люди ведь литературные. Отказались по разным причинам: не было времени или слишком много усилий требовало написание вот такого материала.

Автор мог сам выбрать, от лица какого политика он хочет написать мемуары? Или вы ему предлагали?

- Мы предлагали. Но такого не было, чтобы все, например, хотели Суркова или все сразу отказывались от какого-то другого персонажа.

Как долго будет длиться проект? Сколько всего планируется выпусков?

- У нас запланировано 4 серии. Я не исключаю, что в дальнейшем мы вернемся к проекту, если он вдруг окажется очень удачным. Просто дело в том, что не так уж много таких политических фигур. Достойных авторов гораздо больше, чем достойных описания политиков. Мы были ограничены не авторами, а скорее персонажами.

Помимо Суркова, воспоминания каких российских политиков появятся в "Коммерсанте-Власти"?

- Не могу сказать. Во-первых, это неправильно с точки зрения читательского интереса, во-вторых, вы же понимаете все-таки, где мы живем. Начнутся какие-то попытки этому препятствовать.

При запуске проекта вы рассматривали варианты развития событий, при которых издание могло бы столкнуться с некоторыми проблемами? Понятно ведь, что проект острый.

- Да, конечно, мы думали о том, что может быть какое-то противодействие. Но я надеюсь, что, во-первых, даже у этих людей есть понимание того, что они публичные фигуры, а стало быть, про них можно говорить многое. Во-вторых, надеюсь, что у них достаточно чувства юмора, чтобы взглянуть на все со стороны. Но это только надежда, уверенным быть, конечно, нельзя. Кто-то может и обидеться и взяться за телефонную трубку. Хотя я был бы очень рад, если бы вместо этого они после проекта прокомментировали мемуары в журнале.

Скажите, в журнале появятся воспоминания только политиков, приближенных к Владимиру Путину?

- С самого начала было заявлено, что эти люди - опора режима, но необязательно в какой-то конкретной должности, например, "первый зам правой руки Путина". Фактически это люди, оказывающие большое влияние на всю политическую жизнь.

Вы не думали, например, опубликовать мемуары самого Путина?

- Об этом можно задуматься, но мемуары Путина выходят за рамки данного проекта. Сейчас речь идет о том, как люди обычно трансформируют свое прошлое и рассказывают, что действующая власть их угнетала, как им было тяжело при этом режиме. Вряд ли Путин может написать мемуары о том, как ему надоел Путин. Тут нужен какой-то другой заход. Теоретически это возможно, но уже в рамках другого проекта.

Вы можете назвать имена писателей, которые примут участие в проекте? 23 мая вы написали, что будет Дуня Смирнова…

- Да, Дуню Смирнову мы назвали, но мы бы не хотели называть всех. В новом номере мы напишем следующего автора.

В предисловии к мемуарам Суркова говорится, что рано или поздно путинская эпоха закончится. Как вы полагаете, в какой стадии она находится сейчас?

- Трудно сказать. Что бы я ни сказал, это будут весьма безответственные прогнозы. Не знаю, честное слово. Есть какие-то признаки того, что режим в упадке, и все это видят, знают и понимают. С другой стороны, у власти всегда запас прочности велик. В 1999 году Кремль казался совсем неживым, а потом взял, быстро забегал и всех победил. А в 1991 году, например, такие люди, как министры обороны и внутренних дел, председатель КГБ были настолько лишены воли (даже к тому, чтобы злодеяния совершать), что не могли решить вопрос с двумя тысячами, которые стояли у Белого дома. Обычно в России все-таки некая эпоха заканчивается не из-за недовольства граждан, а из-за деградации самой власти. Сейчас дело зашло далеко, но судить трудно, к тому же мне очень трудно отделить желаемое от действительного.

Почему вы выбрали именно такой момент для публикации - за год до выборов? Почему, например, не позже?

- Идея не спрашивает, когда ей прийти. Какое-то время ушло на подготовку, и проект пошел. Если бы мы придумали проект месяц спустя, все началось бы на месяц позже.

Если бы вам предложили опубликовать реальные мемуары Суркова или какого-нибудь другого политика, вы бы согласились?

- Такое бывает. Обычно издательства, которые публикуют мемуары, пытаются их анонсировать. И если они интересные, то почему нет? Мы бы посмотрели, что это за текст, и если бы нам понравилось, то опубликовали его. У нас в журнале бывали публикации, предваряющие выход книг, в том числе и мемуаров.